Любой винодел должен быть немного таинственным, не до конца раскрытым, всем бесконечно знакомым и близким, но все равно недоступным. Мне кажется, Непранов, да-да, Георгий Федорович, долгие годы главный винодел «Абрау-Дюрсо», а сегодня советник исполнительного директора ЗАО и хранитель винотеки Русского винного дома, именно такой. Хотя с точностью ручаться не могу!
Собрание раритетов
В винотеке сегодня больше 20 тысяч бутылок, и есть такие, которые вызывают трепет даже и у неколлекционера раритетов. Здесь хранятся 4 бутылки тиража 1971 года. Самые старые из того, что удалось сохранить в заводских цехах, пока наверху менялись общественный строй, установки партии и правительства, вкусы потребителей. Их не продают. А вот на те, которые помоложе, существует прайс-лист, и в особых случаях вам могут разрешить купить бутылочку из этой удивительной коллекции. Недешево. К примеру, игристое 1980 года выпуска экспертная комиссия оценила в 150 тысяч рублей за бутылку.
– Виноделы по натуре – оптимисты, поэтому всегда и везде в цехах они оставляли несколько бутылок «для себя, для души», – рассказывает начало истории создания коллекции Георгий Федорович. – Причем оставляли не каждый год, а только в миллезимы, годы с самыми благоприятными для винограда погодными условиями. Только из винограда, созревшего в такой год, можно получить «великое вино».
Миллезимы балуют виноделов и виноградарей нечасто, один раз в три-четыре года, и нет никакой гарантии, что промежуток будет именно таким. Предсказать такой золотой год нельзя. Этот славный сезон может повториться два и даже три года подряд, а иной раз приходится его ждать не меньше пяти лет.
Собрать все это богатство по крупицам и заложить винотеку в 2010 году распорядился Борис Юрьевич Титов. Тогда по цехам насобирали чудом сохранившиеся бутылки и уже специально для коллекции ежегодно стали оставлять по 300-500 бутылок игристого.
В виноделие приходят особенные люди
Работать в винодельческую отрасль Непранов пошел в неполные 19. За плечами знаменитый и всеми признанный Прасковеевский профильный техникум. О его выпускниках тогда говорили: «Чему тебя еще учить!» Как водится, практика на винзаводах, где мыл бочки. Работа и на снесенном до основания два года назад Новороссийском винзаводе, где производили легендарные советские вина «Анапа», «Улыбка» и «Черные глаза».
Потом работа в Ростовской области, вот там пришло понимание того, что в виноделии работают особые люди, параллельно учеба в Москве. Должность главного шампаниста в краевом «Росглаввино» и тот Указ 1995 года, который, говорит Георгий Федорович сегодня, «развалил виноградарство».
– В недоумении находились виноградари от Каспия до Польши, – вспоминает Георгий Федорович. – Они враз оказались никому не нужными. Десятки, сотни, тысячи людей почувствовали себя изгоями, они не понимали, что происходит. Все ждали, что это вот-вот пройдет. В советское время всегда говорили только о расширении посадок, а тут… Ведь раньше, прежде чем раскорчевать участок старых виноградников гектаров в 20, ты должен был заложить 20 гектаров нового виноградника.
Меня всегда пугали рассказы старожилов отрасли о том времени, когда в стране объявили борьбу с пьянством и начали вырубать виноградники. Не верилось, что вот так, в одночасье, с топорами, по живому… Неужели на местах ничего нельзя было придумать, чтобы не уничтожать плантации?
Георгий Федорович мои сомнения подтвердил. Действительно, такого, чтобы гектары виноградников да под нож, практически не было. Тем более в Абрау-Дюрсо. Виноградари нашли более щадящий метод. На местах перестали подсаживать новые кусты на изреженных виноградниках, а пустые места из-за погибших или выкорчеванных кустов составляли до 20 процентов плантаций. Таким образом, выходило, что площади виноградников сокращаются, что и требовалось для отчетов.
Та самая «Непрановка»
В Абрау-Дюрсо семья Непрановых живет 35 лет. Пришел сюда, или лучше сказать, прислали сюда Непранова после реорганизации отрасли во времена легендарного и всесильного директора, настоящего хозяина винзавода, винсовхоза, да и поселка, Николая Никитовича Клочко. А надо сказать, что, работая в главке, Непранову часто приходилось приезжать в Абрау-Дюрсо с ревизиями и проверками. В общем, замечает с улыбкой Георгий Федорович, вхождение в должность не было мягким.
Это совпало и с наступившими нелегкими временами в отношении финансов. Винзавод в Абрау-Дюрсо всегда был в довольно привилегированном положении среди других предприятий отрасли, а тут пришлось несладко: финансирование было прервано, кредиты не давали, система снабжения и продаж практически развалилась. Доходило до того, что работники предприятия поехали по городам и весям просителями самого элементарного для производства. Непранову как-то под честное слово удалось выпросить 500 тысяч бутылок.
Именно в те непростые времена, конец 1995-го – начало 1996 года, родилась «Непрановка». Так стали называть шампанское, произведенное резервуарным способом.
– Мы тогда выпускали 3-3,5 миллиона бутылок классического шампанского только 3-летней выдержки, все было «коллекционное». Но в тех условиях закупить недостающий виноматериал, пробку, заплатить налоги, зарплату и заложить бутылки на выдержку на целых три года… было немыслимо.
Клочко говорит: «Надо что-то делать, – вспоминает Непранов критический для судьбы предприятия период. – Нужно оборачивание средств, для этого необходимо что-то придумать. Резервуарным способом сможем сделать?» – спрашивает. Опыт небольшой был. Заложили один акратофор, это где-то на 10 тысяч бутылок, сбродили не за 3 года, а за 1 месяц, разлили. То же сырье, тот же виноматериал, но за месяц. Брожение прошло, охладили, профильтровали, разлили в бутылки. И лежали эти бутылки 15 дней контрольной выдержки на заводе штабелями, к которым была прикреплена табличка с моей фамилией: «Непранов». И я каждый день ходил в это помещение с фонариком, смотрел. Так с тех пор и пошло – «Непрановка».
– Так «Непрановка» – это хорошо или плохо? – задаю вопрос, который дискутируется в народе уже много лет.
– Оно другое, без тонов выдержки, – отвечает винодел. – Чистое, свежее, очень питкое. И цена бутылки – в два раза дешевле.
После ухода из жизни Николая Клочко, авторитет которого имел в те времена огромное значение для выживания предприятия, завертелась в «Абрау-Дюрсо» череда приватизаций и расприватизаций, переходов из одной формы собственности в другую и, конечно, смена директоров.
У Георгия Федоровича есть специальная тетрадочка, в которую он записывал даты начала переработки винограда, продолжительность сезона уборки. И даты прихода и ухода нового директора. Их было немало.
Так продолжалось до 2006 года, когда владельцем крупного пакета акций предприятия стал Борис Юрьевич Титов.
— С тех пор основная часть прибыли идет на развитие предприятия. За эти годы объемы производства увеличились в десять раз, – отмечает винодел. 33 миллиона бутылок в год – такова на сегодня цифра производства всех видов продукции винзавода.
Кто пил 100-балльное шампанское?
Важная часть работы винодела – дегустации: рабочие, гостевые, конкурсные и т.д. Раньше вино оценивали по 10-балльной системе, использовались и десятые доли. Потом перешли на 100-балльную.
– А вы пробовали 100-балльное вино?
– Такого не бывает. Максимум эксперты ставят оценку 95 баллов, ну, чуть больше. 100 – это верх совершенства! Ну, такого не бывает.
– А вообще шампанское любите?
– С возрастом все менее и менее сладкое, но я по-прежнему очень люблю шампанское!
Елена Калашникова. Фото Натальи Плаксиной
