Все больше российских университетов перестраивают свои образовательные планы по модели индивидуализации либо заинтересованы в этом векторе развития. Таких вузов в стране уже более 100, и их количество растет. Это дает возможность давать оценку ИОТ-трансформации. Наиболее значимые данные были представлены на Второй всероссийской ИОТ-конференции.
Андрей Омельчук, заместитель министра науки и высшего образования РФ:
«ИОТ и все, что мы вместе делаем, — это запрос студентов и работодателей. Образование не должно быть линейным и одинаковым, у студентов должны быть разные треки. Студент должен быть востребован и соответствовать тому, что от него ждет работодатель. Задача — создать выпускника, который должен быть востребованным и соответствовать ожиданиям работодателей. Тезис «ИОТ требует больших затрат» для меня никогда не был очевидным. Конечно, ИОТ можно делать по-разному. Но если подходить к этому правильно, сущностно, переход на новую образовательную модель с индивидуальными образовательными траекториями получится эффективным и не дороже классической, привычной модели. Самое сложное – принять решение и начать двигаться. Конечно, в ИОТ-парадигме жизнь университета усложняется. Студентам и преподавателям необходимо участвовать в выборных процедурах. Это хорошо отражается на качестве образования. ИОТ разрушает монополию преподавателя: он теперь находится в тонусе, потому что нужно конкурировать, бороться за студента, менять свой курс и двигаться вперед».
Таисья Погодаева, проректор, руководитель программы развития ТюмГУ:
«Переход на новую образовательную модель с ИОТ стал для ТюмГУ экономически выгодным. Это доказательно иллюстрируют два важных показателя: благодаря внедрению ИОТ у нас контингент увеличился на 30%, а количество ставок — всего на восемь штук. Мы начинали в 2016 году, и внедрение было очень сложным. Сейчас ИОТ – абсолютная норма. Каждый университет пытается выстроить свою модель и получить индивидуальность соответственно своему видению. У нас в два раза уменьшилось количество студентов, выбывающих «по собственному желанию», за академические или другие долги или по отчислению. Почему? Потому что они могут корректировать свою траекторию. В прошлом году 32% первокурсников изменили направление подготовки в течение первого года. Некоторые уходят с бюджетных мест и переходят на платные, если это соответствует решению по изменению траектории. Больше 60% выбирает магистратуру по иному профилю. Появилась операционная гибкость. Университет получает высочайший уровень гибкости, что позволяет ему реагировать на изменения».
Даниил Сандлер, первый проректор по экономике и стратегическому развитию УрФУ:
«Мы не можем без ИОТ. Мы просто по-другому не сможем подготовить студентов к рынку труда и жизни. Обучающийся оказывается на рынке труда не после окончания вуза, а уже после третьего курса».
Елена Суханова, директор Института образования ТГУ, председатель правления Межрегиональной тьюторской ассоциации:
«Результаты, возникающие в индивидуальном образовании:
- самостоятельность в образовании;
- продуктивность в образовании;
- образовательный заказ;
- индивидуальная образовательная программа;
- образовательная программа для качества жизни».
Владимир Рахтеенко, генеральный директор CUSTIS (разработчик платформы индивидуальных образовательных траекторий Modeus), председатель совета ИОТ-консорциума вузов:
«Индивидуализация интересна только тогда, когда университет декларирует цели, на которые он работает. Если система образования устроена так, что профессионализация в нем отложена, у человека гораздо больше шансов заниматься тем, чем ему нравится. В умелых руках эти технологии работают, им надо давать дорогу в жизнь. Самое сложное – перейти от стандартизованности, зашнурованности образования к его гибкости. Чтобы оно реагировало на внешние вызовы, было технологичным. Если индивидуальные образовательные траектории служат правильным целям, развернуты на нормальном масштабе в несколько тысяч студентов, они не дороже, чем обычные стандартные технологии образования, но дают совершенно другое качество».
