Китайская притча гласит, что убить Дракона не сложно, гораздо труднее самому не стать Драконом...
- Любаня, ну что ты там всё возишься? – вопрос свекрови невольно вызвал у Любы раздражение – Ты, что, каждый цветочек отдельно вырезаешь? С ума сошла!
Евдокия Андреевна подошла к невестке, отобрала у нее огурец и нож:
- Смотри, как надо!
Женщина сделала на огурце несколько продольных надрезов, а потом из-под ее ловкого ножа стали вылетать готовые «цветочки». Люба даже рассердилась на себя: ну как ей в голову это не пришло? Она уже второй час вырезала из огурцов украшения для заливного из осетрины: сначала отрезала кружок, потом, высунув от усердия кончик языка, аккуратно делала миниатюрные разрезы. Получилось целых 19 огуречных цветков, Люба гордилась своей работой. Но вот пришла свекровь и за какие-то 7 минут настрогала все необходимое количество! Люба обиженно поджала губы, ну нет ведь чтоб промолчать! Пришла, влезла со своими советами, а кто ее просил? И так уже 25 лет, ну сколько можно?!
Любу с сестрой Ирой вырастил дед. Когда девочки учились в начальных классах, их родители и бабушка перевернулись на моторной лодке, переправляясь через Колыму. Дед вел нехитрое хозяйство, девочки были одеты-обуты и накормлены, умели сварить макароны или какой-нибудь нехитрый суп. Но в воспитании явно не хватало женской руки, ни постирать толком, ни полы помыть. Нет, конечно, все это они умели, но лишь бы на вид чисто было, повторяли за дедушкой «И так сойдет!». Люба закончила местное ПТУ, пошла работать на рыбзавод. Там встретила Виталика, за которого через год после знакомства вышла замуж.
В семье Виталика царил матриархат, главой семьи была его мать Евдокия Андреевна, державшая всю семью в ежовых рукавицах. Ее слово было законом для мужа и двоих сыновей, она решала все проблемы и житейские вопросы, без ее согласия не принималось ни одно серьезное решение. Люба, вошедшая в семью в возрасте 22 лет, тоже попала в этот круг послушных исполнителей. Рано лишившаяся матери и бабушки, она очень легко попала под влияние свекрови. Та многому научила девушку, передала ей весь багаж своих знаний и опыта. Но даже самые тихие рабы когда-то восстают…
За те 25 лет, что Люба прожила с Виталиком, в их семье было всякое. Многое они пережили, и редкие, но продолжительные запои Виталика, и его неожиданный уход к соседке Лидке, и расставание почти на полгода, и бессонные ночи, когда сын-подросток попадал в отделение милиции, и дочкину попытку суицида от несчастной любви. И во многом, тут Люба старалась быть объективной, их семья смогла пережить именно благодаря Евдокии Андреевне. Но недаром говорят в народе, что капля камень точит. Четверть века Люба жила по указке свекрови, которая решала даже такие вопросы, сдавать ли им постельное белье в прачечную или стирать самой. Кстати, выбрали прачечную, так как «мама сказала, что у тебя спина болит, не надо тебя еще и этой работой нагружать».
- Да лучше б я эту спину сорвала! Зато сама! Устала я от нее! – Люба частенько жаловалась сестре Ире. - Вот отметим ее юбилей, и поставлю вопрос ребром! Заставлю Витальку уехать от нее, я давно мечтала у моря жить, в своем домике, и чтобы виноград в беседке! Денег хватит, скопили! Устала я, и от севера, и от Евдокии!
Предстоял юбилей, Евдокии Андреевне исполнялось 70. Именно к этому юбилею и готовились, когда Люба вырезала из огурцов эти злосчастные цветочки. Совет свекрови стал последней каплей, Люба сжала зубы, чтобы не наговорить лишнего:
- Ничего. Вот отметим юбилей, и тогда уже пободаемся!
…Праздновали в столовой. Еду по согласованию готовили сами, от столовой было только помещение и обслуживание. С утра Виталик, его младший брат Славик и их сыновья бегали между столовой и домом, таская кастрюльки и судочки с едой. Евдокия Андреевна нервничала, пытаясь все проконтролировать, ничего не упустить. Шикарное платье, сшитое на заказ, ожидало своего часа, после обеда ожидался визит парикмахера.
- Так, Любаша, что у тебя на голове? Сейчас Ниночка придет, переделает тебе прическу, беги, помой голову! Оля! (это ко второй невестке) Шампанское не перемерзнет? Скажи мальчикам, пусть занесут с балкона!
Люба сжала кулаки, повторяя про себя как мантру:
- Терпи, Любаня, терпи. Скоро всё закончится. Терпи! – они с Ольгой переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу.
Праздник прошел отлично, было много гостей, и родственников, и друзей, и соседей. Говорили много хорошего, благодарили Евдокию Андреевну за помощь, теплое участие и добрые советы. В конце вечера юбилярша взяла ответное слово. Она встала, подняла бокал с вином и медленно осела на стул… Улыбающиеся гости даже не поняли, что произошло. Приехавшая «Скорая» констатировала смерть женщины.
С уходом Евдокии Андреевны стала рушиться крепкая, казалось бы, семья. Сначала запил ее муж, через месяц его нашли замерзшим на могиле жены. Начали ругаться Славик с Ольгой, в результате та подала на развод и уехала с детьми к себе на родину. Сына Любы и Виталика в драке ударили, тот упал и ударился виском о бордюр. Парень выжил, но его здоровье уже не было прежним. Все деньги, предназначенные Любой на покупку домика у моря, ушли на лечение сына. У дочки, слава Богу, всё было хорошо, но Люба все равно нервничала, ожидая очередного удара. И часто, очень часто вспоминала она ушедшую Евдокию Андреевну:
- Вот я дура-то была! Жила как у Христа за пазухой! Никогда никто обо мне не заботился так, как она! Всегда помнила о моей больной спине, делала для натираний настойку на подснежниках. Да и вообще, ни одного дурного слова в мой адрес не сказала! Вот чего мне надо было? – Люба жаловалась сестре Ире на проблемы, которые потихоньку превращались в огромный снежный ком.
...Люба с Виталиком живут в той же квартире, где они когда-то жили со свекрами. Сделали хороший ремонт. Купили машину. Люба взяла в руки не только себя, но и всю свою семью. Правит железной рукой, муж без ее разрешения и шагу не ступит. Славик живет в их семье, так больше и не женился, пенсию получает и отдает Любаше, мол, она лучше знает, что нужно. Дочку замуж выдала, с зятем дружит, на голову не садится. Тот, и не подозревая, поступает только так, как хочет теща. Сына Люба поставила на ноги, сосватала ему хорошую девушку-сироту. Всему ее учит, передает свои знания и опыт. Иногда замечает у той в глазах знакомый до боли огонек протеста и зарождающегося бунта. И говорит сестре:
- Хорошая девчонка! На меня похожа! Умру, она мое место займет, будет семью держать. Я научу! Только бы успеть…
