В первом разделе Книги 4 Адимант возражает, что Сократ, по-видимому, обрисовал жалкую и незавидную жизнь стражей идеального государства. Зачем требовать от таких высокопоставленных граждан влачить жалкое существование, лишенное роскоши и материальных благ? Сократ отвечает, утверждая, что группа должна сосредоточиться на счастье всего государства, а не одного определенного сословия. По его словам, весьма вероятно, что стражи будут самыми счастливыми из смертных.
По вопросу о деньгах Сократ делает загадочное предположение: богатство и бедность — две причины ухудшения ремесла и работы. Богатство порождает беспечность, а без денег ремесленник не может позволить себе покупать свои инструменты. Адимант спрашивает, как идеальное государство сможет вести войну, если оно лишено материальных ресурсов. В своем ответе Сократ подчеркивает единство идеального государства и полезность его союзников. Он добавляет, что государство должно быть настолько большим, насколько это соответствует цели единства.
Сократ снова делает акцент на важности образования и воспитания. После некоторого обсуждения правовых и религиозных вопросов в идеальном государстве Сократ возвращается к определению истинной природы справедливости. Он убеждает Главкона согласиться с четырьмя основными добродетелями: мудростью, мужеством, умеренностью и справедливостью. После некоторого обсуждения мудрости и отваги, которые присущи отдельным сословиям государства, Сократ отмечает, что умеренность отличается от первых двух добродетелей тем, что она присуща государству в целом, создавая гармонию между высшими, средними и низшими слоями общества.
Теперь Сократ заявляет, что, наконец, его друзьям настал момент определить истинную природу справедливости. Сократ напоминает группе, что, когда они закладывали основы идеального государства, они договорились, что каждый гражданин должен заниматься только одним занятием, работой, к которой его природа была лучше всего приспособлена. Затем Сократ соглашается с идеей, что справедливость — это гармония трёх сословий в государстве. Если каждое из них будет заниматься своим делом и откажется вмешиваться в дела других классов, справедливость в государстве будет процветать. Если же, с другой стороны, гражданские дела будут нарушены из-за размывания или пересечения сословных границ, несправедливость восторжествует. Таким образом, справедливость воспринимается как социальное условие, а не как одно или несколько конкретных действий.
Затем Сократ возвращает внимание группы к аналогии, которую он провел между государством и индивидом в Книге 2. Он утверждает, что, как и в государстве есть три сословия, так и в человеческой душе есть три части: разумная, яростная, вожделеющая. Справедливость в личности, говорит Сократ, прямо аналогична справедливости в государстве, поскольку она заключается в гармонии и отсутствии конфликта между тремя частями души. Каждая часть души выполняет свою задачу в согласии; следовательно, душа существует в состоянии единства. Несправедливость можно определить, как раздор между различными частями души. Повторюсь, справедливость правильнее всего воспринимать как условие, а не как действие.
Анализ 4-й книги
Книга 4 знаменует собой важный момент в сложной структуре «Государства» в целом. Именно в конце Книги 4 ряд сторон аргументации наконец сошлись, чтобы выработать определение справедливости, которое Сократ искал с самого начала диалога. Идея поиска ярко выражена образным языком Платона, когда Сократ обсуждает четыре основных добродетели. интересна манера, в которой Сократ обращается к Главкону: «Тогда настало время, Главкон, когда мы, как охотники, должны окружить укрытие и внимательно следить за тем, чтобы правосудие не ускользнуло, не исчезло из поля зрения и не ускользнуло от нас». Примечателен стиль Платона, поскольку его развернутая метафора, поэтическая техника обостряют напряжение и заставляют читателей уделять особенно пристальное внимание его аргументам.
Также заслуживают внимания перечисление и обсуждение Сократом четырех главных добродетелей в Книге 4. В порядке обсуждения этими добродетелями являются мудрость, мужество, умеренность и справедливость. Эти добродетели, впервые выявленные Сократом, позднее обнаруживаются в трудах Аристотеля, Св. Амвросия, Св. Августина и Св. Фомы Аквинского. Таким образом, они служат связующим звеном между классической и христианской философскими традициями. Со времен Амвросия (четвертый век н. Э.) Они известны как главные добродетели (от латинского cardo, что означает «шарнир»).
Книга 5
Древнегреческие философы.
Ближе к концу Книги 4 Сократ предлагает участникам дискуссии вернуться к вопросу о сравнительных преимуществах справедливости и недостатках несправедливости. Он также предлагает группе обратить внимание на различные, менее достойные восхищения формы состояния и души. Но теперь, когда начинается Книга 5, Главон и Адимант объединяют усилия с Полемархом и Фрасимахом, чтобы заставить Сократа более полно объяснить семейную жизнь в идеальном состоянии. В частности, они хотят, чтобы он развил идею о том, что, по крайней мере, для стражей и их помощников собственность, женщины и дети будут находиться в общем владении.
Сократ начинает с удивительного утверждения, рассматривая типичные предположения и поведение древнегреческой культуры в целом и афинского общества в частности. Он говорит, что в идеальном состоянии женщины и мужчины будут воспитываться и тренироваться на равной основе. Несмотря на все различия между полами, согласно Сократу, души мужчин и женщин состоят из трех частей: разумной, яростной и вожделеющей. Следовательно, в идеальном государстве к представителям обоих полов следует относиться одинаково. И мужчины, и женщины, которые потенциально обладают характером и качествами, подходящими для сословия стражей, должны получить и мусическое, и гимнастическое воспитание.
Затем Сократ переходит к обсуждению своего предложения, что в идеальном государстве стражи должны держать своих жен и детей вместе. Все подробные рекомендации по реализации этого плана направлены на обеспечение единства государства. Родители не должны иметь возможность идентифицировать своих собственных биологических детей, а дети не должны знать личности своих биологических родителей. Это сделано для того, чтобы родители-стражи не отвлекались от выполнения своей задачи – защиты государства. Важное предложение Сократа заключается в том, чтобы отбирать лучших из стражей мужей и женщин, сводя их вместе для производства плодовитого потомства. Таким образом будут рождаться от природы лучшие по своим качествам стражи.
После некоторых комментариев Сократа о войне и рабстве в идеальном государстве Главкон задает основополагающий вопрос: возможно ли создание такого города в отдаленной перспективе? Используя аналогию с художником, он указывает, что художники имеют право представить и очертить совершенство, независимо от того, может ли существовать идеальный образец чего-либо или кого-либо. Точно так же Сократ и его собеседники проводили то, что в более современное время можно было бы назвать мысленным экспериментом о том, как создать структуру идеального государства.
Однако, продолжает Сократ, можно указать условия, которые, скорее всего, способствовали бы реальному возникновению идеального государства. Решение, о котором он говорит, будет непростым, но возможным. Оно представляет собой передачу власти в государстве философам. Подлинные философы могут видеть истину. Только когда такие люди руководят государством, оно может быть объявлено действительно совершенным.
Анализ 5-й книги
Обсуждение в пятой книге частной собственности, жен и детей — одна из самых неприятных и проблемных частей «Государства». В этой книге Сократ делает ряд крайне спорных заявлений, если судить по меркам его времени и сегодняшнего дня. Чтобы оценить эти утверждения, читатели должны тщательно оценить как логику, так и последовательность аргументов Сократа, и, что не менее важно, они должны быть осторожны в применении современных критериев к дискуссии, происходившей в античные времена.
Например, было бы ошибкой заключать, что фразы Сократа о «равном положении» мужчин и женщин как стражей подразумевают объективный подход к полам. Каким бы необычным ни казался афинский менталитет V века до н.э., подход Сократа все еще имеет оттенки радикального сексизма, присущего его времени и месту.
Наряду с несколькими другими важными темами в «Государстве» — в частности, цензурой поэзии, отстаиваемой в Книгах 3 и 10, — общинное владение женами и детьми, о которых говорится в Книге 5, раздражало поколения читателей. Этот раздел заметно фигурирует в критике «Госудасртва», обвиняющей Платона в написании манифеста авторитарного государства. Еще более зловещим выглядит явление евгеники в предложении Сократа: «лучшие представители обоих полов должны объединяться с лучшими как можно чаще, а низшие — с низшими как можно реже». Более того, некоторые детали в Книге 5, похоже, подтверждают как обман, так и детоубийство.
Однако читателям следует также помнить о продолжающемся стремлении Сократа визуализировать и описать идеальное государство, утопический характер которого сделает его граждан такими же «благословенными, как жизнь олимпийских победителей, и еще более благословенными». В пятом веке до нашей эры, как и на протяжении большей части истории Древней Греции, победа на спортивных играх, особенно проводимых каждые четыре года в Олимпии, считалась высшим достижением, а успешным участникам соревнований предоставлялся статус героев.
Ближе к концу Книги 5, обсуждая знания и мнения, Платон намекает на еще одну важную идею диалога в целом. Это теория форм или идей. Теория связана с аналогиями разделенной линии и пещеры из Книг 6 и 7. Она также участвует в обсуждении искусства как формы подражания в Книге 10.
Книга 6
Какова природа настоящего философа? Введя идею правителе-философе в Книге 5, Сократ теперь серьезно обращается к этой теме. Сократ определяет истинного философа как человека, любящего знания, раскрывающие природу вечных истин. Философ поглощен душевными удовольствиями, и у него будет мягкий, общительный и гармоничный характер. Однако Адимант возражает, утверждая, что согласно общему мнению, философы либо жулики, либо бездельники. Сократ отвечает притчей — короткой вымышленной историей о капитане корабля, чьи чувства ухудшаются, о мятежной команде и об истинном лидере. Лидер представляет собой настоящего философа, но экипаж подвергает его клевете. По словам Сократа, Адиманту не следует удивляться приниженному состоянию, в которое впали философы.
Сократ продолжает, комментируя легкость, с которой развращается философская природа. Он утверждает, что самые одаренные умы становятся чрезвычайно плохими, когда они плохо образованы. Со стороны общества несправедливо осуждать софистов, говорит Сократ, когда софисты просто следуют общественному мнению в своем воспитании молодежи. Философы неизбежно должны попасть под порицание мира, поэтому вполне предсказуемо они приобретут плохую репутацию. Как это ни парадоксально, те качества, которые делают человека философом, могут, помимо богатства и других так называемых жизненных благ, удерживать его от философии.
После защиты истинной философии Сократ возвращается к представлению о том, что приавтель-философ в идеальном государстве должен посвятить себя созерцанию высшего блага. Такая деятельность достижима только средствами диалектики. Философ будет заниматься абсолютной истиной, красотой и сдержанностью, и он имеет способность отличать Формы или абсолютные Идеи этих качеств от их человеческих копий. По аналогии с Солнцем Сократ определяет добро, сравнивая то, как Солнце открывает видимый мир человеческим силам зрения, с тем, как добро освещает понятные вещи. Подобно тому, как Солнце позволяет зрению понимать видимые вещи, абсолютная доброта позволяет разуму различать истину. Обычные чувства не могут понять истину; людям нужна абсолютная доброта, чтобы понимать вещи такими, какие они есть на самом деле.
Вскоре Сократ продолжает эту аналогию другим тщательно продуманным сравнением: аналогией с разделенной линией. Сократ просит Главкона представить себе прямую линию, разрезанную на две неравные части; обе части затем разрезают на две части с использованием той же пропорции или соотношения. Первоначальные две части, как говорит Сократ, представляют видимый мир (меньшая часть) и умопостигаемый мир (большая часть). Меньший раздел первой части представляет собой воображаемое предположение или мнение; более длинный подраздел этой части означает понимание видимых вещей. Меньший подраздел второй части обозначает некоторые идеи или знания; его более длинный подраздел обозначает чистые Идеи или Формы. Разделенная линия четко представляет иерархию, варьирующуюся от низшей до высшей с точки зрения истины: предположение, выбор, мысль или знание и, наконец, понимание или разум.
Анализ 6-й книги
Книга 6 особенно примечательна красноречивой защитой Сократа истинного философа. Его страстный рассказ о препятствиях, как внешних, так и внутренних, с которыми сталкивается философ в обществе, особенно остро стоит, когда читатели вспоминают, что сам Сократ, согласно Платону и современному историку Ксенофонту, был вынужден противостоять крайним предрассудкам в Афинах, враждебности, которая привела к фактически, к его осуждению и смерти.
Аналогии Солнца и Разделенной Линии — одни из самых знаменитых частей «Государства», и вскоре, в начале Книги 7, они будут продолжены знаменитой Аллегорией Пещеры. Кажется, что каждое из этих изображений предназначено для разъяснения учения Платона о формах или идеях.
Книга 7
Аллегория пещеры.
Эта книга начинается как непрерывное продолжение Книги 6. Чтобы понять, насколько люди просвещены или непросвещены, Сократ просит своих слушателей представить группу людей, заключенных в подземную пещеру. С детства у них скованы шеи и ноги, поэтому они не могут повернуть голову. Позади них пылающий огонь отбрасывает темные образы на противоположную стену пещеры. Таким образом, обитатели пещеры видят только тени, которые по своему невежеству они принимают за единственную реальность своего существования.
Затем Сократ развивает этот мысленный эксперимент, прося группу предсказать, что могло бы случиться, если бы некоторые из заключенных, живших в пещерах, были освобождены и им разрешили покинуть пещеру на дневной свет. По словам Сократа, после первоначальных страданий и затруднений в верхнем мире они откроют для себя истинную природу бытия. Однако, если бы они затем вернулись в пещеру, их рассказ о бытии поразил бы своих собратьев настолько, что их заклеймили бы как нелепых и, возможно, даже приговорили бы к смерти.
Затем Сократ предлагает объяснение всей аллегории, говоря Главкону, что восхождение к дневному свету — это образ речи для восхождения души в умопостигаемый мир. Конечная цель этого восхождения — Идея Добра, которая «появляется последней из всех и видна только с усилием». Возвращение в пещеру тех, кто был освобожден и получил доступ в верхний мир, также имеет большое значение. Бывшие заключенные, которые возвращаются с вновь обретенным просветлением, представляют собой философа, который берет на себя бремя обучения и просвещения других. Нет ничего несправедливого в принуждении к такому возвращению во тьму, поскольку, как Сократ напоминает Главкону, законодатель идеального государства должен заботиться о счастье всего населения, а не только его части.
В остальных разделах Книги 7 Сократ возвращается к обучению стражей, сосредоточив на этот раз изучение арифметики, геометрии и астрономии. Разработана идеальная учебная программа, кульминацией которой является изучение философии в течение пяти лет, с 30 до 35 лет. От 35 до 50 лучшие и наиболее подготовленные граждане государства будут занимать должности. После этого они сделают философию своим главным стремлением и будут размышлять над Идеей Добра.
Сократ также уделяет значительное внимание роли диалектики в философии. Под диалектикой Сократ понимает аргументированную дискуссию между двумя или более людьми, придерживающимися разных взглядов на вопрос, но желающих достичь истины. Согласно Сократу, посредством диалектики человек может открыть истину бытия «только в свете разума и без всякой помощи чувств». Чтобы практиковать диалектику, человек должен достичь высочайшего мастерства в том, чтобы задавать вопросы и отвечать на них. Также в книге 7 Сократ отмечает, что «всеобъемлющий ум всегда диалектичен». Однако Сократ осторожно отмечает, что диалектика может быть использована неправильно, как, например, когда молодые люди спорят из-за развлечения, противоречат и отвергают других ради чистого удовольствия.
Ближе к концу книги 7 Сократ дополняет свою аналогию с разделенной линией, утверждая, что существует четыре подразделения разума: два для ума и два для мнений. Он говорит, что умственные подразделения можно классифицировать как познание и понимание; части, относящиеся к мнению, можно назвать видимостью и восприятием теней.
Анализ 7-й книги
Греческая школа
Для некоторых ученых и комментаторов Книга 7 — это сердце «Государства». Знаменитая «Аллегория пещеры» красноречиво дополняет две предыдущие аналогии в Книге 6: Солнце и Разделенная линия. Повествование о пещере, однако, гораздо более драматично, поскольку оно изображает несколько отдельных этапов. Они варьируются от жалкого невежества до внезапного освобождения, болезненного приспособления к реальности, возвращения в тюрьму и тяжелой борьбы за просвещение других, предпринимаемой с риском враждебности и преследований. В то время как аналогии с Солнцем и разделенной линией могут показаться наводящими на размышления, «Аллегория пещеры» представляет собой полномасштабную драматическую парадигму образования, просвещения и самопожертвования истинного философа.
Образы подъема и последующего спуска видны в «Аллегории пещеры». Ученый Дэвид К. О’Коннор указывает, что греческое слово, которое Платон использует для обозначения «спуска», катабасис, также указывает на путешествие гомеровского героя Одиссея в страну мертвых, территорию, которая, как и пещеру, населена тенями. или тени. Возможно, не случайно, именно это слово использовал Сократ в первом предложении «Республики», когда он небрежно сообщает читателю: «Вчера я спустился в Пирей с Главконом, сыном Аристона, чтобы я мог вознести свои молитвы к богиня» (курсив добавлен).
В общем контексте работы Платона очень важны замечания Сократа о диалектике. Понятно, что диалектика — это не что иное, как то, что сейчас называется «сократовским методом». Очевидно, как читатели узнают в самой «Государстве», такая техника вопросов и ответов может привести к замешательству, насмешкам и даже враждебности, как в случае с угрожающими реакциями и обвинениями Фрасимаха в Книге 1 диалога. Примечательно, что Сократ сдерживает похвалу диалектики, предостерегая от злоупотребления этой техникой. Он указывает на то, что вопросы и опровержения могут применяться исключительно ради разрешения спора.
Книга 8
Парфенон
В начале Книги 8 Сократ резюмирует основные черты идеального государства, и Главкон напоминает, что Сократ ранее обещал компании обсудить четыре основные формы несовершенных состояний. В книге 8 Сократ, в свою очередь, обсуждает эти формы или политические системы. Это тимократия (власть честолюбивцев во имя почести), олигархия (правление немногих), демократия (правление большинства народа) и тирания (правление деспота). Сократ соглашается охарактеризовать эти формы правления по порядку, дополняя каждое обсуждение описанием типичного отдельного гражданина в каждом виде государства. Следовательно, дискуссия переходит от тимократического государства к тимократическому человеку, от олигархического государства к олигархическому человеку и так далее. На всем протяжении Сократ описывает, как одна несовершенная конституция в серии естественно и неизбежно порождает другого ошибочного преемника.
На первом этапе анализа сравнительно не вызывающие возражений формы монархии и аристократии уступают место. В этой несовершенной форме правления деньги и статус, который они дают, — главные злодеи. В такой форме правления присутствует дух раздора и амбиций. Эго и жадность характеризуют тимократов. В его душе, пока он растет, яростная стихия уступает место страсти и наживе. (Читателям следует вспомнить здесь более раннее разделение души Сократом на три части.)
В олигархических государствах богатые держат власть, а бедные лишены ее. В тимократических государствах огромные массы граждан становятся любителями денег, в то время как добродетель все больше и больше обесценивается. В конце концов, принимаются законы, которые вводят имущественный ценз, и государство переходит в олигархию. Олигархия страдает разобщённостью: на самом деле это не одно государство, а два, разделенных на богатых и бедных. Жители олигархии неспособны к войне и не хотят платить налоги. Почти все, кто не является правителем, — нищие.
Следующей в ряду несовершенных форм правления, по словам Сократа, является демократия. Такое устройство государства возникает, когда бедные восстают против богатых и побеждают их, убивая некоторых и изгоняя от власти остальных. Сократ признает привлекательность демократического государства, сравнивая его поразительным сравнением с расшитой мантией, усыпанной всеми видами цветов. Однако, несмотря на внешнюю привлекательность любого вида свободы, разнообразие и беспорядок демократии, вероятно, попирают более тонкие принципы добродетели и хорошего правительства, и демократический человек становится жертвой бесчисленных желаний. Ссылаясь на «Одиссею» Гомера, Сократ сравнивает такого человека с праздными и бессмысленными пожирателями лотосов, которые отбрасывают всякую скромность и воздержание, называя эти добродетели глупостью и бесчувственностью. Короче говоря, закон и порядок приносятся в жертву свободе и равенству.
В резком критическом тоне Сократ наконец доходит до тирании, которую он саркастически называет «самой прекрасной» из всех систем. Тирания возникает из демократии, когда последняя «слишком сильно выпила крепкого вина свободы». Как говорит Сократ с очевидным парадоксом: «Избыток свободы, будь то в государствах или отдельных лицах, кажется, только переходит в избыток рабства». Когда народ ставит над собой лидера и защитника и ведет его к величию, рождается тиран. Предвосхищая книгу 10, Сократ говорит, что трагических драматургов, подобных Еврипиду, которые, кажется, восхваляют тиранию, придется исключить из идеального государства.
Анализ 8-й книги
Обсуждение ошибочных форм правления в Книге 8 следует читать в историческом контексте. Читатели должны помнить, что при жизни Платона Афины пережили внезапные и насильственные сдвиги от демократии к олигархии, тирании и обратно к демократии. Кроме того, города-государства Древней Греции демонстрировали широкий спектр форм и стилей правления. Наконец, афинская демократия в конце V века до нашей эры была прямой демократией, а не республиканским, представительным правительством, как в большинстве современных демократий.
Платон представляет двухэтапное исследование несовершенных форм правления, в котором Сократ сначала изучает государственное устройство, а затем описывает человека, характеризующего ее. Это представление во многом соответствует двухэтапному подходу в первой половине «Государства», где справедливость сначала определяется в государстве, а затем в личности.
Современному читателю слово «тимократия» может показаться незнакомым. Однако это вызвало бы отклик у древних греков, особенно учитывая их почти всеобщее знакомство с гомеровским эпосом. Греческие вожди в «Илиаде», возглавляемые Ахиллесом и Агамемноном, являются царскими вождями, которые правят монархиями, но они также являются тимократическими фигурами. Их богатство и имущество — видимые и высоко ценимые знаки чести (по-гречески timē). Таким образом, упоминание Платоном первых строк «Илиады» Гомера в начале его обсуждения тимократии едва ли случайно. Его читатели знают, что разногласия впервые вспыхнули среди греков во время осады Трои, когда Ахиллес и Агамемнон ссорились из-за женщины Брисеиды, которая была военным пленником и, таким образом, символом времени для своего пленника. Решение Агамемнона забрать ее у Ахилла приводит в движение сюжет всей эпопеи.
Книга 9
В первом разделе Книги 9 Сократ продолжает обсуждение тирании, сосредоточивая внимание на тираническом человеке. Как и следовало ожидать, тиран изображен рабом своих страстей. Например, он бьет собственных отца и мать, чрезмерно жаден и корыстолюбив. Подводя итог, Сократ приходит к внутреннему согласию с утверждением, что идеальное государство под руководством правителя-философа находится на противоположном конце спектра от тирании под гнетом тирана. Тирания — самая жалкая форма правления, а правление философа — самое счастливое. Тираническая душа всегда должна быть бедной и несчастной.
В последующем обсуждении Сократ убеждает участников дискуссии признать, что практика справедливости и добродетельна, и полезна, в то время как практика несправедливости и вредна, и невыгодна. Это признание равносильно долгожданному опровержению утверждения Фрасимаха из Книги 1 о том, что справедливость неполезна, а несправедливость выгодна. Сократ резюмирует этот аргумент: «Итак, с любой точки зрения, будь то из удовольствия, чести или преимущества, одобряющий справедливость прав и говорит правду, а осуждающий неправ, лжив и невежественен».
Более того, обнаружение и наказание — или их отсутствие — не влияют на чистое воздействие справедливости и несправедливости на индивидуальную душу. Несправедливый человек, который просто извлекает выгоду из преимущества, страдает вне зависимости от того, обнаружен ли он и / или наказан.
Анализ 9-й книги
Существенный раздел Книги 9 следует рассматривать как прямое продолжение Книги 8. Особенно примечательным является резкий портрет Платона тиранического типа человека, который развивается (что, возможно, удивительно с современной точки зрения) из демократического человека.
На самом деле, однако, платоновский портрет тирана более чем упрощен и предвзят, учитывая, что различные греческие города-государства в течение последних двух столетий процветали под властью доброжелательных тиранов. Некоторые историки, по сути, утверждали, что тиран по-гречески означает просто незаконного царя или правителя, захватившего власть, а не «тирана» в современном смысле. И Геродот, и Аристотель, например, свидетельствуют об относительно мягком тирании Писистрата, который руководил Афинами в ок. 561–527 гг. до н. э. Гиерон, тиран сицилийского города Сиракузы в 478–467 годах до нашей эры, был либеральным покровителем искусств, и при его дворе присутствовали поэты Пиндар, Симонид, Вакхилид и Эсхил, а также философ Ксенофан. Тиран Периандр Коринфский (умер ок. 587 г. до н. э.) Считался, наряду с Солоном Афинским и философом Фалесом Милетским, одним из семи мудрецов Древней Греции. Сам Платон имел серьезные отношения с тиранами на Сицилии, хотя детали его отношений с ними остаются несколько неясными.
Всегда осознавая очарование и культурную важность поэзии, Сократ делает важный намек на лирического поэта Стесихора в Книге 9, когда он еще раз затрагивает теорию форм или идей. Стесихор (ок. 630–555 до н. Э.) Происходил из южной Италии, где греческие колонизаторы начали основывать новые поселения еще в восьмом веке. Одним из наиболее ярких его поэтических нововведений было представление о Троянской войне как о борьбе с тенью или «двойником» Елены, а не с реальной женщиной, которая была унесена божественным духом в Египет. Это тщеславие было принято известным трагиком Еврипидом в качестве предпосылки для его трагикомедии «Елена», поставленной в Афинах в 412 году до нашей эры. Таким образом, читатели Платона будут вдвойне знакомы с идеей теневого олицетворения или нереальной «копии» — концепции, которую Платон подчеркивает как ключевую идею в теории форм. Размещение этого понятия в Книге 9 является стратегически выгодным, учитывая, что ключевые идеи «подражания» будут доминировать в обсуждении поэзии и визуального искусства в следующей книге.
Книга 10
Храм артемиды в Эфесе.
В начале книги 10 Сократ возвращается к своей прямой атаке на роль поэзии в идеальном состоянии. Читателям здесь следует обязательно согласовать замечания Платона о поэзии с его мнением в Книге 3, которая составляет первую фазу обсуждения.
По мере того, как обсуждение разворачивается в Книге 10, выясняется, что самое сильное обвинение Сократа против поэзии состоит в том, что она оторвана от реальности. Поэтическое выражение, утверждает Сократ, на самом деле существует в нескольких отдалениях от реальности. Читатели должны понять, что в этом обсуждении отказ Платона от поэзии тесно связан с теорией форм или идей. Поэт, например, может включить в свой стих описание стола (или другого видимого объекта). Тем не менее, это описание следует рассматривать только как «имитацию» реального стола, например, того, который сделан плотником или другим мастером. И этот стол, кажущийся таким плотным, осязаемым и реальным, следует признать на самом деле только подражанием или видимым проявлением Формы стола. Эта форма является невидимой, но, несомненно, реальной, моделью, которая служит в качестве идеального идеала. Таким образом, поэзия «трижды удалена от истины». В этом отношении поэты подобны художникам, которые воплощают не реальность в своих творениях, а, скорее, внешний вид. Подражательное искусство низко и апеллирует к низшей части души, пробуждая и укрепляя чувства, но ослабляя разум. Как предупреждает Сократ, «Поэзия питает и подпитывает страсти, а не иссушает их». Единственная поэзия, которая должна быть разрешена в идеальном состоянии, — это гимны богам и восхваление добродетельных людей.
Вторая часть Книги 10 посвящена учению Сократа о бессмертии души. Сократ сначала занимается этой темой абстрактно. Но вскоре он начинает рассказывать миф или притчу, цель которой — установить и расширить его взгляды на душу. Это знаменитый Миф об Эре, завершающий диалог в целом.
Как рассказывает Сократ, Эр был воином из Памфилии (на юге Малой Азии), который был убит в битве, но через 12 дней после своей смерти вернулся к жизни и рассказал о том, что он видел в другом мире. Когда его душа покинула его тело, она отправилась в чудесное путешествие в загробную жизнь. После суда над мертвыми души должны были выбрать новую жизнь. Выпив из реки забвения (Леты), души завершили свое путешествие, переродившись.
Анализ 10-й книги
Книга 10 делится на два контрастирующих раздела. Первую часть можно рассматривать как продолжение критического исследования поэтов и поэзии в Книге 3. В этом анализе поэзии Сократ решительно подчеркивает концепцию «подражания». В контексте теории форм и идей подражание имеет негативный оттенок, поскольку связано с удалением (фактически, двумя удалениями) от реальности. Однако стоит вспомнить, что Аристотель, самый известный ученик Платона, разработал совершенно иной взгляд на подражение, используя эту концепцию в своем трактате о поэзии «Поэтика» как ключевой элемент в определении драмы.
Миф об Эре представляет собой поразительный вывод о «Государстве». Структурно он перекликается с некоторыми из мотивов, которые читатели видели в диалоге в целом, особенно с идеями катабасиса («нисхождения») и анабасиса («восхождения»). Читатели должны вспомнить, в частности, путешествия вверх и вниз заключенных, которые были освобождены из пещеры в Книге 7. Рассказ Эра о суде душ перекликается с примечаниями Сократа на протяжении всего диалога о непреходящих заслугах правосудия и непоправимом зле несправедливости. Существует также структурно элегантная симметрия с Книгой 1, когда читатели вспоминают реплики Цефала, который затрагивает проблемы пожилых людей относительно вознаграждений и наказаний после смерти. Но, пожалуй, самой яркой чертой Мифа об Эре является решение Платона завершить свой диалог об идеальном состоянии поэтическим повествованием или притчей, изобилующей символическими и метафорическими уровнями значения.
