Монахи с Пятисотой планеты были самой миролюбивой расой во всей Вселенной. Сами они называли себя «хесс», но не возражали, чтобы люди называли их монахами. Они вообще редко против чего-то возражали и редко чем-то интересовались.
Как они выглядели на самом деле — один черт знает. Эти термофилы обитали глубоко под землей, в верхних слоях мантии планеты, при температуре в несколько тысяч градусов, и на поверхность выбирались только в скафандрах. Угловатые пластинчатые конструкции, оснащенные различными приспособлениями, сохраняли внутри нужную температуру, а снаружи походили на низкорослых черепах с длинными тонкими ногами.
Сразу после первого контакта, в «медовый месяц» отношений люди и монахи изучали друг друга с величайшим любопытством.
Люди предоставили монахам историческую справку о себе — от древних племен на матушке-Земле до текущих межколониальных воин.
— Понятно, — сказали монахи.
Люди привезли монахам записи Бетховена и копии Леонардо да Винчи.
— Хорошо, — сказали монахи.
Люди предложили космические корабли, которые отнесут их к новым мирам.
— Интересно, — сказали монахи. — Не нужно.
Им ничего не было нужно. Они существовали в своем подземном мирке, сосредоточенном вокруг религиозного культа. Монахи верили, что в ядре планеты живет ослепительное божество Гха, которое хранит хесс от демонов, населяющих остальной космос. Люди тоже относились к демонам, но монахи дали им шанс исправиться. При каждом случае они вручали гостям фигурки из легкого, похожего на папье-маше материала, названного пелармием.
— Дар. Так хочет Гха.
Судя по фигуркам, Гха больше всего напоминал снеговика. А пелармий, хранимый в недрах планеты, кроме фигурок ни на что не годился.
«Медовый месяц» закончился, когда горнодобытчики поняли, что на Пятисотой нет ничего интересного. Ни топлива, ни драгоценных металлов. Промышленники оставили монахов в покое, зато потянулись вереницей культурологи, лингвисты и сумасшедшие всех мастей. Последние включились в азартную религиозную игру, стали открывать повсюдуцеркви Гха вездесущего и устраивать паломничества. И вскоре со статуэтками произошло то, что происходит с любым религиозным символом: они стали продаваться в космопортах и бесполезно валяться в чуланах домов и квартир.
* * *
— Вы строите. Мы слышим. Почему?
Черепаху-переговорщика называли Верховным жрецом. Она ничем не отличалась от остальных монахов и была так же немногословна.
— Правительство Лондиниума считает планету Хесс бесценным подарком от Вселенной. Комфортная для людей атмосфера и климат — мы хотели бы поселиться здесь и стать вашими соседями. Друзьями.
Крейн, командующий первой армией Лондиниума, получил генеральский чин не за дипломатические навыки, но лукавить умел. Поселиться? Вложить миллиарды в колонию на планете, где нет ничего, кроме бесполезного пелармия? Ну-ну. Другое дело — что рядом располагается колония Торло, на которой только что произошел государственный переворот. И вот наложить лапу на территорию ослабленного старого врага — это совсем другое дело.
— Нет.
— Я понимаю, что вас эта новость может не порадовать. Поэтому мы приготовили вам подарок, — адъютант подал жрецу пластинку — блок памяти с интерфейсом, который худо-бедно позволял обмениваться информацией с монахами. — Здесь находится концепт-чертеж реактора, мы разработали его специально для вас. Мы построим его за свой счет и создадим на поверхности планеты зону с комфортными для вас условиями. Впервые в своей истории хесс выйдут за пределы своей сферы существования, это будет прорыв!
Металлическая клешня-манипулятор подхватила пластинку и утащила ее в недра черепашьего скафандра.
— Интересно. Не нужно.
— Но вы еще не посмотрели схему.
— Не нужно.
— Вы будете жить ближе к людям и сможете активнее проповедовать. Много новых душ уверуют в вашего Гха.
— Не нужно.
— Что же вам нужно?
— Ничего.
— У вас есть свои планы на поверхность планеты?
— Нет.
Генерал стиснул пальцы в перчатке.
— Тогда чем объясняется ваш отказ? Мы не планируем ничего бурить и не претендуем на ваши полезные ископаемые. Вы знаете, что люди не способны выжить на глубине, на вашей территории. Вы вообще не заметите нашего присутствия, так почему же вы против?
— Так не хочет Гха.
Крейн кивнул с понимающим видом, мысленно раздирая пластинчатый скафандр.
— Мы полностью уважаем ваши религиозные убеждения и гарантируем, что Гха не претерпит никаких оскорблений. Но боюсь, мы не спрашиваем разрешения. Хотите вы этого или нет, мы поселимся на Хесс.
Несколько секунд черепаха покачивалась, глядя на него окулярами.
— Хорошо.
Генерал слегка оторопел, но вида постарался не подать.
— Что подразумевает ваше «хорошо»?
— Хорошо.
— И вы не будете предпринимать действий против людей?
— Нет.
Генерал почесал бровь, стараясь не выказать ни удивления, ни удовольствия. Может они и сказали «нет», но контроль за движением на глубине стоит усилить.
* * *
Уперев руки в боки, Крейн хозяйским взглядом обозревал плато. Когда-то именно здесь опустился первый корабль с Лондиниума, который вошел в контакт с монахами. Сейчас, на его глазах, готовился к вылету последний гражданский шаттл. Робот загружал огромную партию пелармия.
— Во что они вообще верят? — спросил Крейн.
— Простите, сэр? — стоящий рядом адъютант вытянул шею, привычно готовый ловить каждое слово начальника.
— Ну эти религиозные фанатики. Гха хочет, Гха не хочет… а чего ему надо-то?
— Ничего. Они ратуют за покой и мир. Это что-то вроде человеческого дзен-буддизма.
— Кажется, кто-то на этом дзен-буддизме сколотит состояние, — пробормотал Крейн, глядя, как шаттл задраивает шлюз.
Разумеется, если монахи попросят, Лондиниум возьмет на себя распространение их ритуальных предметов. Но только если попросят.
Шаттл покрутил турбинами, зарычал и несколько минут спустя взмыл в темные небеса.
Адъютант вежливо кашлянул.
— Сэр, мы засекли зонд-наблюдатель у границы сектора. Он уничтожен, но, вероятнее всего, успел передать снимки, и значит, Торло скоро будут в курсе наших действий.
Генерал с хрустом размял шею.
— Пускай. Новая власть пока слаба, и ресурсов на быстрый ответ у них не хватит. Сначала наши дипломаты потянут время, потом они будут просить помощи у других колоний… мы тем временем возьмем их нахрапом, а победителей не судят.
Шаттл превратился в маленькую точку, а затем исчез из виду.
Пятисотая планета официально и фактически стала военной базой Лондиниума.
* * *
Прошло несколько недель по времени Лондиниума. Монахи не подавали признаков жизни, но генералу и без них было чем заняться. Обустройство базы отнимало все время и силы. Уже развернулась защитная база на орбите, понемногу стягивались войска. Работа на поверхности тоже шла вовсю. Генерал как раз принимал новые казармы, когда в наушниках раздался встревоженный голос:
— Сэр, на орбите обнаружены объекты!
— Что за объекты?
— Корабли, сэр. Выходят из подпространства.
Крейн развернулся и с несвойственной генералам скоростью помчался к главному зданию базы.
— Объявить тревогу первого уровня, — скомандовал он и тут же рядом с ним взвыла сирена. — Запросите идентификацию. Какие классы кораблей?
— Крейсер и бомбардировщики. Два… шесть… уже десять…
С каждым словом в наушниках сердце генерала опускалось все ниже.
— Они вышли на связь, сэр.
Последние слова генерал слышал уже без передатчика, потому что вбежал на наблюдательный пункт.
— Говорит генерал Дивени, командующий войсками колонии Торло. Ваша база у нас на прицеле. Кажется, нам есть о чем поговорить.
* * *
— Поздравляю, Дивени, вы выкрутили мне все… руки, — Крейн провел лицом по ладони, протер слипающиеся глаза.
— Увы, это моя работа.
Генерал Дивени тоже думал, что переговоры могли пройти более успешно, но виду не подавал. Платить наемникам вечно было невозможно, собственные силы Торло пока не окрепли, и ввязываться в открытый конфликт с Лондиниумом ему не хотелось. Посему два военачальника заключили официальный пакт об объявлении Пятисотой планеты нейтральной территорией.
Переговоры дошли до того этапа, когда оба участника могли говорить относительно искренне. Они не питали никакой неприязни друг к другу, и вскоре на столе появилась бутылка с янтарной жидкостью и два стакана.
— А ведь эта чертова планета не стоит и выеденного яйца, — пробормотал Крейн. — Ладно бы мы схлестнулись из-за золотых месторождений, но ведь тут кроме сраного пелармия ничего нет.
— И сраных монахов, — кивнул Дивени. — Мой секретарь недавно помешался и уверовал в Гха. Я, конечно, за свободу вероисповедания, но это, по-моему, слишком.
Они еще немного поругали Пятисотую, но в конце концов вернулись к больной для обоих теме.
— А все же красиво у вас получилось, — сказал Крейн, болтая кубик льда в стакане. — Независимые наемники ломят такую цену, что вы точно бы остались без штанов. Откуда деньги?
Дивени погладил короткую ухоженную бороду и сделал чрезвычайно загадочное лицо. Он понятия не имел, откуда у нового правительства деньги, поэтому лишь развел руками:
— Кое-кто захотел помочь.
* * *
Ссох, известный людям как Верховный жрец, отключился от прибора слежения за поверхностью. Небо пустело по мере того, как корабли обеих колоний уходили в подпространство.
От людей было слишком много шума. Они топали, говорили и беспокоили Гха рокотом реактивных двигателей. Они спорили из-за камней, газов и металлов. Дети, что поделать... Ссох был стар и помнил времена когда хесс были столь же глупы.
Ссох не понимал пристрастия людей к блестящему желтому металлу, который отделялся при промывании пелармиевой руды. На верхних уровнях шахт, там, где температура была экстремально низкой, текла подземная река, и ее дно сияло. Хесс не составило труда собрать немного руды и передать ее надежным людям — тем, кто услышал зов Гха. Если тот человек еще постарается, может быть, Гха позволит ему приблизиться.
Теперь, когда на поверхности планеты воцарилась тишина, Ссох мог с удовольствием слушать голос своего божества, и он вспомнил, как прекрасен покой.
Как прекрасно, когда Гха всем доволен.
Да. Так хорошо.
Автор: terre_des_hommes
Источник: https://litclubbs.ru/duel/657-chego-hochet-gha.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#война #дипломатия #колонизация #фантастика
