Известный ви-джей, ведущий каналов Муз ТВ, MTV, ТНТ, RU TV, Fashion TV Арчи (Артур Цветков) узнал о том, он приемный ребенок, когда ему было 30 лет.
Сегодня Арчи – амбассадор фонда «Измени одну жизнь» – рассказал, как новость о том, что у него две мамы, два имени и два дня рождения, изменила его жизнь.
Разрыв шаблона
— Кто сообщил тебе, что ты приемный ребенок?
— Произошло это, как мне кажется, самым жутким способом. Сознание вытесняет те моменты, которые мы не хотим помнить. И я всякими правдами и неправдами этот случай вытеснил. Было очень тяжело тогда.
Я участвовал в съемках телепрограммы «Люди Селф Мейд» — о тех, кто сделал себя сам. И журналисты решили записать интервью с моим отцом.
К тому времени я уехал из Белоруссии, где жили мои родители, жил в Москве, работал, у меня была семья, подрастал сын. С отцом после его развода с мамой я уже намного меньше общался.
Съемочная группа поехала к отцу. Во время интервью он неожиданно для всех разоткровенничался, рассказал душещипательную историю о том, как вместе с мамой они взяли меня из детского дома в Москве.
И вот в один из дней мне стали звонить друзья, знакомые, они увидели анонс телепрограммы, в котором говорилось, что Арчи – приемный ребенок.
Пусть дети из детских домов находят семьи!
Я включил телевизор, нашел нужный телеканал. Увидел анонс и вот так узнал о своем усыновлении. Тайна была раскрыта, и я пытался ужиться с новой правдой.
— И как ты упаковывал эту новость сам для себя?
— Я вообще все это плохо помню, как будто был в каком-то бреду. Стал названивать съемочной группе, но они уже трубку не брали.
Журналисты мне позвонили на следующий день, сказали, что у них есть интервью моего отца, что я могу посмотреть. Тогда у меня и случился, как говорят, разрыв шаблона. Я плакал, когда слушал рассказ бати.
Понимаете, у меня было счастливое детство, прекрасная семья, мама и папа, а теперь стало известно, что меня взяли из детского дома.
Она просто мама. Моя кровь. Мой Ангел-Хранитель
— Оказалось, что любимая мама – не кровная. Поменялось ли твое отношение к ней?
— Мама подарила мне абсолютно вселенскую любовь и заботу, ласку и тепло.
С этого самого момента я начал ценить маму еще больше. Стал уважать ее жизненные позиции, вновь пережил те случаи из детства, когда она буквально укрывала своими крыльями, оберегала, спасала меня.
У каждого ребенка должна быть мама. Давайте сделаем это реальным!
Я нашел объяснение многим моментам, которые были для меня, скажем так, необъяснимыми. Я понял, что наши расхождения с мамой в каких-то вопросах легко объяснялись тем, что мы не родные, и нам во многом было сложно понять друг друга с полуслова или полувзгляда, как это часто происходит у матери и ребенка.
— В школе дети пишут сочинение «Моя мама». Представь, что ты открыл тетрадку, написал слово: «Сочинение». Что дальше?
— Ой, какой вопрос. Сначала я должен выпить стакан воды!
Моя мама… Она прекрасна, несмотря ни на что. Она великолепна. Ее сердце такое огромное, что в нем поместился я и еще целый мир, который она мне подарила.
Я не знаю, как сказать, какая она еще. Она просто мама. И она моя кровь.
— Какие были моменты, когда именно мама спасала тебя, помогала пережить серьезные испытания?
— Однажды меня увезли с перитонитом в больницу, это было в Самаре. Я был в клинической смерти. В реанимацию ко мне никого не пускали.
Меня спасла мама. Она устроилась на работу санитаркой в эту больницу, чтобы быть в реанимации со мной.
А еще у меня случился какой-то страшный диатез, была адская боль, кожа горела, и мама продала все свои ювелирные украшения, чтобы оплатить лекарства и лечение. Мы тогда жили в Германии, там меня врачи и выходили. Вот такая моя мама, просто Ангел-хранитель.
— Как вообще вы жили, как твое детство проходило?
— Мой папа был военным, и мы часто переезжали. Мама, безусловно, меня водила на разные кружки и в секции. Сдувала с меня пылинки, гладила мне носки. Я много болел в детстве, поэтому школьную программу мы часто изучали дома с мамой.
А батя, конечно же, хотел, чтобы я стал военным. Я ему благодарен за то, что научился водить танки, БТРы, ЗИЛы, КаМазы, Уралы, в общем, все, что можно было только подвигать. Я так до сих пор и остаюсь фанатом всякой техники.
Мы с моим сыном Глебом навещаем батю, вот скоро собираюсь с ними обоими в очередной раз на рыбалку.
Кудряшки, голубые глаза и клятва на иконе
— Кто сообщил маме, что тебе все известно об усыновлении?
— Я с сыном поехал в Белоруссию к маме. Решил ей сам все рассказать, что услышал, и сам ее расспросить.
Мы с Глебом проехали 800 км, потом я маме сбагрил внука. Сначала она с ним наобщалась-наигралась, наполнилась эмоциями и любовью, а потом я просто сел перед окном.
Сказал маме, что нам надо поговорить, давай, мол, рассказывай все, как есть.
— Почему мама хранила тайну?
— Говорит, что они вместе с отцом на иконе дали клятву. Пообещали, что никто никогда в жизни не будет об этом знать, ведь ребенок (то есть, я) для них стал родным с этого момента. Ну и все в этом духе. Мама верующая, дала слово и сдержала обещание — в отличие от отца.
Мама говорит, что когда увидела в детском доме мои голубые глаза, то поняла, что вот эти самые глаза, за которыми она и пришла.
Ну и кудряшки ее, конечно, сразили. Я такой же блондин был, как мой сын Глеб Артурович, вот у меня цвет волос поменялся только к 11-12 годам. Еще маму с батей зацепило и то, что возраст у меня был совсем маленький.
Интересно, что я знал, ощущал, что они не мои, потому что чувствовал это сердцем.
— У тебя появилось еще одно имя. Как ты поступил с этой новой информацией о себе?
— Да, у меня как будто было две жизни. Вот одна жизнь была до этого, и я в ней такой прям Арчи, «оторви голова», абсолютно свойский, тусовый чувак, который много работал, всегда верил в какие-то свои цели.
И хотя они не всегда были праведными, для меня честью было их проходить. Было много ошибок, безусловно, о самых жестких даже не хочется вспоминать, но от прошлого никуда не уйдешь, оно всегда живет с нами.
Пусть у детей-сирот будет счастливое настоящее. В котором есть дом и семья!
Я сегодня дружу со своим, тем Арчи, который был до того, как узнал, что родился с именем и фамилией Вовы Бурчакова.
Один храм, одна музыка. Что связывает нас с мамой
— Кто разыскивал твою биологическую мать?
— Я тут так отвечу: Малахов. И все.
— Помнишь первую встречу с ней?
— Мы встретились первый раз в отеле «Ритц» в Москве. Оказалось, что живет она рядом, за углом.
Причем выяснилось, что мы с ней несколько лет ходили в один и тот же храм. Я приходил на Пасху на крестный ход именно в эту церковь, и она была там же. Но мы не знали друг о друге.
То есть, раз в год стабильно мы с ней находились в едином пространстве, представляете?
Именно этот храм мне давно очень нравится, и я до сих пор в него хожу.
— Ты простил свою кровную маму?
— Я простил ее сразу, потом я простил ее внутренне, уже более осознанно, что ли. Потом я миллион раз пытался вставать на ее место, проигрывать ситуацию, искать этому объяснение.
Никаких комментариев человеческому поступку дать невозможно, потому что все мы разные и ситуации тоже бывают разные. Но то, что уже сделано, то сделано.
Меня другой вопрос интересовал, почему дальше история со мной не развивалась никак, ведь если бы отец не рассказал о событиях 30-летней давности, то мы бы с матерью так и не встретились, что ли? Я бы, наверное, хотел по-другому.
Ну, сейчас мы общаемся. Без особого пристрастия, но общение есть.
— Кроме того, что вы в один храм ходили, у вас что-то еще совпало, может, какие-то интересы общие?
— Я помню, что после первой встречи мы вышли на улицу и я предложил ее подвезти. У меня тогда был «ягуар», мы сели, я повернул зажигание, и у меня заиграла песня: «В бананово-лимонном Сингапуре» Вертинского.
И мама снова расплакалась, потому что ей, оказывается, бабушка эту песню пела в детстве как колыбельную. Вот такие вот интересные штуки происходят в жизни.
Невозможно жить без любви
— Арчи, я знаю, что ты помогаешь детям, вообще, серьезно вовлечен в детский вопрос. Почему тебе это интересно?
— Да, все так. В «Орленке» вот уже пять лет подряд я представляю номинацию «телевидение» на конкурсе, мы с коллегами осматриваем огромное количество фильмов.
За одно лето в лагере отдыхают и представляют свои проекты 3 тысячи детей. Буферное общение, мастер-классы, обмен опытом — это вообще другой мир. В лагере «Медведица» для одаренных ребят я читаю лекции, тоже делаю всегда это с огромным удовольствием.
А еще в Коломенский детский дом-интернат «Надежда» вместе с Галей Губановой езжу с большой радостью, стараюсь делиться этим чувством, потому что все это нужно детям, оставшимся без родителей.
Дети — это мое все. Почему? Да просто потому, что во мне не умирает ребенок! Ну и еще у меня растут 16-летний сын Глеб Артурович и полуторагодовалая дочка Алена Артуровна.
Это прекрасно, когда вокруг дети, ведь чужих детей не бывает.
— Арчи, спасибо за интервью и интерес к деятельности нашего фонда «Измени одну жизнь». Как ты считаешь, почему надо помогать детям из детских домов находить будущих родителей?
— Каждый человек знает, что он не сможет жить без любви.
Мы можем кричать о том, что мы приходим в этот мир одни и уходим из этого мира одни, о том, чтобы мы не путали одиночество и самодостаточность.
Но все равно каждому человеку нужны люди, которые его любят, которые его гладят по голове, обнимают, которые в него верят, которые ему помогают, которые его ругают, наставляют и поучают, но делают это всегда во благо и с любовью.
Наверное, поэтому.
Текст – Иоланта Качаева, специально для фонда «Измени одну жизнь».
Все фото – из семейного архива героев публикации.
