Архивариус Кот

В предыдущих статьях я писала о повести «Часы», впервые опубликованной в 1876 году. А теперь я предлагаю перенестись на тридцать лет назад… Принято говорить (и поспорить конечно, с этим трудно), что известность пришла к писателю с выходом сборника «Записки охотника». Однако первый рассказ из этого цикла, «Хорь и Калиныч», был напечатан в 1847 году, а творческий путь писателя начался значительно раньше. Сначала были стихи, затем повесть «Андрей Колосов» (возможно, позже я обращусь к ней), а затем – «Три портрета», с немного таинственным, хотя и вовсе не мистическим, колоритом...

Немного странным и даже как будто таинственным выглядит в рассказе образ Порфирия Петровича, отца рассказчика. Поначалу мы воспринимаем его как типичное «крапивное семя». Рассказчик, поведав, что он «занимался хождением по делам тяжебным», многозначительно дополняет: «И иным». Но вот здесь же, говоря о тётке, нам сообщат, что «сердце у ней было не то, что у отца — недоброе». Значит, отец добр? Потом ещё мы узнаем, что «не в нраве его было сердиться». Мы, возможно, не всё видим в его поступках? «Мать свою я не помню: она скончалась года три после замужества», - говорит рассказчик...

«Расскажу вам мою историю с часами…» Это первая строка рассказа. А в самом конце его мы узнаем, что у «старика»-рассказчика «в потаённом ящике письменного стола хранятся старинные серебряные часы с розаном на циферблате», удивительно похожие на те, о которых идёт речь. «От времени до времени, когда я один и никого к себе не жду, я вынимаю их из ящика и, глядя на них, вспоминаю молодые дни и товарища тех дней, безвозвратно улетевших…» Наверное, часы выглядели примерно так (тут, правда, не один «розан»): И вот эти самые часы становятся своеобразным символом жизненной позиции героев...

Я уже не один раз, применительно к самым разным героям, приводила слова о том, что в русской литературе ХIХ века герой чаще всего проверялся любовью: если способен на большое, истинное чувство, значит, и на другие большие дела способен. И Давыд в «Часах» эту проверку выдерживает с честью. Наверное, можно улыбнуться, читая, как шестнадцатилетний подросток планирует своё будущее: «— Вот как мы уедем с батькой, — начал он снова, — найдёт он себе хорошее место, я женюсь… — Ну, это ещё не скоро, — заметил я...

После разбора образа Аратова, человека, несомненно, слабого, захотелось вспомнить о другом герое Тургенева, хотя, возможно, и не из самого известного произведения (и обошедшегося без всякой мистики). Когда в последней главе рассказа «Часы» читаешь о Давыде, его герое, что он «в 1812 году, в чине артиллерийского поручика, погиб славной смертью в день Бородинской битвы, защищая Шевардинский редут», невольно вспоминаешь лермонтовское «Да, были люди в наше время». В рассказе герой предстаёт совсем юным,...

Прежде чем говорить об Аратове, хочу напомнить слова автора о том, что это «тип, сохранившийся в его памяти ещё со времен молодости». И мы видим, как мне представляется, ещё одну вариацию на тему того самого «русского человека на rendez-vous», которых так много в его произведениях и которые, по меткому выражению Н.Г.Чернышевского, «вырастая, делаются существом мужского пола средних, а потом пожилых лет, но мужчиной не становятся». Что же это за человек? «Весной 1878 года проживал в Москве, в небольшом деревянном домике на Шаболовке, молодой человек, лет двадцати пяти, по имени Яков Аратов»...

«Если Вы догадываетесь, кто Вам пишет, и если это Вам не скучно, приходите завтра после обеда на Тверской бульвар — около пяти часов — и ждите. Вас задержат недолго. Но это очень важно. Придите». Записка получена Аратовым на следующий вечер после «литературного утра» и возмущает его: «Что за вздор! — промолвил он почти вслух, — этого ещё недоставало. Разумеется, я не пойду». И тем не менее, идёт… Как, конечно, помнят все читатели, Клара выступала с чтением письма Татьяны. Не просматривается ли определённое...

Давайте поближе познакомимся с героиней тургеневской повести. Как и в случае со «Сном», иллюстраций к повести очень мало, поэтому использую портрет Кадминой, благо внешнее сходство очень велико. На этой фотографии ей семнадцать лет… Внешнее сходство велико, но внутренний мир… К первой статье я уже получила комментарий: «Помню, когда я читала повесть "Клара Милич", то недоумевала, с чего вдруг Клара так страстно влюбилась в героя». Конечно, можно недоумевать: ведь автор описывает единственный разговор героев, а предшествуют ему два эпизода, тоже довольно странных...