Как воспитать счастливого ребёнка?

Какие ошибки родители допускают в воспитании детей и как их избежать? Как понять, что нужно ребенку?

(Отрывок из книги "Быть эгоистом")

Давайте начнем проявлять альтруизм в отношении собственных детей. Чего бы вы хотели пожелать своим детям? Оглашаем приблизительный список: во-первых, хочется, чтобы они были здоровы и субъективно счастливы (т. е. болезни и психологические проблемы — долой!); во-вторых, хочется, чтобы наши детки были культурными и образованными, приучились к порядку и по­ниманию многих «важных вещей»; в-треть­их, хочется, чтобы у них сложилась профессиональная жизнь — т. е. чтобы дело, которым они будут заниматься (или занимаются), было бы им интересно и одновременно приносило хороший заработок; в-четвертых, нам небезразлична и их «личная жизнь» — собственно личная и, разумеется, семейная.

Теперь возвратимся к вопросу и вслу­шаемся в его формулировку: «Чего бы мы хотели пожелать своим детям?» Иными словами, мы отвечали на вопрос о том, что нужно нам. Не нашим детям, а нам. Еще раз — не им, а нам! Им это, конечно, тоже нужно, но они-то этого не понимают (или понимают весьма скромно, в меру своих детских возможностей), а потому и не испытывают соответствующей надобности, проще говоря — не хотят. А мы именно хотим, это наше осознанное, прочувствованное и силь­ное желание. Так что, может быть, нам лично оно и не нужно, но мы хотим; им же, напротив, нужно лично, но они не хотят.

Мы прекрасно понимаем, что не видать нам счастья, если на­ши дети будут болеть, страдать от психологических проблем, не по­лу­чат дол­жного образования, не научатся от­личать «важ­ное» от «неважного», а кроме того, не состоятся ни в личном, ни в профессиональном плане. А мы ведь хо­тим быть счастливы... Потому нет ничего стран­ного в том, что во всей этой истории заинтересованная сторона — это мы, родители. А вот пойдут ли наши дети на уступки или нет — это еще неизвестно.

По сути дела, мы ведь просим их — наших детей — делать многие вещи. Чтобы быть воспитанными, образованными, социально подкован­ными, здоровыми и т. п., нужно сделать над собой мас­су усилий, нужно терпеть, проявлять старание и силу во­ли. Так что, если наши дети идут на это, то не потому, что им этого хочется, а потому, что они нас любят, видят, как мы этого хотим, и делают все это для нас. Если же мы этого не по­нимаем, то велика вероятность, что в скором времени наши чада пошлют нас с нашими благими пожеланиями куда подальше.

Но так ли мы рассуждаем, когда занимаемся вос­питанием своих детей, заботой об их здоровье и психологическом благополучии, образовании? К сожалению, нет. Мы думаем, что это не они нам, а мы им делаем услугу. Нам кажется, что мы для них стараемся, уступаем их желаниям (т. е. соглашаемся на то, что их порадует), думаем об их будущем, беспокоимся о том, чтобы они «были счастливы». Мы, даже на­казывая детей, про­дол­жа­ем пребывать в святой и невинной уверенности: «Все это я делаю только ради тебя!» (Интересно, вы бы хотели, чтобы вас ради вас самих наказывали?) В общем, нам кажется, что мы приносим некую жертву, а потому, естественно, должны быть «возна­граждены». Подсознательно за совершен­ные нами «подвиги» мы ждем от своих детей по­нимания и благодарности. Учитывая же опи­санную расстановку сил, это по крайней ме­ре странно.

А теперь давайте представим себе поведение двух людей, один из которых думает так, а другой — эдак. Первый совершает все свои действия, понимая, что это ну­жно ему, а не кому-нибудь другому, что это его интерес. Иными словами, первый наш персонаж находится в позиции испрашивающего, он ожидает услуги, рассчитывая на добрую волю и понимание со стороны испрашиваемого (в нашем случае — ребен­ка). Второй, напротив, уверен в том, что он делает одолжение, оказывает любезность, осуществляет благодеяние. Ну что, разные картинки получаются? И какая вам больше нравится, с кем из них вы бы пошли на контакт, с кем согласились бы сотрудничать? Думаю, что ответ здесь очевиден. И он очевиден даже ребенку, в особенности ребенку!

И вот наше чадо — единокровный ребенок. Понимает ли он, что все это ему нуж­но — воспитание, образование, прилежание, будущая карьера и умение ладить с другими людьми? Если и понимает (говорит, что понимает), то очень по-детски, т. е., может быть, и долдонит эти заученные им фразы, но как попугай. Что он знает о жизни? Что он знает о ценности и важности хорошего образования, если ему еще ни разу не отказывали в устройстве на работу? Если он вообще слабо себе представляет, что такое ра­бота и зачем она ему нужна, и что значит «деньги»? Ничего, ровным счетом — ничего! Или же вы думаете, ему понятно, почему какая-то гипотетическая, загадочная, эфемерная для него «карьера» — это важно, а, например, просмотр телевизора или игра во дворе с друзьями — нет? Да и вообще, как соотносится то, что он считает важным, и то, что мы — его родители — считаем таковым?

Может ли он ценить свое здоровье, ес­ли он ни разу еще и не болел ничем толком? Да и что он может думать о здоровье, если всякий раз, когда он заболевал, ока­­зы­вался в центре внимания, о нем заботились, его желания исполняли? Нет, зачем ценить свое здоровье, ему категорически непонятно. А ладить с людьми, находить с ними общий язык? Вы думаете, он способен понять важность этого вопроса? Или, может быть, вы считаете, что он адекватно оценивает свою покамест полную социальную несостоятельность? Чем для него вообще являются такие понятия, как хороший тон, хорошие манеры, умение слушать собеседника, учитывать чужие ин­те­ресы, идти на компромисс? Да все это для не­го — пустой звук, крик мамы и рычание па­пы, ничего больше! Мы и наш ребенок — это жители разных планет. У нас разные цен­ности, разные интересы, разные представления о жизни...

Однако все это вовсе не мешает нам ид­ти к нему, в его монастырь, со своей «мессианской» ролью — учителей, просветителей, наставников, провидцев, пророков и глашатаев истины. Для нас это в порядке вещей, но что это для него?! Просто насилие. И, ра­зумеется, он готов сопротивляться! Готов отстаивать свои интересы, причем так, как именно он их понимает, а вовсе не так, как понимаем их мы — с нашим опытом, с нашими знаниями, с нашим представлением о жизни. Когда мы говорим что-то, важно не то, что мы говорим, а то, насколько нас понимают, важно то, что слышит наш визави. В противном случае все наши аргументы — простое сотрясание воздуха! А наши аргументы ребенку непонятны, ведь он со своим опытом, со своим детским пониманием жизни живет в другом, параллельном мире.

Как взрослый я прекрасно понимаю, что все описанные це­ли и задачи, которые ставит перед собой сер­до­боль­ный родитель, на­правлены исключите­льно на благополучие ребенка. Иными словами, они абсолютно альтруистичны, т. е. делают это не для себя, а для него. Но это мы с вами — взро­слые — можем об этом говорить друг другу. Однако думать так, когда мы занимаемся «вос­пи­та­тельным процессом», — чистой воды глупость! Наши воспитательные маневры будут иметь шанс только в том случае, если мы найдем в себе силы и здравый смысл думать, что мы воспитываем наших детей не для себя, а для них, потому что это им нужно их счастье, а не нам.

Если мне что-то нужно, то я буду думать, как этого добиться, и, разумеется, в таком случае получу то, чего добиваюсь. Если же я питаю иллюзию, что это нужно не мне, а кому-то другому, — эффект будет прямо противоположный: я буду делать все не то и не так, а результат в таком случае вряд ли меня обрадует.

(Отрывок из книги "Быть эгоистом")