Все знали, из Афгана мы уйдём.
Одни считали – это будет через год,
Другие думали, что в восемьдесят пятом.
Вот только мало кто себе представить мог,
Что этот день настанет через десять лет,
В очень далёком – восемьдесят девятом.
2. часть.
В это время на моё имя пришло письмо от матери Лоскутова. Не пишет ей сынок, что случилось? Ответить просила меня. Мы об этом не говорили, да видно Валерка отписал ей, что служит под моим началом. А что мне ей отписать, что сын стал предателем?
Прошло ещё пару месяцев. Отряд Хафизуллы уже частенько рыскал рядом. Закончилось наше мирное соседство и с кишлаком Бишбак. Теперь из него обстреливали нас, и мы уже раза три проводили там зачистки. Блокировали кишлак, а солдаты афганской армии действовали внутри. Уйдёте за речку, помни – на них не надейся. Из сотни десять - пятнадцать человек воюют с верой в своё дело, а остальных согнали, как баранов, и толку от них никакого. А бывало ещё и так: сформируют афганское подразделение, а оно на следующий день с оружием, техникой, чуть ли не в полном составе к духам переходит. Вот и в соседнем городке стали формировать батальон народной армии. Через нашу зону ответственности должна была пройти колонна с оружием и боеприпасами для них. Мы обязаны были обеспечить её прикрытие. Через пару дней пришёл в часть Ахмед – лекарь. Он сообщил, что в кишлаке появились люди Хафизуллы, которые готовят что-то для шурави. Через день Ахмед опять пришёл к особисту и рассказал, что банда решила отбить оружие. Только это был последний визит Ахмеда. Утром его нашли изуродованным в арыке около части.
Колонна должна была пройти через три дня, а информации мало. Приехали ХАДовцы. Они, через своего агента, сумели узнать о том, что готовят духи. Хафизулла планировал одновременно напасть на заставу на перевале, на кишлак Ташкагил, который находился в противоположной стороне от Бишбака, и на саму колонну. Не знай, мы этого замысла, пришлось бы метаться, как коту на крыше во время пожара. Но самой страшной для нас была финальная часть этого зловещего плана. Он, после захвата грузовиков с оружием, решил привязать на тенты сверху наших пленных солдат, которых у него было человек пять. С таким щитом как духов трогать? Колесо контроперации закрутилось с новой силой.
Накануне дня прохода колонны, вечером, к части пробрался старик Магомед. Он был одним из старейшин в Бишбаке. В день исчезновения Валерки, Хафизулла взял в заложники и его сына. Но в горах между ними вышел спор, в ходе которого сын старика обвинил бандита в том, что он не является правоверным мусульманином, занимаясь кражей единоверцев. В гневе Хафизулла застрелил парня, когда тот, в подтверждение своих слов, начал читать суры из Корана. С того времени старик Магомед затаил на него кровную обиду. Старейшина сообщил, что сам главарь – Чёрный Хафизулла с небольшим отрядом тихо вошёл в кишлак и затаился в доме муллы. Что душманы задумали – он не знает. Обман со стороны старика был исключён. Ещё в былые, дружеские, времена, он всегда старался идти на разумное сближение, пытаясь находить в новых временах пользу для своих земляков. Он выказывал уважение к советским, интересовался жизнью в Союзе, помогал словом и делом. О такой удаче нельзя было и мечтать. Не знали этого даже ХАДовцы. Согласовав все детали, мы выдвинулись в сторону кишлака. Техника стояла наготове, чтобы по первому сигналу поддержать нас. Действовали двумя ротами. Одна блокировала кишлак, а мы – разведка должны были брать духов. До рассвета был ещё час. Мы тихо начали продвигаться вперёд. Духи выставили грамотное охранение. Наш дозор за малым не напоролся на них, но вовремя обнаружил и ликвидировал. Не знали мы одного, что каждые пятнадцать минут они по рации связываются между собой. Так что мы, бесшумно снимая охрану, подавали сигнал. Уже прошли крайние дувалы, как справа и слева, на соседних улицах, грохнуло два взрыва, началась стрельба. Мой взвод, не стреляя, короткими перебежками, бросился к дому муллы. Со стороны духов перестали стрелять. Когда кольцо сомкнулось, в доме раздался мощный взрыв. Солдаты и офицеры, выглянув из укрытий, увидели остов некогда самого большого дома в кишлаке, который разгорался, окутываясь густым дымом. Мы решили, что Хафизулла предпочёл смерть железным рукам ХАДа. Ротный отдавал нам приказы на осмотр двора и соседних домов, но там никого не нашли. Около взорванного дома валялись горящие деревянные обломки, куски одежды, обгорелая чалма, несколько фотографий пакистанской артистки Панан Тхелон, листки из Корана, искорёженный автомат, гильзы. Прошло минут десять, как с восточной стороны кишлака, которая выходила к горам, началась стрельба. Вскоре наш взвод был на месте боя. Оказывается, на оцепление напала группа духов, которая шла из кишлака. Воспользовавшись неожиданностью, духи прорвались и уходили в горы. Началось преследование. Становилось светло, что помогало нам и мешало душманам. Было видно, что, оставив небольшой заслон, основная группа уходит в горы. А в горах даже днём опытному человеку можно раствориться. Первый заслон мы уничтожили быстро. Затем, разделившись на две группы, стали брать банду в клещи. Подошедшие вертушки сумели прижать и задержать их. Группа, которую повёл ротный, перерезала духам путь наверх. Снизу наседали мои бойцы. Тогда банда приняла бой. Вначале мы залегли, но вскоре сбоку по духам ударили автоматы группы Новожилова. Продвинулись вперёд.
Вдруг над камнями поднялся рослый бородач и издал гортанный клич. Это был Хафизулла. В нашу сторону полетели гранаты и, вслед за ними, на нас кинулось с криками несколько уцелевших духов. Однако ни один из них не дошёл до рукопашной схватки. Тем временем в горы уходили три оставшихся в живых душмана. Среди них мелькала чалма главаря, который жертвовал всем, чтобы скрыться. Мы стали преследовать их, но вскоре напоролись на пулемётный огонь, который нас встретил у входа в небольшую пещеру. Залегли. Прошло мину десять, и тут ко мне прибежал посыльный от ротного. Я двинулся к нему. Когда прилёг рядом с ним, он молча протянул мне бинокль. Я навёл окуляры на вход в пещеру и вздрогнул. На меня смотрел Валерка. Я узнал его, несмотря на чалму, усы и жидкую бородку. Только выглядел он как – то старше.
- Что будем делать? – вопрос ротного вернул меня на землю.
- Дайте мне поговорить с ним, - твёрдо сказал я.
- Действуй, - кивнул Новожилов.
Я вернулся к своему взводу. За время, пока я был у командира роты, наши уложили второго духа, который оберегал пещеру. Я приказал не стрелять.
- Валерка, это я – Володя Коваль, - от таких необычных переговоров мой голос задрожал.
Наступила тишина. Казалось, что от удивления солдаты даже дышать перестали.
- Валера, всё кончено, выходи. Как ты попал в плен, я не знаю, но теперь кончено всё, - сказал я уже твёрдым голосом.
- Я не в плену, товарищ лейтенант. Я сам пошёл за Хафизуллой, добровольно принял ислам. Мы с ним много говорили, и он мне открыл глаза на всё, что здесь творится. Я – его телохранитель, и вам его не отдам. Валерки нет - теперь меня зовут Мурталло. Нам не о чем говорить!
- Глаза открыл, а мозги закрыл, - зло выкрикнул молодой солдат из его призыва Соловьёв.
Все солдаты смотрели на меня во все глаза: и старики и молодые. Такого они ещё не видели.
- Я недавно письмо получил от тёти Маши – мамы твоей. Она волнуется, что ты не пишешь. Бросай всё – возвращайся, тебя же дома ждут, - я даже приподнялся от волнения.
- Аллах Акбар, - гортанно выкрикнул Валерка – Мурталло, и выпустил в нашу сторону длинную очередь из пулемёта.
Я пытался ещё несколько раз начать разговор, но он только стрелял. Появился ротный.
- Хватит, лейтенант, он уже двоих пацанов ранил. Пора добивать этого гадёныша, - жёстко сказал Новожилов.
- Валерка, сдавайся или уничтожим, - выкрикну я в сторону пещеры.
Оттуда, вместо ответа, прозвучал выстрел из гранатомёта. Дальше был взрыв и тишина.
Когда я открыл глаза, надо мной раскинулось ночное афганское небо, и вот эта звёздочка, которую я увидел первой.
Ротный замолчал. Саня, взволнованный рассказом, мысленно дорисовывал картину тех событий.
- А что стало с Валеркой? – спросил он командира по - простому, без внимания на субординацию.
- Он отстреливался до последнего патрона, а потом вышел к нам, но ребята, после моего ранения, не стали его брать. Когда он, прошитый очередью, упал, его рука разжалась, выпуская гранату. Раздался взрыв. Слава Богу из наших никого не зацепило. Он сдаваться и не собирался. Вот так простой парень из небольшой русской деревни до последнего защищал афганского главаря банды. А Хафизуллу наши взяли раненым в пещере. Позже его застрелили на допросе в ХАДе. Он бросился на офицера и хотел его задушить, как нам сказали. Может и по - другому было – нас это больше не касалось. Колонну, за которую мы так переживали, не тронули. Не было нападений на кишлак и заставу, потому что обезглавили мы духов. Да и банда вскоре раскололась – ХАДовцы постарались.
- Мать так и не узнала? - тихо спросил молодой солдат.
- Нет, узнала, - жёстко ответил ротный, - После госпиталя я в Союзе был, зашёл к ней и рассказал всё, как было.
- Может, не надо было? - удивлённо спросил Щеглов.
- Надо, надо, - твёрдо ответил Коваль, - Расскажи я ей сказочку, а после кто – нибудь правду – что тогда было бы с ней? Даже не в этом дело! Ему не пять лет было, два курса института за плечами – должен соображать, что к чему. Обида появилась? Только вымещал он её на всех подряд! Значит среди своих ты поддержки не нашёл? Быть такого не может – мы своих не бросаем. Да и присягу ты давал своему народу, а не бандиту, и клялся своих защищать, а не чужих! Не будет этому прощения никогда!
Старший лейтенант, открыв парню простую правду, замолчал, потом положив ему руку на плечо, добавил тихо: - Запомни, в Афгане воюют ротные – Новожиловы, сержанты Бряцаевы, рядовые Соловьёвы, да вот такие – Щегловы. Остаются, несмотря ни на что, людьми и воюют честно.
- Ещё и такие, как вы, товарищ старший лейтенант, - подумал Саня.
Коваль опять замолчал, потом закурил. Саня удивлялся и самому рассказу, и тому, сколько их ротному довелось пережить в свои ещё молодые годы.
- Каждый раз, когда вас туда отправляю, думаю, что ещё преподнесёт нам эта война? Но ничего хорошего от неё ждать не приходится, - добавил Коваль, - Хотя по - любому когда - нибудь уйдём из Афгана, главное, чтобы он за нами не пошёл.
Ротный докурил.
- Ладно, боец, пора службу нести,- сказал строго командир, и тихо добавил: - Удачи тебе там, сынок.
Старший лейтенант повернулся и пошёл к штабу.
Прошло почти пол года.
Щеглов стоял в наряде. Над ним повисло тёмное афганское небо с холодными большими звёздами. На севере виднелись горные хребты сурового Гиндукуша. Он любил смотреть в ту сторону, потому что за этими горами – Родина. Ничего, что это были республики Средней Азии. За ними были Россия и дом. Саня попал служить в ту провинцию, и почти в те места, о которых ему когда-то рассказывал старший лейтенант Коваль. Как давно был тот разговор.
После этого был перелёт в Афганистан. Были первые впечатления от Востока, первые ротные «дедушки», которые посвятили молодых, в боевые традиции славного гвардейского подразделения. Тогда, глядя на их обветренные лица, Саня поверил в поговорку, что дембель не девушка – мимо не пройдёт. Именно мимо него.
Потом был первый выход и бой, который он прошёл нормально. Были суровые будни, засады, душманы, подбитая барбухайка – расписной грузовик, словно выехавший из индийского фильма, в котором были спрятаны мины - итальянки. Случилось увидеть и наёмников. Вспоминая тот момент, Саня немного поёжился. Они на броне подходили к кишлаку, сопровождая афганскую роту «зелёных». Тут из-за дувала спокойно вышел рослый человек в камуфляже, по облику - европеец, что и подтвердил взводный, посмотрев в бинокль. На плече у наёмника лежал гранатомёт. Он стал на колено, поправляя гранатомёт на плече. Только и у нас бойцы и офицеры воевали не первый день. Короткая очередь из пулемёта оборвала приготовления самоуверенного рейнджера, который действительно был наёмником с большим послужным списком, как потом рассказали офицеры.
Довелось испытать удивление от встречи с заграничной жизнью, которую увидел в кишлаках. Впечатление такое, что попал в каменный век. В основном бедно жили афганцы. Сам вид высоких серых глинобитных дувалов и таких же хижин вызывал удивление у молодых солдат разных национальностей. Особенно у тех, кто призывался из российских областей и даже у тех, кто жил в больших городах Средней Азии. Потом непривычные крики муэдзина, призывающего мусульман совершить намаз. Ещё стайки любопытных, улыбающихся мальчишек, которые знали, что от шурави можно получить бакшиш, или выменять что - нибудь.
- Чи, бача? - обратился он впервые к пацанёнку, который подошёл к нему. Тот предложил за банку баранины с рисом на выбор чарс или яркий брелок. Сувенир понравился больше.
Вообще Афганистан – страна контрастов. Декханин пашет поле доисторической сохой, зато на груди висит и напевает заунывную песню японский магнитофон.
Состоялся и поход в дукан в договорном кишлаке. Пусть он только сопровождал взводного, но зато смог посмотреть, что же это за магазин, с дефицитными для Союза заграничными товарами, который снаружи больше всего напоминал расписанный сарай. Саня уже сумел законтровать первые афошки (афгани), чтобы ближе к дембелю затариться в каком – нибудь дукане. У земляка – повара хранились и первые будущие подарки: три китайские ручки, набор платков и брелок…
Было, было, но уже двоих из его призыва нет с ними. Один в госпитале, а другой улетел на «досрочный дембель». Страха в душе не было: чему быть, того не миновать. Да ещё верилось, что будет впереди что - то новое, что пока не открылось им – молодым солдатам. Юношеские мечты, но куда же без них?
Однако философское начало Саниной души требовало более утончённого определения действительности. Творение не отражало географического местонахождения Щеглова, зато соответствовало душевному настрою.
Золотые звёзды над Кабулом,
Золотые звёзды над Гератом,
Золотые звёзды на погонах.
Неужели мы уйдём когда – то?
Впереди Александра Щеглова ждала длинная, по меркам Афгана, военная жизнь, которая всегда готовит сюрпризы, и, зачастую, не очень приятные. Но над ним светила звезда, которую он решил считать своей, потому что когда – то получил её в дар наудачу.
ссылка на первую часть рассказа: Вспоминая Афган_ Далёкие звёзды_(истории афганской войны)
Уважаемые читатели.
Благодарю всех, кто нашёл время и прочитал стихотворения и рассказ. Пока мы помним - история афганской войны и люди её создавшие живут.
Для всех, кому дорога афганская тема на канале размещены повести и материалы:
повесть "Афганский клад" 1 часть https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/afganskii-klad-1-chast-634c25c0d94673257b1a7dca
рассказ "Афганец Назар – возвращение к жизни" 1 часть https://dzen.ru/a/ZhuFGo_4kFUaOYCc
повесть "Осколок афганской войны" 1 часть https://dzen.ru/a/ZHNlDI-p0mVX4krl
Афганцу Павлу Павлову посвящается – статья и стихи https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/afgancu-pavlu-pavlovu-posviascaetsia-620a8e7122136d02aad596c3
Второй подвиг афганца – статья и стихи https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/vtoroi-podvig-afganca-620a92fc22136d02aad98732
Афганские дали - стихи https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/afganskie-dali-620ac2b290cabf1834cc4212
Бородинская вахта афганца Алексея - стихи https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/borodinskaia-vahta-afganca-alekseia-6224bf998e10b21e79157dfd
Солёный пот Афгана https://dzen.ru/a/ZNsAltWkBm4aS2In
16 - 17 февраля выйдут заключительные главы повести Манюково - Нью - Йорк, которые были перенесены в связи с Днём вывода войск из Афганистана. После них вашему вниманию будет представлена приключенческая повесть "Приговор времени". Всем здоровья.
