Среди изображений Пушкина числится и так называемый «лжебрюлловский портрет». О нём написано довольно много. Вроде бы, подпись К.П.Брюллова признана поддельной. А сам портрет многие считают этюдом О.А.Кипренского к знаменитому портрету поэта.
Однако меня сейчас интересует не только и не столько авторство (я вовсе не специалист в живописи, кроме «нравится – не нравится», сказать ничего не могу), а сама история несостоявшегося портрета поэта работы Брюллова.
Я писала о приезде Брюллова к Пушкину на Каменный Остров, о его насмешливом рассказе – не оценил «великий Карл» семейного счастья поэта!
Но не думаю, что можно лишь этим эпизодом ограничиться, говоря о двух великих. Их знакомство состоялось в мае 1836 года, в последний приезд Пушкина в Москву, о чём поэт восторженно сообщит жене: «Я успел уже посетить Брюллова… Он очень мне понравился. Он хандрит, боится русского холода и прочего, жаждет Италии, а Москвой очень недоволен» (Николай I хотел, чтобы Брюллов служил в Петербурге, в Академии художеств).
К моменту встречи Пушкин уже прекрасно знал самую, наверное, знаменитую картину «великого Карла» «Последний день Помпеи», успел посвятить ей стихотворение «Везувий зев открыл…» и даже зарисовал по памяти один из её фрагментов.
Картина, впервые выставленная в России (до этого её уже узнали в Европе) в августе 1834 года, потрясла зрителей; свой отклик оставил не только Пушкин. Немного позднее М.Ю.Лермонтов напишет в романе «Княгиня Лиговская»: «Если вы любите искусство, то я могу сказать весьма приятную новость: картина Брюллова “Последний день Помпеи” едет в Петербург».
А Е.А.Баратынский посвятил Брюллову восторженный экспромт:
Принёс ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень, —
И был последний день Помпеи
Для русской кисти первый день!
Конечно, естественно, что восхищённый Пушкин начал мечтать: «У него видел я несколько начатых рисунков и думал о тебе, моя прелесть. Неужто не будет у меня твоего портрета, им писанного? невозможно, чтоб он, увидя тебя, не захотел срисовать тебя». К сожалению, Брюллов «не захотел срисовать». Исследователи строят догадки: называют и косинку Натали, которую якобы художник посчитал непростительным изъяном, и то, что просто ценил он иной тип красоты… А вот написать портрет самого Александра Сергеевича Брюллов очень хотел.
**************
Как же всё-таки в творчество художника вошли пушкинские мотивы?
Среди бумаг К.П.Брюллова сохранилось незавершённое пушкинское стихотворение:
Альфонс садится на коня;
Ему хозяин держит стремя…
Некоторые исследователи связывают с этим началом стихотворения рисунок «Рыцарь, отъезжающий на коне, и Дульцинея, смотрящая на него из окна», сделанный Брюлловым на прощальном вечере у московских художников («Этот рыцарь я сам, я беспрестанно уезжаю», — говорил Брюллов).
Есть среди работ Брюллова и произведения на пушкинские темы – картина «Бахчисарайский фонтан», написанная уже после смерти поэта на сюжет его поэмы:
И акварель «Прощание» - иллюстрация к незаконченному роману «Арап Петра Великого»:
**************
С Брюлловым Пушкин встречался в один из последних дней своей жизни. Об этом вспоминал ученик Брюллова А.Н.Мокрицкий: «25 янв. 1837 г. Сегодня в нашей мастерской были Пушкин и Жуковский. Сошлись они вместе, и Карл Павлович (Брюлов) угощал их своею портфелью и альбомами. Весело было смотреть, как они любовались и восхищались его акварельными рисунками; но когда он показал им недавно оконченный рисунок: "Съезд на бал к австрийскому посланнику в Смирне", то восторг их выразился криком и смехом. Да и можно ли глядеть без смеха на этот прелестный, забавный рисунок?» Далее идёт описание рисунка, которое я опускаю, так как оно не совсем согласуется с дошедшей до нас акварелью. Вот она:
«Смирнский полицейместер, спящий посреди улицы на ковре и подушке, такая комическая фигура, что на нее нельзя глядеть равнодушно», - пишет Мокрицкий, и не согласиться с ним невозможно. И дальше: «Пушкин не мог расстаться с этим рисунком, хохотал до слёз и просил Брюллова подарить ему это сокровище; но рисунок принадлежал уже княгине Салтыковой, и Карл Павлович, уверяя его, что не может отдать, обещал нарисовать ему другой; Пушкин был безутешен; он, с рисунком в руках, стал перед Брюлловым на колени и начал умолять его: "Отдай, голубчик! Ведь другого ты не нарисуешь для меня; отдай мне этот". Не отдал Брюллов рисунка, а обещал нарисовать другой». После смерти поэта Брюллов «упрекал себя в том, что не отдал ему рисунка, о котором тот так просил его»
Этот рассказ вдохновил И.Е Репина на создание своего рисунка:
«Хохотал до слёз»… А братья Россеты вспоминали, что Брюллов говорил: «Какой Пушкин счастливец! Так смеется, что словно кишки видны».
Другой ученик Брюллова, М.И.Железнов, дополнял: «Не понимаю, почему Мокрицкий передавал это обстоятельство без конца, который он сам мне рассказывал и который, по-моему, очень важен. Брюллов не отдал Пушкину рисунка, сказав, что рисунок уже продан княгине Салтыковой, но обещал Пушкину написать с него портрет и назначил время для сеанса. На беду дуэль Пушкина состоялась днем ранее...» Железнов указал и назначенную дату первого сеанса – 30 января 1837 года.
Некоторые историки искусства сомневаются в точности даты 25 января. Сохранились сведения, что Брюллов тогда тяжело заболел и никого не принимал. Болезнь помешала ему быть на квартире поэта в его последние часы и отдать ему последний долг. К гробу поэта он послал своего ученика Мокрицкого, и тот сделал рисунок.
А едва оправившись от болезни, Брюллов просил читать ему стихи Пушкина. Он собирался сделать фронтиспис к собранию его сочинений, «в котором хотел изобразить Пушкина с лирой в руках, на скале Кавказских гор, посреди величественной кавказской природы». Остались лишь наброски…
Брюллов начал мечтать и о памятнике Пушкину, где «Поэт изображён сидящим на скале, с лирой в руках, в окружении аллегорических фигур России, Поэзии и теней великих поэтов». Этот замысел не мог быть осуществлён: впервые об установке памятника заговорили уже после смерти живописца.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
