Пару раз я видела своих двойников. Правда, были они неудачные, как будто кто-то хотел нарисовать с меня карикатуру. Очень любит выискивать двойников мой муж, но – только моих. Идет старушка смешная (есть старушки, которые и в морщинках – девочки), с личиком круглым глупым на тонкой шейке. Увидит такую и говорит: «Юля, посмотри, это ты в старости». А одна, помню, была в юбочке клёш и толстых колготках, на голове трясущейся - беретик, это тоже я.
Только я своего мужа никак найти не могу. На кого ни посмотрю – не он. Казалось бы, ничем выдающимся не отличается, но нет его образа, каждый раз чего-то не хватает. А однажды он сам приходит с улицы и говорит: «Я себя видел.» - «Где»? – «Под магазином… на лавочке сидит». И вправду, припоминаю, что хожу утром на работу, а там всегда один и тот же персонаж. «Ты приглядись к нему, – говорит муж. - Это я, если бы приехал в Москву, не нашел работу и забомжевал.
На следующее утро я пошла. Нет, это не был бомж, а просто – человек удивленный. Смотрит он в мир и будто спрашивает: люди, как вы на свете живете? Почему вы все вместе, а я один? Без зависти, без печали, с извинением на лице. И немножко испуга: кто я? Где я?
Хотелось получше рассмотреть его, но неловко было задерживать взгляд. Да и ему неловко. Он на меня смотрит с тем же любопытством, и тоже отводит глаза. Щиколотки у него голые, худые, и во всем теле какая-та безнадежность. Спина человека говорила о том, что идти ему с этой лавочки некуда.
Это было прошлым летом, как только мы переехали в новый район. Не знаю, как он пережил зиму, где спал, что ел. Думаю, его кто-то подкармливал, иначе не выжить, - может даже, пускал ночевать. А этой весной он открыл свой бизнес. Иду я как-то, смотрю: сидит мой муж-двойник на лавочке, а на коленях у него коробочка картонная. В ней что-то шевелится, шуршит, и до меня долетают слова: «Это перламутровые…». Речь шла о хомячках.
Он ловил их и вытаскивал из коробки по одному перед господином в кепочке; хомячки расползались по лавочке и тыкались друг в друга, как слепые кутята. Господин брал то одного, то другого в руки и оглядывал с такой серьезностью, будто покупал породистых лошадей. «Это его мама, - говорил продавец с мягкостью, - видите, пятнышко? А это бабушка. Вот двоюродная тетя, у ней пятнышка нет. Видите, какая тупая голова? Я ее в пяти поколениях добивался».
