Пятилетнего мальчугана спросили строго:
- У тебя совесть есть?
Оглянулся на свои вещички, игрушки. Ответил растерянно:
- Нет, совести у меня нет...
Забавно. Но ведь и не всякий взрослый сообразит, что это за загадочная материя? Имеет ли она что - то общее с моралью или нравственностью? И если имеет - почему так много понятий вместо одного?
Принято считать, что НРАВСТВЕННОСТЬ — это те нормы отношений с другими людьми, которые человек устанавливает для себя сам. А МОРАЛЬ — это нормы, принятые и утверждённые обществом. Если то и другое совпадает — у человека с обществом нет конфликта.
Основные нормы морали человечество выработало много веков назад — и у разных народов они совпали. Не полностью, но совпадений слишком много, чтобы считать их случайными. Не сговариваясь друг с другом, великие моралисты Будда, Конфуций, Христос — вывели «золотое правило нравственности» — «НЕ ДЕЛАЙ ДРУГОМУ ТОГО, ЧЕГО НЕ ЖЕЛАЕШЬ СЕБЕ».
Не убивать, не красть, не лгать, почитать родителей — это ведь так нормально… в теории.
А на практике? В каждой конкретной ситуации? Многим покажется куда более нормальным убить убийцу. Или выкрасть то, что украдено у тебя, если нет другого способа вернуть. И убедительно лгать врагу бывает просто необходимо. И трудно почитать родителей, бросающих детей…
Вывод из этого можно сделать крайне неутешительный: мораль великих учителей слишком высока для несовершенного человеческого рода! Неужели она была нужна лишь для того, чтобы заставить людей тянуться к недостижимому, вечно терзаясь муками совести, вечно краснея от стыда, сознавая свою порочность?
Или всё же назначение морали — служить идеалом, маяком, путеводной звездой, образцом для взращивания нравственности каждого из нас? Пусть высшие образцы недостижимы — но, по крайней мере, дано направление…
Иммануил Кант, великий немецкий философ, полагал даже, что существование морали, точнее, индивидуальной человеческой нравственности — единственное настоящее доказательство бытия Божьего. Если каждому конкретному человеку нравственность неудобна, невыгодна, а тем не менее, она существует — значит, заложена свыше.
Нравственный — тот, кто способен чем-то пожертвовать, поступиться во имя ближнего. Но ведь человеку, как существу биологическому, отдавать своё невыгодно? На первый взгляд, да.
Но кому — то же выгодно, чтобы он отдавал? Конечно. Семье, друзьям, коллективу, народу, стране, наконец. А значит, в конечном счёте, и самому человеку. Ведь чем больше он способен дать — хоть материальных благ, хоть духовных, хоть пожертвовать личным временем, помогая другим — тем более он уважаем в своём окружении, тем более ценен для него.
Совсем не случайно древняя мудрость гласит: «Давай только дающему».
Конечно, при сегодняшнем уровне развития цивилизации, в мегаполисе, например, человек может прожить и в одиночку. И при этом рассуждать, например, так:
— Я никому ничем не обязан, живу, как хочу, могу позволить себе не работать (наследство не проесть), семья мне не нужна — обуза… Предки? О них государство позаботилось — платит пенсию, а потомки… Да я вообще не уверен, есть ли у меня потомки. Заботиться о ком — то? А что мне это даст?!
Индивидуальная нравственность может позволить жить и так, но кем этот человек будет с точки зрения общественной морали? Ему, может быть, и всё равно, как его воспринимает общество, но вот обществу это далеко не безразлично.
Если «не дающих» окажется больше, чем «дающих» — это конец любого человеческого объединения. Коллектива, семьи, народа.
Вот и разгадка происхождения нравственности. Любая человеческая общность, и прежде всего семья, кровно заинтересована взрастить её в ребёнке, сохранить в каждом взрослом, чтобы обеспечить своё существование, застраховаться от саморазрушения.
Не будет преувеличением сказать, что нравственность, мораль — это инструменты борьбы за существование и семьи, и народа, и самого биологического вида Человек Разумный.
Сложнее определить, что же такое СОВЕСТЬ.
Говорят о ней в самых возвышенно — поэтических тонах: «Таинственный внутренний советчик», «То, без чего человек — не человек»…
В отличие от рассудочной, воспитанной нравственности, совесть — интуитивна. Человек может оказаться в ситуации нестандартной, какую он не «проигрывал» даже мысленно. Посоветоваться не с кем, а решение нужно срочно. Вот когда на помощь приходит «советчик», и человек поступает, «как совесть подскажет», интуитивно находя такое решение, чтобы оно не расходилось с его убеждениями, соответствовало его личной нравственности.
Но не все люди в одинаковых обстоятельствах поступают одинаково. Значит, и совесть у людей разная. Она — производна от нравственности, и, в конечном счёте, от личных убеждений.
А можно ли представить себе ситуацию, когда совесть, нравственность и убеждения человека — в остром противоречии? Если этот человек — не шизофреник?
По крайней мере один такой литературный пример широко известен.
В романе Марка Твена Гек Финн убеждён, что он, как белый американец, обязан охранять и всячески поддерживать систему рабства. Иначе рухнет любимая Америка.
Чувство долга обязывает его выдать властям беглого негра Джима.
А совесть — не позволяет! Джим — его друг, и предать друга по мальчишеским понятиям — последнее дело.
«Совесть — самая бесполезная внутренность! — рассуждает Гек, — места занимает больше, чем все остальные, а толку от неё — никакого!»
Но читателю ясно, что Гек совершенно нормален — ненормально общество. Гек это и сам поймёт не позже, чем через несколько лет — когда рабство будет отменено.
