Женщина говорила, что не любит людей. Со стороны пожалеть – да. Рядом жить – нет. Ни в коем случае.
Еще в детстве ее раздражали родители. Она их любила, конечно. Но они ее раздражали. Например, отец, когда ел, громко глотал. Казалось, что еда падала в бездну, издавая утробные неприятные звуки. Находиться с ним рядом за обеденным столом было испытанием. И она терпела, пока жила в родительском доме.
Она с трудом выносила, когда он вечером снимал носки. Ей казалось, что можно задохнуться.
А мать ела медленно. Все пообедают, а она все еще опускает свою ложку в остывший суп, как замороженная. И чай пила медленно – все медленно.
С одной стороны, громко глотающий отец, с другой, засыпающая за едой мать. Хотелось закричать, совершить какой-нибудь неприличный поступок. А главное, не видеть и не слышать.
Ее раздражало, что родители вечно совали свой нос в ее дела. Причем назойливо. И она чувствовала, что вопросы не были искренними. Ради ритуала, ради формы, ради приличия.
Вернется отец с работы и искусственно бодрым голосом громко спросит: «Как жизнь молодая»? И этот тон, и глупый вопрос, который казался ему остроумным, доводили ее до бешенства. Она думала, что он настолько ограничен, что даже не может нормально спросить. Может, ему неинтересна действительная жизнь дочери? «Как жизнь молодая»? – это что? Что он хотел показать? И думала, что он демонстрировал свою глупость.
И мать не лучше. Посмотрит внимательно и спросит: «Какие у тебя оценки по математике»? И добавит, что она, мать, доверяет ей, дочери. И не смотрит дневник. И вопросы не задает. Но про математику спрашивала и спрашивать будет. Потому что это важный предмет. И каждый раз говорила одно и то же. Даже не меняя выражений. Объясняла важность математики. Ее нужность. «Какие у тебя оценки по математике»? Хотелось убежать, закрыться где-нибудь и не слышать, не видеть. И чтобы дверь была тяжелая, стальная, непробиваемая.
Она думала: как можно с ними жить?
Как только время позволило, ушла. Покинула родную крышу. Когда появились свои заработки - ушла сразу. Не объясняя, не оправдываясь.
Зажила отдельно. И отучила родителей появляться в ее жизни.
Природа свое берет. И она попробовала пожить с мужчиной. Но тоже не сложилось. Потому что глупее существа не видела. Он глуп. А еще болезненно самолюбив. И обидчив. И подозрителен. А еще много ест и храпит.
Она быстро выставила его за дверь. И зажила одна. В небольшой чистенькой квартирке, в которой пахло уютом и покоем.
Приходила с работы, открывала дверь и попадала, как ей казалось, в рай.
Годы шли. И ей исполнилось сорок пять. И вдруг в ее жизни появился молодой человек. Ему лет тридцать. Появился случайно. Как чудо. Без причин. Появился - и всё. На пятнадцать лет моложе.
Сначала они просто гуляли. Когда он говорил, ей казалось, что это говорит она сама. Только он это делал лучше, возвышеннее и в тысячу раз точнее.
Она смотрела на него. И хотелось подойти, прикоснуться к его плечу. Поцеловать в голову. Услышать запах его волос. Когда он что-нибудь делал, она незаметно наблюдала за ним и улыбалась. Движения его рук, мимика, глаза, повороты головы – приводили в щенячий восторг.
Он поселился у нее. И она наслаждалась, когда он ел сваренный ею суп. Когда спал на ее постельном белье. Сидел на ее диване. Она замирала, когда он случайно задевал ее. А когда клал свою руку на ее плечо, замирала. И ей почему-то хотелось плакать от счастья.
Он ушел так же случайно, как и появился. Может, к женщине своего возраста. Ушел – и все.
Она неделю лежала, не могла встать. Казалось, что жизни не будет. Но буря в душе улеглась. Разум сказал свое веское слово. Он сказал, что в ее жизни все-таки была любовь. Она узнала, что это такое.
А что молодой человек ушел – то это тоже правильно. Потому что ему нужна жена, ему нужны дети.
Несколько месяцев настоящего света. А потом снова маленькая квартира, которая пахла чистотой и уютом.
А смысл жизни в чем? Никто не знает. И она не знает. Но чувствует. Главное – чтобы никто не раздражал своим присутствием. Чтобы чужая жизнь не касалась твоей жизни. А мальчик, которым она любовалась, это чудо. Это волшебство. А оно, волшебство, недолговечно. И с этим следует смириться.
