Я сижу в темной комнате и не включаю свет. Я смотрю в стену и беззвучно ору, потому что приговор мой подписан. Спасибо большое всем, кто рискнул вместе со мной, я так верила, что лечение поможет. Но увы, только что из НИИ Петрова пришло письмо, что вторичных мутаций не обнаружено.
Я ничего не могу сказать, потому что из меня просто льются слезы. Теперь я обречена.
А самое смешное, что я в этом, конечно, сама виновата. Как и в том, что у меня рак. Я не так верила, не так медитировала, сидела не на той половине ноги, когда молилась, или надо было вообще стоять на коленях. Ходила не к тем, не то думала, боялась. Я, конечно, виновата сама, что у меня рак и что я обречена, потому что я так себе человек, ничтожество с самого детства и так мне и надо. Потому что я много врала мужчинам, потому что я обманула Федора и вышла замуж, потому что я вообще много врала, мне казалось, проще соврать, чем ругаться. Потому что я никак не могла разойтись с бывшим мужем и несколько лет таскалась как что-то в проруби.
Плоха я со всех сторон, так мне и надо. Поделом мне. Дочке только за что все это. За что оставаться без мамы?
Но факт в том, что ко мне вернулись боли, я удвоила дозу фентанила. Я не могу включить свет в комнате, меня трясет и колотит. Спасибо бабушке, что она с Асей.
Я продолжу жрать дженерик, но никаких мутаций нет. Жрать я его буду от жадности и нашару.
Я уже не проскочу. Не выиграю год на второй линии. А год, который может быть, будет на химии, будет как батон с изюмом - периодически я из этого батона буду выковыривать изюм гамма-ножом. Пока есть квоты. Мне даже страшно подумать, сколько метастазов опухоль дала в голову сейчас.
А, да, это все мои дурные мысли, вот и метастазы. Я, наверное, в этом мире хуже Чикатило хуже Чарльза Мэнсона хуже Гитлера я не знаю хуже Берии, я просто чудовище по имени Ксюша Булгакова. За это все так.
Мне так хреново. Я вообще не готова умирать. Мне дико страшно.
Спасибо вам большое, что поверили вместе со мной.
