Много лет назад, когда Настася родила Мемиша, султан сделал молодой матери неслыханный подарок — в знак своей глубокой благодарности за рождение сына преподнес сотканное из золотых нитей платье, ворот которого застегивался на три больших изумруда, такие же зеленые, как ее глаза. Стоило это платье безумно дорого — почти годовой бюджет небольшого европейского государства. Но он не мог отказать себе в этом удовольствии.
Каково же было его изумление, когда через день Ибрагим-паша показал ему серьги с огромными изумрудами и попросил разрешения вручить сей дар Хюррем. Украшение, выполненное по эскизу известного Бенвенуто Челлини, смотрелось необыкновенно. Султан, как знаток ювелирного искусства, вынужден был признать данный факт. Карие глаза верного друга лукаво поблескивали, а на лице явственно читалось: нет в мире женщины, которая откажется принять эти дивные серьги!
Султану очень не хотелось, что Настася приняла подарок от его любимца, но вслух говорить об этом не стал. Вроде, как ни к лицу. Опять же, ему надо было увидеть реакцию Хюррем, тем более, что паша не сомневался — схватится за серьги двумя руками!
Как Паргалы ошибался! Его же Хюррем гордо отодвинула футляр, чем привела в неописуемое изумление дарителя.
А когда она промолвила:
— Я принимаю подарки только от своего повелителя, — и вовсе обиделся. Разве подобное возможно? Ему, главному визирю, и отказать! Он тут же побежал жаловаться султану на нанесенное ему оскорбление и все время повторял:
— От души старался!
Сулейман был счастлив. Теперь он точно знал — его Хюррем никогда и никому не купить!
Все эти годы она только подтверждала это правила. Все подарки, которые присылали ей, отправляла обратно и с улыбкой говорила:
— Благодарю, но только мой повелитель может осыпать меня дарами…
Потому-то он всегда без устали осыпал ее дарами и постоянно повышал жалование, которое Хюрем полагалось получать, как матери четырех шехзаде и главной госпоже гарема.
Самое удивительное, что она отказывалась даже от цветов, которые ей приносили. Даже любимые тюльпаны не хотела принимать в дар. Все, что росло в садах Топкапы, покупалось за акче. Если, что и высаживалось, только в том случае, когда дарилось самому султану.
Вот такой необыкновенной женщиной была его Хюррем. Неудивительно, что с годами чувства только крепли… Казалось, сколько раз можно говорить о любви? Но ему хотелось это делать до бесконечности и он не уставал повторять признания и посвящать своей хасеки стихи:
Любимая, потоком слез безбрежных
Я б тропку залил, на которой нежно
Ты легкие оставила следы.
Чем старше я, тем тяжелей забота,
Белей волос былая позолота,
И дни мои, как серебро, седы.
К тебе, родная, память льнет и рвется,
Но ей, увы, достичь не удается
Твоей далекой, дорогой страны.
Не думай, что сумеют Рая реки
И страсть, и нежность утолить навеки!
Вот почему глаза мои влажны.
И все же в мире лжи, где рушатся святыни,
Я верю: свет придет, и нежность возвратится.
Я горевал вчера. Кем я утешусь ныне?
Тобой, моя любовь, тобой, моя Царица!
Какие чувства без тебя пробудит
Подлунный мир от края и до края?
Но если и в раю тебя не будет — не нужно рая...
Предыдущая публикация по теме: Меч Османа. Книга третья, часть 41
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
