Рассказывает дважды Герой Советского Союза генерал А. П. БЕЛОБОРОДОВ
26 ноября 1941 года наша дивизия была преобразована в Девятую гвардейскую. Принимая гвардейское знамя, солдаты и офицеры дали клятву:
— Клянемся своими жизнями, кровью наших погибших товарищей, крепким словом партийных и непартийных большевиков, что это священное для нас знамя мы твердо и победоносно понесем через все битвы с врагом до полного уничтожения немецких оккупантов.
Фашисты продолжали отчаянно штурмовать нашу оборону. В трудном положении оказались два батальона 258-го полка. Подразделения 5-й и 10-й вражеских танковых дивизий обрушивали на них свои атаки. Несколько суток, не успевая даже перекусить, не говоря уже о сне, батальоны сдерживали натиск противника. И всякий раз, вызывая по телефону командира полка, я слышал сорванный до хрипоты, но все же твердый голос полковника М. А. Суханова:
— Держимся, товарищ генерал... Выстоим...
Но держаться было очень трудно. Сил было мало. Не хватало танков и артиллерии, чтобы отбиваться от непрерывных атак. И все-таки наши артиллеристы и бойцы бутылками с горючей жидкостью и противотанковыми гранатами отбивали одну атаку за другой.
Помнится бой 2 декабря, когда немецкие танки при поддержке авиации ворвались в Нефедьево. И опять телефон вместе с бешеным грохотом боя донес до нас твердый голос командира полка:
— Нахожусь в окружении. На командном пункте. Здесь, в Нефедьеве. Прошу огня!
Полковник Суханов видел с высоты НП все село и по телефону корректировал огонь советских батарей. Бойцы, зная, в какое положение попал полковник, шли в атаку с небывалым ожесточением. Утром 3 декабря противник был выбит из Нефедьева. Суханов снова командовал своим полком. Но и гитлеровцы не смирились. Их танки ринулись в новую атаку. Закипел новый бой. Но на этот раз немцы, потеряв немало машин, откатились назад. Нефедьево осталось в наших руках...
Мы с главным инженером Волковым в это время поехали в Дедовск. Нашей дивизии было поручено подготовить к взрыву швейную фабрику. Мы ходили с Волковым по опустевшим цехам. Очень не хотелось взрывать фабрику. Здание хорошее, крепкое. Вставить стекла в рамы, привезти машины — и можно работать. Жалко взрывать. Но взрыв этот означал бы еще и другое. Взрыв — значит опять отступление, опять шагать солдатам к Москве, до которой и так уж близко.
— Может быть, не стоит взрывать, — сказал Волков. — По крайней мере сейчас.
— Здесь будет НП, — сказал я и подумал, что ни за что мы не уйдем отсюда дальше к Москве, что эта фабрика должна стать нашим последним рубежом, от которого путь будет только на запад.
Так и случилось. 7 декабря с наблюдательного пункта 131-го полка, из здания Дедовской швейной фабрики, я передал по дивизии приказ о наступлении.
И словно не было ожесточенных боев, бессонных ночей, бесчисленных отбитых танковых атак, словно не эти вот солдаты месили грязь на дорогах и мерзли в ледяных траншеях недели и месяцы отступления. Все это сразу отошло в прошлое, а настоящее уложилось в один порыв, в одно волнующее слово: «Вперед!»
Это был нелегкий путь: через минные поля, противотанковые и противопехотные заграждения. Навстречу огневым точкам, закопанным в землю танкам. В лесах немецкие автоматчики, затаившись на деревьях, устраивали засады. Правда, на «кукушек» вскоре нашли управу. В нашей дивизии было много сибиряков-охотников. Тут как раз и пригодилось их профессиональное мастерство, умение разглядеть в густой кроне дерева затаившуюся белку или соболя, незаметно подкрасться к ним и точно, одним выстрелом снять...
☆ ☆ ☆
- Часть 1
- Часть 2
- Часть 4
