До железной двери в пещеру шли недолго. Сирый был в этих местах пять лет назад и ориентировался хорошо. Тем более горячий ручей, проложивший себе путь в скалах и берущий свое начало в пещере, иногда показывался на поверхности, весело журчал, и по нему тоже можно было ориентироваться.
Шли быстро, большую часть дороги молчали, перекидывались отдельными словами. Максимов последний раз был в этих местах больше десяти лет назад, зимой. И теперь горный край открывался по новому - добавилось осенней мягкости и вместе с тем суровости.
Майор не понимал этой парадоксальности в своих ощущениях, но приходилось мириться. Сирому было гораздо проще - он видел мир, не пытался его анализировать и был рад тому, что живет, у него есть семья, и все в его жизни хорошо. Максимов тоже никогда не жаловался на свою жизнь, но то, что происходило с ним, проходило через раздумья и сомнения. Таким он был и не мог жить по другому.
Железная дверь в пещеру была закрыта, как и в первый раз. Но тогда с путешественниками была Маша, и все возникающие вопросы решались гораздо проще, чуть ли не по мановению Машиного посоха, который можно было считать и волшебным. Теперь третим в компании путешественников был лишь Сирко.
Он конечно тоже выполнял в походах свою роль, но она была совсем другой. Сирко бежал впереди, как-будто знал дорогу, знал куда идут путешественники. Может это так и было. Умный пес часто останавливался, торчащие уши при этом нервно подрагивали, он слышал многое, что было вне досягаемости человеческого восприятия. Иногда Сирко тихо рычал, его шерсть на загривке топорщилась, иногда поскуливал. Кого-то пес чувствовал в тайге. Только кто бы ни были таежные обитатели, они благоразумно уходили с дороги, не собираясь показываться.
Сирко поскреб лапой по двери. На ржавчине остались следы от его когтей. Но дверь не открывалась, оставаясь неприступной.
- В прошлый раз Маша постучала своей палкой, дверь и открылась. - Сирый оглянулся вокруг, отломил веточку от горной сосны и тоже постучал ей по двери в разных местах.
- Не получается. - Максимов покачал головой. - Не та палка. А Маша почему с нами не пошла?
- Маша своей жизнью живет. Что она видит, думает, никто не знает. - Ответил Сирый и бросил бесполезную палочку. - Что делать будем?
И тут Сирко, сидящий рядом, прижал уши, не навострил их как обычно и тихо заскулил, глядя в хмурое небо. Тень мелькнула ниже облаков, раз, второй, а потом раздался крик ворона. Этот крик доводилось слышать всем путешественникам. Они попытались проследить за тенью, но ничего не увидели. А карканье, уже тихое, вдруг раздалось от двери.
- Надо же! - Удивился Максимов и кивнул на ворона, оказавшегося под дверью.
- Он, тут как тут! - Обрадовался Сирый.
А Сирко лег на каменный карниз поодаль, чтобы не мешать птице, положил морду на лапы и притих, так и поджав уши. Максимов и Сирый тоже отошли, не знали, зачем ворон здесь, и что он будет делать. А ворон покосился одним глазом на присутствующих, наверное убедился, что они не помешают, и постучал клювом по двери, сначала три раза, а потом еще два. Дверь не открылась. Тогда ворон повторил условный стук еще раз, а потом еще. И только после третьего раза в двери что-то щелкнуло, и она чуть приоткрылась, тихо скрипнув.
Ворон подпрыгнул и спикировал с карниза вниз, расправив крылья. Потом взмахнул ими несколько раз и начал набирать высоту. Уже издалека донесся его протяжный, гортанный крик.
- Пошли. - Предложил Сирый и открыл дверь.
Первым юркнул в темноту Сирко, за ним, включив фонарик, пролез Сирый, а потом и Максимов. Он еще подумал, как бы закрыть за собой дверь, но не успел. Дверь вроде как прикрылась сама. Но Максимов даже не увидел, почувствовал слабое движение воздуха. И это движение произошло не от сквозняка, дверь не закрылась сама. "Кто они?" - Подумал Максимов, вспомнив слова Маши.
На мосту через пылающую бездну остановились все трое. Даже Сирко, привстав на задние лапы, а передними оперевшись на каменный парапет, заглянул вниз, тут же недовольно чихнул и быстро перебежал мост на противоположную сторону.
- А я ничего не чувствую. - Сирый зашмыгал носом.
- Вроде как гарью потянуло, - заметил Максимов и достал обрывок ткани с картой. - Сюда бросать?
- Сюда, - ответил Сирый. В этом пламени все сгорит.
- Хорошо бы! - Максимов скомкал ткань и бросил вниз.
Однако ткань не полетела комком, метров через пятьдесят вдруг расправилась и начала планировать вниз медленно.
- Смотри-ка, не хочет! - Сирый показал рукой вниз. - Сопротивляется!
- Похоже, - согласился Максимов.
Лишь через какое-то время далеко внизу мелькнула вспышка.
- Все, конец! - Обрадовался Сирый.
- Хорошо бы! - Заметил Максимов, видимо он все равно оставлял вероятность того, что карта может сохраниться. Майор привык доверять только фактам, а вспышка внизу была еще не таким случаем.
- Вон там, видишь дыру в стене? - Сирый показал на отверстие в скале.
- Вижу, - ответил Максимов.
- Через нее все золото с Митрофаном в лаву побросали и пятерых жмуриков тоже. Так что упокоились они теперь. - Сирый рассказывал о прошлых событиях. - Из грота, где золото лежало, в этом месте стена была тонкая. Я стену разбил, теперь и отравленный ручей прямо в лаву стекает.
- А горячий ручей, из которого Фома с подельником пили, не тот ли? - Засомневался Максимов.
- Нет, что ты! - Тут же возразил Сирый. - Откуда горячий ручей вытекает, покажу. Мы с Митрофаном из того озерка пили. Там Маша свою руку приложила. Дальше идем?
- Пошли, - согласился Максимов. - Надо решать, что с Дайкой делать.
- Тут ничего тебе подсказать не могу. - Сирый зашагал вперед и спустился с моста, где ждал Сирко. Максимов поспешил следом.
В гроте, где на выровненной стене была нарисована женщина, все осталось по прежнему. Только бусы из мелких синих ракушек Маша бросила в лаву еще в прошлый раз. Каменный выступ, на котором раньше лежали бусы, теперь пустовал. Сирый и пес не стали подходить к изображению, а Максимова как что-то притянуло к рисунку.
Майор остановился у стены и замер, долго смотрел в глаза женщины, а потом, может и не вполне владея собой, прикоснулся к изображению рукой. Его губы зашевелились, но Сирый ничего не расслышал, да ему и не надо было этого. Зачем знать о чужих тайнах. А Максимов поводил рукой по стене и нашел чуть ниже изображения металлический штырек, видимо забитый в незапамятные времена.
Майор достал Дайку, деревянную куклу, история которой началась очень давно, и повесил ее за шнурок на металлический штырек. Дайка качнулась из стороны в сторону и замерла, найдя свое место. А глаза женщины на изображении сверкнули. Может это конечно только показалось Максимову. Может глаза, краска изображения, лишь отразили свет фонарика. Это было самое простое и наверное разумное объяснение.
Максимов сделал два шага назад. Изображение отодвинулось от него и сразу потускнело. Просто свет фонаря теперь не доходил до стены.
- Пусть теперь тут висит, - сказал Максимов, подойдя к Сирому.
- Тебе виднее, - согласился Сирый. - Теперь пошли к озерку. Посмотрим, как там.
- А что там? - Поинтересовался Максимов.
- Увидишь.
Озерко светилось, и его было видно издали. Даже можно было выключить фонарики. Красные, даже багровые блики исходили от воды, отражались от каменных сводов и освещали грот. Сирко потянул носом воздух, первым подбежал к озерку и начал громко лакать воду.
- Значит и нам можно, - заключил Сирый, прилег на каменный пол и припал губами к воде. - Холодная, аж зубы ломит.
- Почему же она внизу горячая? - Удивился Максимов.
- Скорее всего мимо лавы по какому-нибудь каналу течет, - предположил Сирый, - так и нагревается.
- Действительно ледяная. - Максимов тоже напился.
- Смотри, вот он, красным светится. - Сирый указал на цилиндр, лежащий на дне озерка. - Маша эту вещицу туда положила.
- Маша сама загадка, да и нам одну за другой подкидывает.
- Этот цилиндр она тут нашла и в воду положила. - Ответил Сирый. - Но в тот раз цилиндр не светился.
- Может и его надо в лаву бросить? - Предложил Максимов.
- Нам было сказано от золота избавиться, мы избавились. А про цилиндр Маша ничего не говорила. Давай не будем его трогать. Как бы нам не сломать чего...
- Равновесия не нарушить? - В задумчивости спросил Максимов.
- Не знаю, как это правильно назвать. - Ответил Сирый. - Но это точно не наше дело.
- Согласен. - Максимов тяжело вздохнул. - Только как бы еще раз сюда лезть не пришлось...
- Ну и хорошо. - отшутился Сирый. - Мы тебя всегда рады видеть. Смотри, как мы в этот раз здорово прогулялись. А то я с этим хозяйством совсем никуда не хожу.
- Давай все же сходим в грот, где золото было. - Предложил Максимов.
- Давай, - согласился Сирый.
В том гроте все было так, как и рассказывал Сирый. Отравленный ручей теперь вытекал через пробитую в стене дыру и падал в лаву, испаряясь, не долетая до нее. Золота не осталось. Сирый и Митрофан потрудились на славу. Можно было возвращаться.
Вернувшись к выходу из пещеры, Максимов шел теперь первым, он опять уловил дуновение ветра, а потом услышал щелчок, и дверь приоткрылась. Когда путешественники выбрались наружу, Максимов плотно прикрыл дверь, и теперь уже с обратной стороны снова послышался еле различимый щелчок. Дверь опять закрылась на запор. И кто знает, откроется ли она когда-нибудь снова, и кто ее открывает и закрывает.
Ночь провели на узком карнизе у костра. Сирый и Сирко прижались друг к другу и крепко уснули. А Максимову не спалось. Он подбрасывал дрова в костер, смотрел на звезды, к ночи небо выяснило, и думал. О чем? О чем-то своем. И не заметил, как явь перешла в сон.
Майору приснились двое. Сначала он услышал серебряные колокольчики, а потом увидел женщину, которая очень давно не приходила во снах. На груди этой женщины висела старая деревянная кукла, Дайка, как ее называл Максимов. И женщина улыбалась, пожалуй в первый раз за все время.
А потом легкое облако уплотнилась, и привиделся дед Матвей, не одна его улыбка. Матвей стоял опираясь на посох. И одет он был в белую рубаху, полы которой опять оказались одинаковой длины. Улыбка деда Матвея тоже присутствовала. Она была на лице старика.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 23
____________________
