«Лимфангиома растет очень стремительно и есть риск, что ребенок может не выжить». Единственные слова, отпечатавшиеся в моей голове в то утро. «Но пока ребенок был внутри меня, с ней было все в порядке, потому что я дышала за нее!». У моего будущего ребенка была лимфатическая мальформация (лимфангиома); большие кисты сжимали ее дыхательные пути, что могло привести к проблемам с дыханием после рождения. Единственный способ попытаться ее спасти это проведение кесарева сечения в присутствии детских хирургов, ЛОР врачей, реаниматологов и других специалистов.
И вот дата проведения операции была назначена. Ровно за неделю до предполагаемой даты родов.
В ночь перед операцией мы поздно встали. Я была очень взволнована. В ту ночь я столько раз плакала, я так боялась неизвестного. Я не знала, что произойдет с нашим ребенком? Я почувствовала вихрь эмоций, волнение и страх. Выживет ли она? Будет ли она дышать? Увижу ли я ее до того, как они ее заберут в реанимацию? В моей голове было так много мыслей, что я не могла заснуть.
Утром я встала с постели и приготовилась к одному из самых важных дней в моей жизни.
В клинике мне поставили капельницу и прикрепили датчики монитора на живот, чтобы наблюдать за ребенком. Мы сидели с мужем, ожидая, когда меня увезут в операционную. Мы нервничали, но продолжали говорить о том, что мы скоро станем семьей, и что с нашей девочкой все будет в порядке.
Ко мне пришел акушер-гинеколог, чтобы проверить состояние малыша. Она спросила, есть ли у меня какие-либо вопросы. Конечно, у меня их было миллион, но я не спрашивала ни о чем. Именно тогда реальность происходящего поглотила меня полностью, все страхи и переживания, которые я несла в себе всю беременность парализовали мое сознание. Муж пытался помочь мне сохранять спокойствие, но он тоже нервничал. Вот и все, пути назад не было, и на секунду я хотела остаться в том моменте навсегда, когда я знала, что смогу сама дышать за дочку. Я носила ее в течение 9 месяцев, и скоро врачи заберут ее у меня и попытаются спасти ее жизнь.
Было так много врачей и медсестер, которые должны были участвовать в рождении моего ребенка, что они фактически заполнили весь коридор даже за пределами операционной. Я вошла, и за мной последовала команда из почти 20 специалистов, медсестер и хирургов. Это была такая крошечная комната, что я начала чувствовать приступ клаустрофобии. Я изо всех сил старалась не смотреть на то, сколько людей было в комнате, так как от этого становилось в миллион раз страшнее. Меня закатили на холодный операционный стол. Действительно ли это происходило? Я почувствовала укол в позвоночник и мои ноги перестали меня слушаться.
Дальше мое состояние стало ухудшаться. Я поняла, что сознание покидает меня. Комната кружилась. Врач объяснил, что это от того, что мое давление снизилось, и причем очень сильно. Время тянулось очень медленно, но головокружение, ощущение тошноты, наконец-то, прошло, и мое давление нормализовалось. Врачи и медсестры переговаривались между собой, поэтому в комнате было не совсем тихо, за что я была им благодарна, я не чувствовала себя одиноко. В тот момент я понимала, что что-то уже происходит, но боли я не чувствовала.
Затем я услышала самые красивые и громкие крики! Я даже не могу сказать вам, что я чувствовала в этот момент. Наша малышка была здесь, и она плакала, это было какое-то чудо. Никто этого не ожидал, я даже увидела слезы в глазах медсестер. Я была в полном недоумении, все происходящее казалось каким-то сюрреалистичным сюжетом, но могу сказать, что никогда в жизни я не испытывала такого чистого счастья, как в тот момент, когда мы впервые услышали плач нашей дочери…
….
«Когда я смогу увидеть своего ребенка?», — спросила я одну из медсестер.
«Не сейчас, возможно чуть позже…» - ответила она…
Продолжение истории читайте завтра…
