Андрей вернулся, был сосредоточен и целеустремлён, сфокусирован. Рядом с таким было очень спокойно. Казалось, что все проблемы уже решены, и можно расслабиться и… вздремнуть.
– Вика, – выдернул он её из дремы тем, что взял лицо в ладони, – не спи, пожалуйста. Пока не разберёмся, чего ты надышалась, ты должна быть в сознании, хорошо? У тебя чертовски медленный пульс от этой дряни, мне это не нравится.
Вика медленно моргнула, спать хотелось ужасно. Но вокруг уже сновали люди в форме, полушепотом ругался Разумов где-то в спальне. Андрей отошёл к нему ненадолго и что-то обсудил тихим голосом, чтобы Вика, видимо, не слышала. Потом вернулся к ней и поднял прямо с дивана на руки, Вика обняла его и уткнулась лицом в шею.
– Сергеевич ждёт тебя в больнице, – шепнул ему Алексей, провожавший до двери, – соберёт всё, как полагается, только предупреди её обо всех процедурах. – Когда Вика открыла глаза и глянула на Разумова, тот положил ладонь на её плечо в успокоительном жесте, – всё будет хорошо. Он о тебе позаботится. О квартире не волнуйся, когда мы закончим, оставлю тут Серёжу охранять её.
– Охранять? – сонно спросила она.
Андрей вынес её через дверной проём, и Вика рассмотрела покорёженную дверь, которую тот, похоже, вывернул монтировкой. Андрей это заметил.
– Я тебе новую дверь поставлю, не переживай, – будто бы извинился он за то, что сломал эту.
Вика была ему благодарна за это, и точно не собиралась предъявлять счёт за спасение.
– Это не важно… я не переживаю за дверь.
– Меня немного беспокоит то, что ты ни о чём не переживаешь. Расскажем это доктору.
В лифте их ждал патрульный, спустился вместе с ними на первый этаж и проводил до внедорожника Андрея в дальнем углу маленькой стоянки возле дома. На улице было уже темно, наверное, поздний вечер. Прохладный ветер скользнул по босым ногам, и Вика прижалась к тёплому Андрею. Он тоже прижал её к себе чуть сильнее в ответ. Но вскоре они подошли к машине, и пришлось с сожалением выпустить его из объятий. Усадив её на переднее сидение и пристегнув ремнём, Андрей что-то сказал на прощание патрульному, и сам сел в машину. Они поехали по тёмным, почти пустым улицам в сторону больницы в Коммунарке.
Путь был не очень долгим, но Вике всё время хотелось спать, что ей не позволял сделать Ветров, то и дело тормоша её рукой за плечо. По прибытии он снова вынул её из машины и на руках понёс в приёмное отделение. Там их действительно ждали: врач с седыми висками, которому Андрей крепко пожал руку, и ещё двое в голубой медицинской униформе, женщина и мужчина.
Приятным было то, что Андрей везде носил её на руках. Они ушли в дальнюю смотровую, где у Вики взяли анализы крови, зачем-то измерили давление и пульс, вкололи какие-то лекарства и уложили на кушетку для того, чтобы обработать порезы. Всё это время, он был где-то рядом и держал её за руку или гладил по волосам. Вика вцеплялась в него мёртвой хваткой при первой же возможности, не желая отпускать.
Неприятным же оказалось то, что тот же Ветров постоянно шептался с врачом, называя его по одному только отчеству, и украдкой поглядывал на Вику с беспокойством в глазах. Потом он вдруг сказал ей вполголоса:
– Вика, я понимаю, что ты устала и очень хочешь домой, но нужен ещё один обязательный осмотр, – Андрей странно заглядывал ей в глаза, – надо убедиться, что этот человек не сделал тебе ничего плохого, пока ты была без сознания.
– Он только ударил меня и платком, больше ничего я не помню…
– Вот именно, что не помнишь. Поэтому надо убедиться. Это Анастасия, – он указал на мягко улыбающуюся женщину медика, которая оказалась рядом, – ответь, пожалуйста, на все её вопросы, даже самые неприятные и позволь провести осмотр и взять анализы. Это очень важно. Хорошо?
– Ничего же не было, – Вика нахмурилась, сквозь в вату в голове понимая, куда скорей всего он клонит и что ей предстоит.
– Пожалуйста, – Андрей был настойчив, но и нежен, когда взял её за руку. Сложно было отказаться, глядя в его глаза.
Поэтому пришлось пережить и недолгое с ним расставание, когда он вышел из кабинета, оставив Вику один на один с процедурами и анализами. С одной стороны, степень доверия к нему выросла до такой недосягаемой высоты, что и в гинекологическом кресле перед ним не страшно было оказаться. А с другой, Вика с ужасом представляла, на какую глубину в преисподнюю стыда она провалилась бы, если бы в его присутствии обнаружились какие-то следы насилия. Так что лучше уж без него, в итоге решила она и терпеливо вынесла все манипуляции.
В процессе медик делала фотографии каждого даже самого маленького синячка, не говоря уже о порезах, которые сфотографировали перед тем, как забинтовать. Вика чувствовала себя неживым пособием юных криминалистов и ощущение, будто всё это происходит с ней не по-настоящему, не проходило до самого конца. Перед уходом пришлось подписать кучу разных бумаг, включая те, что привёз полицейский в форме и отдал врачу, это Разумов продолжал оформлять какие-то документы по горячим следам. Андрей как мог оберегал её от обсуждений и взял на себя максимум хлопот.
Отчего-то в голове всплывали совершенно другие картины её пребывания в больнице с травмами и сотрясением мозга, но тогда всё происходило с точностью до наоборот. Её никто не трогал и не осматривал, не проводил анализов, не фотографировал побои. Её просто устроили в дорогой платной палате и ходил к ней только Ренат и главный врач. Каким-то чудом тогда к ней смогла пробраться Маша после ночного звонка. Тогда-то всё и начало меняться в их с Ренатом отношениях самым кардинальным образом.
Сейчас же она чувствовала, что что-то меняется и между ней и Андреем. Но в совершенно другом направлении. Вика не могла знать, где он был и чем занимался все эти дни разлуки, но сейчас он был рядом с ней, нёс на руках по пустой стоянке к своей машине, и хотелось, чтобы этот миг не кончался. Чтобы он не отпускал её на холодную и грязную землю больше никогда.
ДАЛЬШЕ
ЦЕЛИКОМ