Дочки – матери
Смотрела сейчас фрагмент встречи одного психолога в ютубе. Сам youtube и подкинул мне его. Я кликнула наугад и попала на то место в видео, где психолог Дмитрий Троцкий рассказывает одной женщине о том, что она должна обратиться к своей матери на коленях и сказать, что она (дочь) – дура.
Идея мне понятна. Гордыню только на коленях и можно убирать. Согласна, что нужно с уважением относиться к старшим, особенно родителям, какими бы они ни были. Дмитрий обратился в партер и спросил, есть ли в зале такая мать, которая желает, чтобы ее дети жили хуже, чем она. Разумеется, никто руку не поднял.
Это должно было, по плану автора, дополнительно подкрепить убежденность дочери в том, что она – дура. Дмитрий триста тысяч раз повторил слово "дура", глядя в глаза женщине-дочери, после того как она ему открылась и призналась, что у нее ощущение, будто она никому не нужна, у нее потерялась опора, отношения с матерью – никакие.
То есть ей и так хреново, ее телепало конкретно, а он опускал ее еще больше. Женщина должна была убедить себя в том, что, если не умеет строить отношения с мамой, если у нее нет успеха в жизни, нет семьи и тд, то это потому, что она – дура.
Я сейчас не хочу оспаривать саму эту концепцию. Скорее всего, она верна. Но у меня вопрос.
А матери – дочки?
Почему никто не ставит на колени матерей перед детьми и не убеждает их понять, что их дети – хорошие и что ее ребенок – не дура и не дурак?
Почему так крепка идея, что абсолютно любая мать любит своих детей и желаем им добра? Почему опираются именно на эту идею так масштабно и уверенно?
Почему уже не первый раз встречаю мужчин, желающих убедить женщин публично, целые залы женщин, в том, что они – дуры?
Или они – дуры уже хотя бы потому, что в эти залы ходят?
У меня был опыт, когда меня обидела непониманием и жесткостью одна моя тетя, которую я любила. Я приезжала к ней издалека и с радостью. Настолько жестко она критиковала меня однажды, что я отчаялась, ушла в другую комнату, пала ниц и просто взмолилась к Господу. Вот так и сидела на коленях, плакала. Я не хотела это делать на виду ни у кого. Но тетя вошла и увидела меня. Думаете, у нее возникло понимание перед лицом моей боли на коленях? Нет. Она еще больше закрылась и начала говорить мне с буквальной высоты своего положения слова, которые ранили еще больше. Потому что не хочется признавать собственную ответственность. Перед смиренным человеком или перед актом смирения это сделать еще труднее.
Мое мнение такое. Если со смирением встать на колени (не обязательно физически, достаточно мысленно, в поведении, в отношении) перед таким же смиренным человеком, то он возвысит тебя, он не захочет оставаться в положении свысока. А если проявить смирение по отношению к гордецу, то он тебя унизит еще больше.
И тут вопрос даже не в сентиментальности, мол, это больно и тд. Нет, я говорю о практичности поступков. Непрактично, неэффективно проявлять свое смирение перед гордецом. Он его просто не распознает. И еще хуже, примет за цирк, за спектакль.
