Себе жалеть. Не себя жалеть. А именно – себе. Это значит, что мы себя обделяем в чем-нибудь. К примеру, купишь какую-нибудь вещь близкому человеку, а себя обделишь. Подумаешь: ну, я обойдусь. Зачем мне – это? Вот еще!
Решим и гордо мимо пройдем. И так из года в год. Молодость промелькнет, суровая зрелость через порог перешагнет, а нам все себе жалко: а зачем мне? Я лучше дочке куплю. Она из старой одежды выросла.
Вырабатывается стереотип: мне похуже, поменьше. Или вообще ничего не надо. Тапочки порвались? Ой, у меня есть хорошая капроновая нитка – за пять минут зашить можно.
Халат порвался? А кто меня дома-то видит? Сейчас обед приготовлю и заштопаю. И незаметно будет.
Сапоги старые? Мерзнут в них ноги? Да, надо бы другие купить. А, впрочем, носки надену и пойду. Мне всего пару остановок ехать – не замерзну. И вообще: зачем деньги на себя тратить? Старые доносить надо, чтобы выбросить потом.
Особенно такое случается с теми, кто хорошо с нуждой знаком. Нужда – вечная спутница. И жалеет себе человек, жалеет. Доживет до старости, но так и не научится себя уважать.
Женщина тянула на себе троих детей. Муж был – номинально. В паспорте значился. И хорошо за столом кушал.
Поэтому нужда не вокруг дома крутилась, а в самом доме поселилась – не прогнать.
Молодость прошла. Вышла дама на пенсию. Дети выросли. Можно для себя пожить. Однако не тут-то было. Потому что пенсия маленькая. Снова экономила и экономила. Дети иногда что-нибудь подбросят, или случайная подработка. Сэкономит – и внукам подарочек сделает. Это очень приятно.
Все-таки какую-то сумму скопить удалось.
И вот как-то пошла гулять. Идет и размышляет, что всю жизнь себе во всем отказывала. Всю жизнь себе жалела, даже, как говорится, «паршивую» шоколадку не брала – себе. И вот старость.
Ходила женщина, ходила, и вдруг ноги сами привели в ювелирный магазин. Витрин – уйма. И все сверкает и блестит. Минут десять любовалась. Задержалась у колец. Одно из них очень понравилось. Трудно сказать, но в нем есть какая-то изящная легкость. Какая-то притягательность. Что-то обаятельное, если можно так сказать.
Продавщица заметила ее лицо. Мухой подлетела. Вытащила из витрины желанное колечко. Крутила им на свету и цокала языком. Уговорила примерить.
Женщина надела на палец. И почувствовала, будто родилась с ним. Будто оно всегда тут было. Но этого мало: на душе сделалось тепло и ясно, несмотря на то, что один небольшой червячок сомнения все-таки был. Он ворчал: деньги не трать. Отдай колечко продавщице. Пусть она его на место положит.
А продавщица завела свою песню, что прелесть да прелесть. Ну, вы знаете, что в таких случаях говорят.
И тут буря! Женщина подняла восстание – против себя. Обидно стало и противно. Раздавила каблуком червячка, что в душе был. И купила колечко. Дорогое золотое колечко.
Пришла домой. Не снимая пальто, вынула из коробочки, надела. Любовалась. У нее никогда не было украшений. Никогда. Не имею в виду дешевых сережек и колечек.
А тут – настоящее золотое кольцо.
Походила по комнате. И вдруг безумная тоска – все, что можно, сжала. А зачем это самое кольцо? Зачем? В магазин надеть? В поликлинику? На рынок? Дома носить?
И она поняла, что купила лишнюю вещь – игрушечку. Понимаете, ничего уже не надо. Отшумели ветры желаний. Ни одежды дорогой, ни обуви, ни украшений – ничего!
Не надо - этого!
Успокоилась быстро: ладно, внучке достанется. Золото есть золото.
Вот говорят: общество потребления, общество потребления. Всё так! Но есть и иная сторона. Отказывать себе во всем тоже нельзя. Это приводит к внутренней нищете и душевной убогости.
Я, мол, обойдусь. Вон сколько старья – донашивать надо, в могилу с собой не возьмешь. Шоколадку купить? Хорошо, конечно, но я лучше картошку куплю. Или три кило гречки. Сапоги? Я – что? Звезда эстрады? В старых по улицам похожу. Потому что соль бросают на лед, а от нее обувь портится. Не надо мне ничего. Надену старую курточку, на голову шапку, как кастрюлю. На ногах лапти, в ушах – проволока, вместо шоколадки – картошка с капустой.
Женщина, что кольцо купила, плакала. Я видел. О чем? О том, что себя обворовала. А жизнь прошла. Мне ее жалко было. И в то же время и не жалко. Себя принижать нельзя: жизнь не простит.
Неправда, что всегда все только детям. Можно было – и себе – купить. Пусть иногда, пусть редко. Душа же высохнет.
