Признайтесь, вы тоже встречали такие рассуждения, да? «Конечно, у Ромео и Джульетты любовь, они знакомы-то три дня, вот если б детей нарожали да пуд соли съели, вот нюхнула бы Джульетта грязных носков – тут-то бы они и возненавидели друг друга».
Давайте я на пальцах разъясню, почему такие рассуждения не имеют смысла.
Шекспир написал «Ромео и Джульетту» примерно в 1595 году. Что происходило в это время? О чем писали?
1. Шекспиру и не снилось
Главной темой для искусства того времени была любовь. Причем любовь, что важно, победительная. Она должна была преодолевать препятствия и оказываться сильнее. Тех, кто противостоял соединению влюбленных, драматургия ужасно клеймила.
В итальянской комедии (а Шекспир был с ней отлично знаком, и вообще в Англии ее очень любили), например, именно к той эпохе появились герои-влюбленные. До того комедия дель арте была просто набором забавных сценок про хозяев и слуг. А вот в XVI в. она начала обыгрывать хорошо нам знакомый сюжет: богатый отец или воспитатель (иногда даже муж) мешает молодым влюбленным соединиться, но они преодолевают все препятствия и остаются вместе.
То же самое происходило и на английской, и на испанской сцене.
Да и трагедия (в Англии и Испании) зачастую была о том же, только влюбленные соединялись не в жизни, а в смерти.
Автор крайне редко осуждал влюбленных – только если их союз оказывался противоестественным, преступным. Да, такие сюжеты тоже были.
В таком случае пособники влюбленных были строго наказаны. Но и тогда в посмертном слове произносилось, какими красивыми были влюбленные и как они были полны жизни. «Кто мог бы над убитой не сказать: ‘Как жаль ее распутницей назвать!’».
При этом автор вообще никогда не сомневался, а настоящая ли там у героев любовь. Положительные герои того времени – особенно в английской драме – всегда немножко титаны. Они мыслят благородно и возвышенно выражаются. И в этом прекрасно себя чувствуют. У них нет неврозов и комплексов, а их носки не пахнут. Заметьте, как разговаривают Ромео и Джульетта: их витиеватая, сложная, богатая отсылками к известным философам речь – это а) показатель того, что они реально ренессансные герои, а не глупенькие дети; б) маркер их общности. Какого тебе еще доказательства любви нужно, зритель? Они разговаривают на одном языке и понимают метафоры друг друга. Недаром с XVIII до XX века обоих играли далеко не юные актеры. Роли Ромео и Джульетты надо было еще заслужить, наработать для них опыта.
Собственно, Ромео и травится не потому, что он экзальтированный подросток, а потому что он настолько цельный герой и любовь его настолько высока, что он просто жить не может, когда умерла любимая. Гармония мира нарушена, всё.
(Кстати, Отелло тоже убивает Дездемону не потому, что он ревнивый идиот. Она в его глазах предатель любви и доверия, лживое существо, нарушающее гармонию мира. Он ее казнит.
Потом он так же и за то же самое казнит себя).
2. Секреты счастливой жизни в XVI веке
А «навсегда» и вовсе никого не волновало. «Жить вместе долго и счастливо» – это ценность XIX-XX веков. Не будем забывать, что Ренессанс – это эпоха «малого ледникового периода» (никакой конспирологии, реальный научный термин) после довольно теплого Средневековья. И он собрал целую коллекцию жутких эпидемий – от нескольких волн чумы до загадочной английской потливой лихорадки.
Так что торопыги Ромео и Джульетта, может, и оскорбляют взор наших рассудительных современников, далеких от шекспироведения и, как бы сказать, испорченных психологическим театром и реализмом. И правда, думает современный зритель, что это за герои такие, какие еще ренессансные влюбленные? Познакомились, наспех поженились, провели вместе ночь, умерли вместе... Неужели это хорошо, неужели правильно? А порассуждать, а притереться?
Но в эпоху Ренессанса, представьте, настоящая любовь именно так и понималась – горячая, плотская и пылкая. Совсем не похожая на куртуазную, чаще всего вообще платоническую любовь из рыцарских романов Средневековья.
Потому что от такой любви можно нарожать много здоровых детей, а в условиях постоянных эпидемий-войн-неурожаев много детей – это главная и безусловная ценность. И совершенно никого не волновало, чего там будет с влюбленными, когда им стукнет по тридцать. Тут дай бог дожить до этих тридцати.
А не то будет как в грустной шотландской балладе XVI века:
«В четырнадцать лет он мне мужем стал,
В пятнадцать – сына со мной качал,
В шестнадцать – травою покрылся погост,
И больше уж он не рос».
©Манжета театроведа, 2023.
