У меня есть привычка цепляться за фигуры речи. И делать из них выводы, которые остаются скрыты для говорящих. Это не просто причуда, опыт учит – такие фразы никогда не случайны и подобно магическим заклинаниям способны основательно исковеркать жизнь. Сегодня я рассуждаю о фразе, которая, пожалуй, и раздражает, и огорчает своей неосмысленностью больше других - это фраза "никто никому ничего не должен". В ней явно что-то не так.
Есть такое выражение «Никто никому ничего не должен». Популярность этой мысли совпала с периодом дрессировки индивидуализма в массах. Порой это просто банальная фраза, аннулирующая чьи-то притязания, эвфемизм грубого посыла в известном направлении. Риторика со словом «должен» быстро начинает раздражать, особенно если ее озвучивает личность, не годная в авторитеты.
Однако частое употребление формулы «Никто ничего не должен» приоткрывает важный слой убеждений человека. Как это часто и бывает, за циничным проговариванием «впроброс» почти всегда обнаруживается бессознательная вера в то, что мир устроен именно так. Любители манкировать долгом, конечно, очень комфортно ощущают себя в иллюзии, согласно которой большая часть людей (но не они) наивные идиотики, поверившие в байки о существовании обязательств. Проблема с этим самодовольным прагматизмом только одна – та же что у Титаника – на плаву с такой позицией люди держатся лишь до первого айсберга. Этим айсбергом чаще всего оказываются настоящие чувства и отношения.
Сама фраза привычна в двух контекстах: циничном и оправдательном. В связи с этим она может выражать две разных позиции.
В цинической модификации – это просто лицемерие субъекта, разделяющего позицию только для своей выгоды («Я никому не должен. Мне – должны»). Я даже нашел бы в себе силы восхититься эстетической стороной данной позы, если бы ее не озвучивали беспримесные простачки. Увы, вы рискуете услышать эту фразу преимущественно от тех, кто искренне уверенн в том, что родители их любят, друзья и любовники верны, а общество нуждается в таких как он. И в головах оных места для более сложных представлений по-видимому не зарезервировано.
В оправдательном контексте эта фраза выступает как кредо, выражение личного мировоззрения. Главной доминантой этого мировоззрения является вовсе не безответственность, а крайне поверхностно понятая идея свободы. Хотеть свободы - это нормально, искать ее под фонарем - не очень. Искривленный фокус такого взгляда на жизнь формируется следующим образом. Свобода трактуется как личная свобода, причем в большей степени в плане идей и ценностей.
В силу этого статус догмы приобретают два положения: «Никто не в праве указывать другим как жить» и «Я в ответе за то, кем стану». Как видите, этот урезанный вариант экзистенциализма совсем не отрицает ответственность: носитель таких идей преувеличивает ответственность за последствия для себя, ощутимо вытесняя другие аспекты ответственности (последствия моих выборов для других, ответственность вне личных рамок). Именно приверженец такого взгляда обычно пополняет ряды тех, у кого «все сложно». Эти мастера рукотворного ада в отдельно взятых отношениях просто не понимают, что иногда следует помолчать и подумать над тем, что ты собираешься сказать, а не на автомате выдавать фразу, годную лишь для прерывания отношений. Или (что тоже не редко) просто не успевают вовремя себя заткнуть. При этом многие из них по жизни натужно имитируют позитивную и духовно развитую личность.
Я и сам стремлюсь к сбалансрованному сочетанию свободы и ответственности, поэтому поясню два момента, которые заставляют меня испытывать недовольство теми, кто озвучивает кредо "никто никому не должен".
Момент первый: с чего я взял что эта фраза портит жизнь?
Причина тривиальна – любые отношения суть обязательства, а людей, способных ощущать себя хорошо вне всяких отношений, крайне мало. К этому следует добавить, что только поначалу ты проговариваешь слова и фразы, потом они говорят через тебя, вместо тебя. Как только вы обнаруживаете, что вам зачем-то нужна связь с другим человеком, то, руководствуясь этим кредо, вы сможете только портить себе жизнь. Регулярно создавать самому себе то, чего не хотел – это мало похоже на свободу. А отношения, в которых совсем не нужно ни меняться, ни брать ответственность, существуют лишь в мечтах. Только чрезвычайно формализованные отношения способны выдержать игнор, личные – никогда. Например, возможно, что врач вас будет лечить, даже если вы будете ежеминутно посылать его, его рекомендации и всю систему здравоохранения, но только до тех пор, пока не воспримет это как личное.
Момент второй: с чего я взял что обязательство – правило, а не исключение?
Чувство обязательства или долга – базовое для любого сообщества (подробнее об этом можно прочесть у антрополога Дэвида Гребера). Долг – штука парадоксальная. Во-первых, потому что существует только для равных, но сам создает неравенство. Пока люди должны друг другу и существуют их связи. Во-вторых, потому что в долге чрезвычайно сложно разделить желания/склонности и веления закона. Плюс к тому чувство долга часто возникает бессознательно.
В этом смысле всюду, где есть свободная речь, потенциально присутствует то или иное обязательство. Для удобства исключим все ситуации, где есть кодексы, регламенты, присяги и клятвы – тут и так все понятно. Вы либо подписались на это, либо нет. Возьмем простой пример: вы пригласили кого-то в гости/на свидание, обязаны ли вы чем-то этому человеку? На первый взгляд, любой долг здесь сомнителен, ну разве что соблюдать определенные приличия (да и то возможны исключения). Однако на деле то, что происходит в головах и того, и другого крепко завязано на определенные ожидания и склонности. Об этом вам расскажет любой вменяемый психотерапевт. По сути бессознательно с первого слова выстраивается ряд из подтвержденных и неподтвержденных обязательств между двумя людьми.
Например, девушка, получившая приглашение на свидание воспринимает это как обещание (неких желаний, действий, последующих событий) от парня. И парень прекрасно знает о том, как она думает. Потому что если бы он был уверен в обратном, то приглашать ее не было смысла. Конечно, поначалу эти обязательства существуют в подвешенном состоянии, но каждый шаг, подтверждающий их, усиливает безотчетное ощущение того, что другой должен. Потому что «обещал», потому что «подтверждал» «обещание» и потому что тоже знал, что это был род обещания. Хотим мы возникновения долга или нет, мы прекрасно знаем о его существовании. В конечном счете здесь и правда есть своеобразная экономика: мы тратим на других время своей жизни (а ничего более ценного у нас нет), поэтому ожидаем гарантий для подобных вложений.
В этом состоит сложность: представление о том, что мы или нам должны формируются по большей части бессознательно, но также бессознательно возникают фантазии, позволяющие нам игнорировать реальность долга. Там, где не помогают традиция и привычка, необходимо научиться сознательно учитывать неявные связи с другими. По сути максима, требующая уважать чужие фантазмы в первую очередь относится именно к этой теме – к бессознательным ожиданиям должного поведения, чье разрушение может быть весьма травматичным.
Источников представлений о том, что является обещанием, довольно много – это культурные нормы и стереотипы, личный опыт и воспитание, гендерные роли, дискурсы и даже структура психики (ожидания истерика серьезно отличаются от долженствования в мире обсессивного невротика). Поэтому пока вы не состоите в отношениях, вы можете избегать появления обязательств только одним способом – ничего не говорить и не делать. Будучи уже в отношениях – это невозможно вовсе; даже бездействие будет быть квалифицировано как подтверждение/нарушение обязательства.
Следует ли отсюда параноидальная формула, что мы все всегда и всем обязаны? Конечно же, нет. Идеи о врожденном и неоплатном долге (перед обществом, страной, богом) годятся лишь для оправдания идеологии, защищающей частный интерес. Я думаю, оптимальной версией понимания сложности нашего участия в социуме, является следующая вариация фразы: «Никто никому никогда не должен всего». В данном случае это нюанс, кардинально меняющий всю картину.
И я думаю, одна из важных вещей, за которую стоило бы быть обязанным, не может появиться благодаря другим. Эта вещь – быть собой. Субъект ничему и никому не обязан за то, что он есть. Сотни социальных связей и обязательств «создают» наши тело, ум, словарный запас, культурные привычки, но ничто не отвечает за бытие субъектом. Наличие меня не сводимо ни к воспитанию, ни к генам, ни к какой истории. Как я писал уже: быть собой – значит иметь собственную манеру ошибаться. Манеру, которая уберегает от формул счастья, представляющих собой набор из шор, плетей, пряников и плотных штор.
Меж тем одна из причин обращения в религию «не хочу, не буду», т.е. «Никто никому ничего» – обещание счастья тем, кто сам решает кому быть должником. Увы, это не работает. Как в любви: если вы можете выбирать, вы уже не схвачены чувством, вы не любите. Так же и долг сперва обнаруживается, а лишь потому мы можем определить в чем он состоит. Долг - одновременно и то, что заставляет поступиться желаемым, но и то, что само возникает из желания и благодаря нему. Те, кто с серьезными щщами произносит мантру «Никто никому не должен» верят в то, что прихотью ума можно по-настоящему захотеть. Те же, кто признает целый пласт явных и невысказанных долженствований, способны определять свой собственный долг. Также как плавать может научиться тот, кто принимает ограничения физики тела и воды, а не фантазирует о том, когда эта физика удобна или соответствует его ценностям.
Мы возникаем как должники, но, пожалуй, главный наш долг – не раствориться в долге целиком.
