Продолжение. Начало здесь.
К вечеру поднялся сильный ветер. Сиверко, завывая, забрасывал окна снегом, яростно крутил позёмку, наплетая перемёты, мешал дышать – от разгневанных порывов перехватывало дыхание.
- Креветка, привет, собирайся, я выходной, родители зовут на ужин, заеду за тобой – нечего тебе в такой ветродуй по сугробам лазать.
Чуприк на одном дыхании и поздоровался, и о себе рассказал, и в ближайшие планы посвятил. Молодец. Вот что значит врач скорой помощи – всё коротко, чётко, по существу.
- Что это ты раскомандовался? Привет. Мне ещё надо в центр иностранных языков забежать, твой сертификат использовать, между прочим. А потом в магаз…
- Везде успеем. – Нетерпеливо перебили на том конце и деловито распорядились: - Давай, одевайся и спускайся. Через десять минут буду внизу.
- Знаю я твои десять минут. Где десять – там тридцать. – Беззлобно подковырнула Светлана названого брата – знала, как он сердится, когда подтрунивают над неспешными скоростями его любимой скорой.
А нечего командовать потому что! Нашёлся командир, тоже мне. – Фыркнула хулиганка про себя, предвкушая гневную реакцию.
Но хитрый Димка не повёлся на провокацию, молвил с укором:
- Вот зря вы на хороших людей наговариваете, Светлана Батьковна. И как только язык поворачивается сказать такое…
Надо же! Неужто Чуприк повзрослел? Эх… как же быстро растут дети!
Но в трубке уже азартно гомонили:
– Ну, засекай. Если приеду хоть на минуту позже – тебе щелбан. А если сама опоздаешь – три щелбана!
Нет, не повзрослел! Так и будет дурачиться до седых волос.
- Стоп. Как это, ты опоздаешь, а мне щелбан?! Нее, так не пойдёт!
Чуприк довольно загоготал:
- Думал, прокатит. Лааадно. Всё, выезжаю.
- Только не гони! К чёрту спор, езжай аккуратно!
Но брат уже бросил трубку, не дожидаясь ответа. Ну вот он весь в этом, застрявший в детстве добродушный верзила с вечно всклокоченной копной тёмных волос и воспалёнными от недосыпа глазами - потому что никогда и никому из коллег не откажет подменить на дежурствах, хотя сам еле на ногах держится от усталости.
Девушка положила трубку и, глянув в непроглядный мрак за окном, заволновалась:
Вот дурачок… Сейчас ведь и впрямь помчится сломя голову, а на дорогах ни зги не видно… Господи, спаси и сохрани. Ох уж этот Чуприк, кондрашка меня скоро с ним хватит!
Но надо было торопиться: проигрывать в споре с Димкой никак не хотелось. Щелбаны ещё со школы Чуприк лепил от сердца, со всей силы, уж кто-кто, а Света об этом знала не понаслышке. Правда, и она отводила душу, когда побеждала – сполна отыгрывалась за искры из глаз и красный лоб.
Ещё никогда в жизни Звягинцева С.Н. не покидала рабочее место с такой скоростью! Пока выключался компьютер, нахлобучила шапку, сбросила туфельки, натянула сапоги, и только тут вспомнила про невымытую чашку. Побежала в кухню, тщательно сполоснула – посуда должна содержаться в неукоснительной чистоте, без всяких «но». Вернулась бегом в кабинет, за секунду сложила бумаги в ровную стопку: стол в конце рабочего дня обязательно остаётся в идеальном порядке, это правило.
Намотала на шею нежный кашемировый шарф, накинула шубу. Осмотревшись, не забыла ли чего, щёлкнула выключателем и заторопилась вниз по лестнице. Пока бежала, думала лишь об одном:
Лишь бы Чуприк не гнал по гололёду! Не буду больше с ним спорить. Ни в жизнь!
В результате, выбежала на улицу через девять минут. Истекло засечённое время – Диминой машины по-прежнему не видно.
Прошло двенадцать минут, пятнадцать… Никого.
То и дело отворачиваясь от пронизывающего ветра, перехватывающего дыхание, Света топталась на стоянке, истово вглядываясь в густую тьму, но всё тщетно: горящие фары выныривали из снежной кутерьмы, проносились мимо, шурша шинами, и пропадали бесследно во мраке.
Девушка глянула на наручные часики и похолодела от страха: прошло уже двадцать минут, а Чуприка всё нет!
Господи, прошу Тебя… умоляю! Во имя всего святого, пусть всё будет хорошо… Готова пожертвовать чем угодно, лишь бы с Димой ничего не случилось! Это всё я виновата… не надо было подыгрывать ему с этим идиотским спором!
Ещё пять минут спустя накатило такое отчаяние, что бедолага чуть не взвыла, в сотый раз проверив время.
Рыдания комком застряли в груди, туго засели в горле – не сглотнуть. Света уже не замечала ни ветра, ни лютой стужи - стояла, опустив руки, и леденела изнутри, чувствуя, как с каждой минутой, вместе с теплом, тает по капле надежда.
И когда уже было совсем отчаялась - развернулась, и, еле волоча ноги, со сникшими плечами поплелась обратно в здание - звонить, искать, предпринимать какие-то действия – сзади вдруг раздалось надрывное, нетерпеливое гудение!
Ещё не веря своим ушам, девушка обернулась – в глаза ударил яркий свет фар. И снова гудок, мол, ну что встала, давай быстрее сюда!
Господи, спасибо, спасибо!
Зажмурилась, и, счастливо всхлипнув, рассмеялась. Вытерла лицо задубевшей от мороза ладонью, и только сейчас почувствовала, что дрожит всем телом – от невыносимого холода и только что пережитого стресса.
Распахнув дверцу машины, наклонилась, заглянула Димке прямо в глаза и грозно прошипела:
- Чуприк, я тебя убью! Ты где был, балда?? Я уже собралась весь город на уши поднимать!
- Так ты посмотри, метель какая! Все тащатся со скоростью десять километров в час, и никого не обогнать, я весь изматерился!
- Ты же не материшься.
- При тебе с родителями – никогда. А когда один за рулём – обязательно.
Устроившись на пассажирском сиденье, Света размяла руки, подышала на покрасневшие от мороза пальцы:
- Ну, что я тебе говорила? Где десять – там и тридцать! Как всегда, права оказалась. Ох, Чуприк, бедный сейчас твой лоб будет! За все мои страдания тааак ему сейчас достанется, ух! Подставляй!
- Ну, прости, Креветка. Я не нарочно, честное слово. Ладно. Бей.
Димка приподнял рукой всклокоченные волосы со лба, повернулся к сестре:
- Давай только не сильно, ладно? Мне ещё машину вести, вообще-то…
- Ничего не обещаю. Бью три раза – по щелбану за каждые десять минут опоздания.
- Нет у тебя сердца, Светка. Ну, три так три.
Конечно, сбила не в полную силу – так радовалась тому, что это расчудье живо-здорово и в полном порядке, что готова была расцеловать Чуприка во все щёчки, а не бить беднягу по лбу.
Хотя... будет ему впредь наука. Нечего с сестрой споры затевать.
В центре изучения иностранных языков Света довольно быстро прошла тестирование на определение уровня в English.
Когда сдала бумаги, миниатюрная девушка за стойкой пояснила:
- Результаты будут готовы к пятнице. Мы вам позвоним и тогда уже назначим дни и время занятий.
- Я смогу заниматься только раз в неделю: все остальные вечера полностью заняты…
- Хорошо, я поставлю отметку в журнале. Телефон проверьте, пожалуйста – верно записан?
- Да. Давайте ещё мой мобильный запишем. На всякий случай.
Света продиктовала номер, и, взглянув на Диму, подумала:
Надо мобильные родителям и Чуприку купить. Обязательно.
За ужином Звягинцевы вовсю обсуждали предстоящий осенью переезд на юг.
Света с грустью осознавала, что переезд родителей в Геленджик знаменует собой завершение целой эпохи…
Столько лет прожито на Севере! Считай, вся жизнь.
Но Тамаре Дмитриевне и Николаю Семёновичу с каждым годом всё труднее давались затяжные северные зимовки, здоровье заметно пошатнулось: суставы крутило невыносимо и легче становилось только в тепле, у моря.
Поэтому Звягинцевы неоднократно побывали в облюбованном ими месте в Геленджикской бухте в разные сезоны - пригляделись к климату, природным условиям, инфраструктуре, и, наконец, нашли то, что долго искали.
Вопрос с переездом решён окончательно, и теперь в семье с увлечением обсуждались мельчайшие детали предстоящих перемен.
Света видела, что родители с удовольствием, без затаённой тоски или горечи, планируют свою новую жизнь, и грусть со временем оставила её. Слишком много лет планировался этот важный шаг, а обстоятельства складывались самым благоприятным образом: уже найден добротный дом с маленьким фруктовым садом – именно такой, о котором родители мечтали так долго…
И потом, солнце, море, сочные краски природы, лазурное небо… разве они не заслужили, наконец, немного тёплого счастья?
Тамара Дмитриевна нагрузила дочери с собой целую сумку картошки и других овощей, да ещё банки с какими-то соленьями-вареньями сунула:
- Светонька, тебе надо больше есть! Ты совсем исхудала! Посмотри на себя в зеркало, ведь кожа да кости!
В результате, после того, как ещё заскочили на обратном пути в магазин, Чуприку пришлось тащить все авоськи на себе до самой Светиной квартиры. Вышли на нужном этаже – и наткнулись на ошарашенные жёлтые глазки плешивого соседа: тот нетерпеливо тюлюпался у двери, явно поджидая молоденькую соседку, и стремительно обернулся на звук открывающегося лифта.
Проехался по Свете замасленным взглядом, злобно зыркнул на высоченного Чуприка, и… тихой сапой юркнул в свою дверку – только его и видели.
Агааа! Трус несчастный. Только на девушек горазд бросаться, а при виде мужчины хвост поджал! Фу, мерзота.
Чуприка разморило после чая с малиновым вареньем: зевал почти без остановки. Наконец, не выдержал:
- Всё, Креветка, я домой. Спать хочу, не могу.
- Димуль, позвони мне, когда до дома доберёшься, ладно? Буду очень волноваться.
- Хорошооо, позвонююю… - Парень еле говорил сквозь зевоту, глаза подёрнуло дрёмушкой.
Света мыла посуду, разбирала продукты, всё посматривая на телефон. Наконец, зазвонил:
- Всё нормально, добрался. Спокойной ночи.
- Слава Богу. Спокойной ночи, братишка.
И только тогда волнение отпустило.
Всё-таки, не даёт расслабиться северная непогода, испытывает нервы на прочность…
Едва Света, тоже безудержно зевая, приготовилась идти в душ, как запиликал мобильный. Сонливость как рукой сняло:
- Юра! Боже, как же я соскучилась…
- Светланушка, и я! И у меня для тебя есть новости.
Продолжение здесь.
