Мы все полиаморны. Я вообще часто думаю про всяческую любовь, ее знаки, правила и атавизмы. Процентов 70 своего времени я думаю об этом. Оставшееся же время думаю о том, что и где можно поесть, или любуюсь котом. Но большую часть времени — про всяческую любовь, конечно.
Про сверхценность единственной любви
И сильнее всего меня озадачивает тема сверхценности единственной любви — эта идея идеально подходящей второй половинки, предначертанности судеб, «вместе и навсегда», «ты, только ты, надежды и мечты».
То есть живешь себе живешь, был когда-то в совершенно неважных побочных отношениях, но сейчас уже нет. И вот то время, которое ты «не в отношениях», ты только ходишь на работу, по вечерам разогреваешь в микроволновке замороженные тефтели с макаронами и спишь.
Возможно, еще спиваешься, но это вряд ли. Потому что когда ты спиваешься, то обязательно вляпываешься в какие-нибудь отношения. А по закону жанра надо, чтобы ты пожил без отношений. Чтобы жизнь твоя была будто линялый ситцевый халат бабы Нюры: невнятная такая, без всякого пестроцветия. Потому ты даже котиками и архитектурой не любуешься. Только работаешь, ешь и спишь.
Как в кино
Это смертоподобное затишье необходимо, чтобы судьбоносная встреча с кем-то «ТЕМ САМЫМ» контрастно обозначилась на бледной застиранной ткани твоего бытия.
ЯРКО И КОНТРАСТНО — это очень важно: во-первых, чтобы не пропустить сей грандиозный парад планет, не зазеваться в метро или на светофоре, а во-вторых, не запутаться в других коммуникационных связях своей жизни. Должно быть сразу очень понятно, ГДЕ В ЭТОМ КИНО ГЛАВНАЯ сюжетная линия: «Красной нитью через все произведение…».
И все твои 20, 30 или 40 лет жизни до этого — один широкий неаккуратный мазок кисти — «блямс»: был, жил, ел, спал, эмоционально значимых событий не имел. Как бы пребывал в неком скудоумии, пока главная линия сюжета не началась.
А там уж сразу все понятно, естественно: вы много разговариваете, много смеетесь, кино смотрите в обнимку, подушками деретесь — не как с братом в детстве, когда играли в рестлинг со всей силы, на выживание, а так — легонько, будто у вас обоих паралич рук, и смеетесь при этом звонко, как идиоты, кофе пьете в кофейнях с круассанами, целуетесь, за руки держитесь.
То есть до этого вы ни с кем не разговаривали в жизни, кино вы тоже ни с кем не смотрели, кофе не пили, не целовались, за руки не держались, да и вообще никто вас не понимал, ни с кем вам не было интересно и хорошо — многолетний эмоциональный вакуум.
А теперь, фух, наконец-то началась НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ и НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ. Батюшки-матушки, как же удобно! Сама не нарадуюсь.
А теперь о том, как дела обстоят на самом деле:
Ты до этого семь раз уже кого-то любил. И вам тоже было интересно, весело и всякое по-разному. Вы тоже смотрели по вечерам кино в обнимку, смеялись, ели в кафешках сырники и вишневый пирог, ходили за руки, обсуждали прочитанные книги, делились проблемами по работе. Были ваши фишки, ваши песни, ваши шутки, ваши места.
И тебе предстоит новый круг
С теми же папками: «музыка», «книги», «места», «кино», «разговоры», «эмоциональная поддержка»… Абсолютно тот же набор папок, но уже с другими файлами в них.
Вместо Arcade Fire теперь Курара, вместо Мураками — Венечка Ерофеев, вместо «Белла Бака» — кофейня на Марата, вместо Уэса Андерсона — Братья Коэн, вместо тех словечек — другие словечки, вместо тех разговоров — другие разговоры.
Но, по сути, не вместо одного человека другой человек, не вместо одной любви другая любовь, а ЕЩЕ один человек, ЕЩЕ одна любовь. Не единственная, а ЕЩЕ одна — пусть и самая актуальная и насущная. Но разве единственная?
Все внутри тебя навсегда
Разные люди, разные эмоции, разные кафе, книги и фильмы, неминуемо меняющийся ты, разный ты, но непрекращающийся ты, длящийся от и до, не разрываемый на этапы жизни все тот же ты. И все твое с тобой.
И никакой основной линии сюжета в жизни нет и быть не может. Много-много линий: внахлест, крест-накрест. Много любовей разных протяженностей, форм и содержаний. Но все они, даже прошедшие и подвыцветшие уже в памяти — равновелики, на мой взгляд. И нет такого, что «все, что до него было-не было белым застелю полотном».
Более того, как ни люби человека рядом с собой, невозможно перестать уметь любить других людей. Нет такого алгоритма в сердце: сначала разлюбил одного — потом полюбил другого. Такой алгоритм есть у общественной морали, а у сердца — нет.
Бывает, любишь человека очень-очень, хоть подушками с ним дерись и хохочи, как идиот, а потом увидишь где-нибудь в метро такое красивое лицо, которое невозможно не полюбить. И любишь его тоже. От начала зеленой ветки до конца. Но при этом я не перестаю любить того, кого люблю. И люблю тогда всех одновременно.
Всю жизнь любить одного человека? Это возможно?
Я даже не могу представить, как это возможно: за всю жизнь любить только одного человека, или каждый раз предавать анафеме все папки, которые так бережно заполнялись до этого.
Это какого же размера должно быть сердце, что там помещается только одна папка? Как у воробушка, видимо.
