Диана Тейлор проснулась от непривычной тишины в доме. Обычно утро начиналось с криков внуков, запахов завтрака, который готовила её старшая дочь, ворчания зятя, и всех тех звуков, которые сопровождают пробуждение большой семьи.
Но сегодня было тихо.
Диана полежала ещё немного, прислушиваясь к тишине. Возможно, они куда-нибудь уехали? Но почему тогда не предупредили?
Старость накладывала определенный отпечаток на жизнь Дианы. Она стала очень неторопливой, и относилась к своему телу, как к тонкой фарфоровой статуэтке - кости стали хрупкими, и любое неосторожное движение грозилось обернуться проблемами.
Но он жила, и это было для неё самым главным.
Смерть для неё была главным страхом в её жизни. Как хищник она кружила вокруг неё, и иногда Диане казалось, что ледяное дыхание обжигало её шею.
- Ирэн! - позвала женщина, накидывая на узкие плечи халат и медленно двигаясь к выходу из комнаты.
Тишина.
Она нахмурилась, столь же медленно открывая дверь в коридор и выглядывая из своей комнаты. Темно и пусто. Двери в комнаты внуков были закрыты и Диана удивленно пожала плечами.
Возможно, они решили устроить какой-нибудь сюрприз?
Да, точно, именно сюрприз!
Они ведь все большая, дружная семья.
Диана старалась унять липкое чувство страха, которое расползалось внутри. Это всего лишь глупая шутка её семьи, не более того.
Путь до кухни занял около двадцати минут. Преодолеть лестницу, крепко держась за перила, и с трудом переставляя по ступеням ноги, пораженные варикозу. Пройти небольшой холл, и повернуть налево, толкнуть дверь.
Кухня была пуста точно так же, как и весь остальное дом. Диана села на стул, рассматривая плотно зашторенные окна.
Муж умер коло тридцати лет назад. Иногда она забывала, насколько давно его нет рядом, и ей казалось, что вот-вот и она снова с ним встретится в ванной, или на прогулке. С возрастом она начала забывать многие вещи, теперь, видимо, про неё забыла её собственная семья.
Диана тяжело вздохнула и решила хотя бы открыть шторы, уверенная в том, что солнечный свет наверняка немного приободрит её. Диана старательно не замечала отсутствия посуды и бытовых приборов на кухне, складывалось такое ощущение, что даже этот стул был забыт совершенно случайно. Диана медленно дернула за шторы, но вместо яркого, солнечного света, она наткнулась взглядом на доски, которыми были плотно заколочены окна. Даже сквозь щели просачивался какой-то мутный, невзрачный свет.
Диана задохнулась.
Как так могло произойти?
Как её могли забыть?
Как они могли сделать это настолько тихо, что она даже не проснулась? Ведь только вчера они ужинали всей семьей за одним столом, и ничего не предвещало того, что её забудут, оставят здесь!
На неё неожиданно снизошло спокойствие. Она столь же медленно, как и привыкла, прошла к входной двери – она тоже была закрыта, зато в холле осталось её любимое кресло – большое, и удобное, пусть и покрытое пылью.
Она решила посидеть в нём. И ещё немного подождать – возможно, кто-то вернётся? Ведь не может быть так, что бы они могли забыть родного человека в этом огромном доме? Дочерей она воспитывала правильно, ведь если бы они хотели избавиться от неё – они бы давно сдали в её в дом престарелых, или ещё куда.
Диана уселась в кресло и почувствовала блаженство, которое растеклось по всему её телу – это было так здорово, снова оказаться в своем любимом кресле. В последние годы она очень полюбила находиться именно в нём. Наблюдать за тем, как играют дети, как зять что-то мастерит, а старшая дочь следит за домом и за семьёй. Младшая уже давно уехала и работала в другой стране, приезжая только на праздники. Иногда Диана путала их имена, и, если честно, младшая ей нравилась больше, в том плане, что устроилась она лучше. Но всегда держала своё мнение при себе – зачем обижать старшую дочку, которая взяла на себя заботу о Диане?
Женщина прикрыла глаза, уносимая воспоминаниями в глубины памяти. А что ей ещё оставалось? Только вспоминать прожитую жизнь, как плохие, так и хорошие моменты.
Она не знала, сколько провела так времени.
От путешествия по собственному миру её отвлёк какой-то новый звук. Она вздрогнула, приподнимаясь – кто-то открывал входную дверь! Неужели её семья решила вернуться?
Дверь распахнулась, впуская в холл свежий ветер, осенние листья и солнечные лучи. На пороге стояла женщина, которая неожиданно отшатнулась назад. За её спиной появился мужчина, несший в руках коробку:
- Ты чего?
- Да знаешь… - Женина встряхнула белокурой головой. – Видишь кресло? Мне показалось, что в нём кто-то сидит.
- Ты большая фантазёрка! – Мужчина рассмеялся, и эти люди начали заносить в дом коробки.
Диана недоуменно наблюдала за этим. Кто эти люди? Почему они приносят сюда свои вещи?
Они отдирали доски, вытирали пыль, весело переговаривались, ходили по дому ЕЁ семьи так, словно он был их собственный. Диана была в шоке. А когда мужчина вместе с креслом передвинул её в самый угол холла, да ещё и накрыл какой-то старой, вонючей простынёй, она возмутилась. Это её дом, и дом её семьи!
Облегчение приходило ночью. Тогда у неё появились силы, что бы вставать со своего кресла, скидывать эту дурацкую простыню и бродить по дому. Пока что, у неё были силы только на это, но Диана знает, что женщина, которая спит теперь в комнате наверху, боится её шагов.
Это приносило удовлетворение.
Это было приятно.
Они не должны здесь находиться.
Женщина говорила мужчине о шагах внизу, и он много раз спускался вниз, что бы проверить. Тогда Диана замирала в каком-нибудь тёмном углу и жадно ловила ниточки страха, которые маленькими ручейками стекали вниз, и придавали ей сил.
Потом она начала подниматься по лестнице. Двери она ещё не умела открывать, но тот страх, что испытывала женщина был слаще яблочного праздничного пирога. А ещё женщина больше не пыталась просить мужчину помочь, и чаще стала по вечерам прикладываться к бутылке вина, что бы побыстрее уснуть. Потом мужчина пропал и Диана почувствовала себя намного свободнее, ведь теперь женщину никто не защищал.
Вообще, наверное у неё было имя.
Но Диане было на это наплевать.
Это был её дом.
Дом её семьи.
Ей не нравился запах алкоголя, который пила женщина. Она вообще не любила выпивающих людей, и вкус страха тоже становился таким… неприятным. В один из припадков гнева, Диана умудрилась разбить все бутылки с вином, которые были на кухне. Женщина сидела в спальне, в ужасе забившись в угол и прижимая к груди маленькую, декоративную подушку.
Диана чувствовала бодрящую эйфорию.
Она с каждым вечером чувствовала себя сильнее, более… способной. Этот дом был домом её семьи и точка, поэтому ничто не мешало ей вести себя здесь так, как хочется.
И ровно так же, как Диане становилось всё лучше, ровно так же женщина, которая приехала в этот дом, чувствовала себя всё хуже. Диана словно вытягивала из неё все жизненные соки, и её сознание незаметно, но тоже менялось, с каждой минутой ночи, когда она вступала в свои права. Тем более её любимое кресло всё ещё стояло в том углу.
Однажды утром, перед тем как лучи солнца должны были коснуться оконных стёкол, Диана нашла женщину в ванной. Она не шевелилась и вода давно уже остыла, и была странного розового цвета.
Диана утратила понятие смерти, погрузившись в себя. Она наклонила голову на бок, как птица, разглядывая чужое тело. В её понимании – это было словно сломанная, бесполезная кукла. Но Диана почувствовала удовлетворение – дом её семьи снова освободился от присутствия чужих людей. И Диана снова окунулась в плен своих воспоминаний, и вернулась в своё старое, но такое любимое кресло.
Пришлось, конечно, пережить ещё каких-то людей, которые вскоре пришли выяснить, что случилось с женщиной живущей здесь.
Так много.
Так шумно.
Но они приходили и уходили, выносили вещи, и не более того. Диана чувствовала себя очень довольной этим фактом.
Люди унесли куклу из ванной, забрали вещи куклы, и снова заколотили двери и окна досками.
Диана ещё некоторое время бродила по дому. Наслаждаясь тишиной и скучая по семье. Но она даже уже не могла понять, по кому именно она скучает. Она просто знала, что у неё есть семья, которая должна вернуться в этот дом, и она обязана сохранить его. Охранять его.
Время шло. Менялись люди, и с каждым новым семейством, которое приезжало сюда. Она всё больше забывала. Она потеряла способность думать и просто сначала смотрела на тех, кто приходил, а потом начинала ненавидеть их. Но люди приходили всё реже, и вскоре доски, которыми были заколочены окна, перестали исчезать. Диана стала призраком, который бродил по дому, и ждал.
И когда в очередной раз в её дом кто-то зашёл, она облегченно расслабилась в своём кресле.
Её семья вернулась.
