Мы публикуем здесь истории из жизни. Сегодня вы узнаете про Галю, которая презирала своего отца и не хотела иметь с ним ничего общего.
Они давно потерялись на просторах страны. Не виделись с тех пор, как Гале исполнилось семнадцать. Сегодня ей было сорок с хвостом. Накануне дня рождения разбирала коробки на антресолях. Наглоталась пыли. Пошла умыться холодной водой. Сварила и выпила кофе.
Родители встретились и почти сразу, меньше чем через месяц после знакомства, поженились сорок один год назад. Галя родилась в срок, через девять месяцев после росписи в ЗАГСе.
Голосистая, красивая, как куколка, девочка радовала и маму и отца. Все шло своим чередом…
Папа офицер получал новые звания. Семья моталась с ним по гарнизонам. Галя ходила в первый класс, дело было в Забайкальском военном округе, когда мама снова забеременела. И, стесняясь, призналась дочке, что скоро родит ей братика или сестренку.
В это время родители уже ссорились. Порою сильно. Галя слышала, как мама плакала по ночам на кухне… А папа цедил сквозь зубы про то, что когда же «это» кончится? Что «это» – Галя не понимала. Лезла к отцу под руку, прижималась, совала книжку и просила…
- Почитай.
Она сама умела с пяти лет.
Но обожала, если отец перед сном садился рядом на кровать и лениво, явно думая о другом, своем – взрослом, через силу бормотал дочери пять-десять страниц сказок, которые она давно знала наизусть. Голос папы казался лучшим на свете. А невнимательное невыразительное торопливое прыгание по строчкам – доставляло блаженство. Почему?
В Галиной жизни случалось разное. Но детские воспоминания о «Золушке», «Приключениях Буратино», «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях», «Сказке о царе Салтане» и смешном «Коньке-горбунке», который то на лапки встает, отряхивается (конь на лапки!!), то другие забавные вещи творит – были и оставались светом и теплом, который поддерживал ее в моменты отчаяния.
Не смотря на то, что папу она сильно любила, простить не могла, видеть не хотела…
А вот – вспоминала, как он читал ей сказки. Нет, не забывала. Никогда. Так будет точнее.
Мама после вторых родов сошла с ума.
Сначала острый психоз. Его как-то погасили. Потом за пару лет проросла настоящая шизофрения. Галя злилась на младшую. Думала, что та в чем-то виновата.
Сестры почти не общались первые тридцать лет жизни. Даже тридцать с хвостиком. По-настоящему сблизились не так давно. Поняли, что есть друг у друга.
В тот момент, когда мелкая сестренка была совсем крохой, а у мамы текла крыша, все становилось ужасней, беспросветней с каждым днем… Папа – сделал то, что сделал.
Выписал старшую дочь из квартиры, отвез к бабушке – к маминой маме. И следом больную жену отправил в спец учреждение ее родного города, поближе к старикам пенсионерам.
Младшая какое-то время жила с ним. Отец – видный, классный – женился практически мгновенно. И через год с небольшим у него родился сынуля. Сводный братишка Гали и Лены. Впрочем…
Сейчас речь не про Лешку. Это отдельная история, как сестры с братом познакомились и подружились. Он чудесный парень.
Галя и больная мама оказались в Пензе, в родном городе. Папа с новой семьей, дочкой Леной и сыном – жил в Чите.
Галя росла как куст сорной травы. Но при этом назло всем училась на одни пятерки. Раз в неделю, иногда реже – ездила навещать маму в психушку. Это отдельный кошмар. Лучше опустим.
Как умела ухаживала за стариками и помогала им. Была довольно резкой, колючей барышней.
Младшая сестра свалилась ей на голову через несколько лет. Папа вызвал бабушку телеграммой, что Лена умирает. И прислал билет на самолет. Бабушка подхватилась и метнулась через всю страну для того, чтобы прямо в аэропорту получить на руки зареванную семилетку, ее документы, сумку вещей и два обратных билета на самолет. Назад. Домой.
Галя в это время как раз лежала в больнице со сломанной спиной. Но это тоже другая история. Как она встала на ноги. И почти поселилась в спортзале. Сначала просто, чтобы уметь ходить. Потом, чтобы расправить плечи. Дальше в привычку вошло. У Гали до сих пор прекрасная форма, в ее возрасте. За сорок все же. Не девочка.
Папина жена и Лена терпеть не могли друг друга… Поэтому злая малолетка оказалась у бабушки с дедушкой. Со старшей они тоже не поладили. Теперь-то Галя понимает, что могла быть умнее. Внимательней. Но… Из песни слов не выкинешь. Сестры жили как два паука в одной банке. Младшая выигрывала с разгромным счетом. Была храбрей, упрямей.
Дальнейшую чехарду мы опустим.
Вернемся к моменту про сорок с лишним лет. Галя разбирает коробки. Вот-вот очередной день рождения.
Младшая обязательно поздравит. Сестры дружат. Дружат ярко и отчасти нервно. Словно хотят добрать всю ту нежность, которой не было в детстве, юности.
Галя чихает от пыли. Наслаждается кофе. Лезет назад и буквально ей на голову приземляется тяжеленный старый альбом. Хорошо, что по касательной. А не углом по темени или виску. Вышло нечто вроде весомой оплеухи, аж в ушах зазвенело.
Бам! Шлеп.
Альбом распростерся на полу.
Из него выпорхнули снимки.
И самый первый – попавший на глаза – счастливая семья: мама, папа, Галя, крошечная Лена… Все рядом. Красивые и улыбаются. У мамы удивительная, чистая как свежевыпавший снег, гладкая кожа. И модная в те времена стрижка под Мирей Матье. У папы мундир и майорская звезда.
Лена мелкая, смешная, с вредным выражением капризной моськи. Два косых хвостика и длинные яркие глаза. Сама Галя – просто картинка. Смотрит на фотографа с уверенностью в том, что все хорошее впереди.
Галя завыла. Захлебнулась криком, который рванулся из живота, обдирая легкие, горло, рот. Упала на колени, продолжая рыдать. Ударилась лбом об пол.
- Зачем?
- Почему?
- За что?
Ответов на эти вопросы у нее никогда не было.
Маму давным-давно похоронили. В редкие ее визиты домой жизнь превращалась в ад. Кто жил вместе с опасными шизофрениками поймет, в чем дело. Но разве она была виновата?
Галя почти забыла, какой светлой и красивой была мама до того, как сошла с ума. Мамулечка. Болезнь исказила ее поведение, голос, черты лица, жесты. Галя размазывая слезы, смотрела в родные глаза.
- Мама.
- Мама, прости, пожалуйста. Прости, что в последние годы твоих мучений, я видела животное, а не страдающего человека. Что ненавидела и стыдилась. Что была рада, когда снова забирали в клинику… Что… Что… что... и еще..
- Прости. Мамочка моя.
Галя скрючилась на полу, с фотографией в руках. Слева от нее маленькой на снимке был папа. Тот, кого она презирала и не хотела видеть больше двадцати лет.
Он продал их квартиру в Чите. Переехал в другой город. Где-то затерялся с новой семьей. А Галя и Лена бились за копейку. Жили со стариками в развалюхе без водопровода и туалета. Потом дедушка с бабушкой долго болели… Стоп. Хватит.
Царствие им Небесное.
Стоп.
Галя снова посмотрела в глаза отца. И поняла, что струсил. Что было больно и страшно. Что не справился с бедой, сдался.
Но…
Заслужил ли ненависть? Много нас таких, кого горе ломает пополам. Меньше тех, кто справляется вопреки всему. Отец не сумел. Сбежал с поля боя. Бросил одну дочь, потом другую.
Что с ним? Где он теперь?
Галя высморкалась, взяла телефон. И позвонила знакомому гаишнику. Полковнику, не хухры-мухры.
- Слав. У меня довольно редкая фамилия, знаю, что ты в курсе. Хватит ржать. А сам-то! Перец. Не Кузнецов или Иванов. Я хочу найти отца. У него скорее всего есть права. ФИО и даты рождения хватит?
Слава перезвонил через час. Галя успела победить антресоли. Верней, сделать вид, что победила. Половину хлама она выбросила. Половину затолкала обратно.
- Что значит, есть ли у меня ручка? Что записывать? Домашний телефон и код города…
???
И что с этим делать теперь? Трясущимися руками стала набирать цифры незнакомого номера. Ответили не сразу. Мужской голос, смутно знакомый, далекий, сказал…
Не алло, а так, как всегда говорила сама Галя, удивляя многих знакомых.
- Слушаю Вас.
Галя прокашлялась. И выдавила из себя.
- Здравствуй. Папа.
Он молчал почти минуту. Потом переспросил.
- Дочь? Ты?
Она снова залилась слезами, рыдая в трубку, что да. Это она. Его старшая. Он выслушал, не перебивая и ответил.
- Прости меня. Прости меня, пожалуйста. Я так перед тобой. Перед твоей мамой и Леной виноват…
Галя кашляла, икала, отплевывала сгустки вонючей слизи из горла, хрипела и разговаривала с отцом. Впервые за двадцать с хвостиком лет.
Она тоже просила прощения. И говорила, что простила. В разгар беседы в квартиру вошла с тренировки дочь. Изумленно застыла в дверях. Сцена та еще. Мама в обнимку с телефоном на полу. Держит фото и рыдает в три ручья…
Галя протянула дочери трубку.
- На. Это дедушка. Поговори с ним.
- Какой дедушка? – изумился потный растрепанный ребенок.
- Твой. Родной. Мой папа.
- А как его звать?
- Ты не помнишь мое отчество?
- Толя?
Дочь выразительно поиграла бровями. Но трубку взяла. И села на пол рядом с мамой. Выдернула у нее из руки фото. Сунула родительнице пачку бумажных салфеток из кармана своей толстовки извлеченных.
- Привет. Деда Толя. Меня зовут Настя. И я выходит твоя внучка. Как дела?
Галя слушала их разговор. Он шел совсем по другому маршруту. Без обид, извинений, слез. Настя щебетала, отвечала на вопросы деда. Потом попрощалась. Повернулась к маме.
- Он повесил трубку. Заплакал. Сказал, мол, прости. И повесил трубку…
Галя обняла дочь. Притянула к себе, вдыхая до дрожи любимый запах шелковых волос.
- Ему трудно, детка. О чем вы говорили?
- Он рассказывал, что живет один. Развелся. Сын редко навещает, хотя они в одном доме. Но что сын хороший и он его любит. Что у него есть попугай. Мам, а что такое инсульт? Дед сказал, что у него было два инсульта. И он скоро помрет.
Галя вздохнула. С трудом, поскрипывая коленками, встала с пола. Объяснила дочери, что такое инсульт, с чем его едят, в чем главная опасность.
Пошли на кухню. Дитя после тренировки хотело не есть, а Жрать. Так что они вовремя переместились поближе к кастрюлям, сковородкам. Настя жевала, задавала еще тысячу вопросов. Самых разных.
Дедушке они позвонили через неделю, потом через две. Общались пару месяцев…
Прежде, чем узнать, что он умер. Когда трубку подняли и бросили чужие незнакомые люди.
Остался голос.
И понимание, что успели вручить такое трудное, обжигающее «прости» друг другу.
Ушла ненависть, растаяло презрение.
Присмирела старая боль.
Проклюнулось травинкой сквозь бетон взлетной полосы - желание на самом деле простить, не только на словах.
Много это или мало?
Может быть даже просто – Самое главное?
#витаминыдлядуши #историяизжизни #шумак #наталяшумак #татьяначернецкая #чернецкая #семья #историяизмоейжизни
...
Спасибо! Нас очень радуют лайки, комментарии и подписки.
Авторы: Чернецкая & Шумак (ваши мы, ваши Татьяна и Наталя)
За помощь в организации съемки фото для обложки нашей истории благодарим zen.yandex.ru/laredoute
