«Свиток семи дней»

Что общего у марсианской революции, фаршированного яйца и первого компьютерного вируса? Правильный ответ: всё это случилось второго ноября. В один день, но в разные годы. Садитесь поудобнее, наше путешествие будет странным, веселым и пугающе откровенным. Бывают дни в календаре, что похожи на старинный бабушкин сундук, доставшийся на антресолях. Откроешь его — а там навалом: сверху корона имперская поблёскивает, под ней звёздочка рубиновая закатилась, рядом дискета с первым цифровым вредителем приткнулась, а на дне — аккуратное фаршированное яйцо, словно ждёт своего часа...

Сегодня, дорогой мой читатель и, я надеюсь, ещё живой, а не доведший себя до состояния мумии вечной работой и отсутствием отпусков полутруп, мы, по традиции, обсуждаем способы отдыха и релакса. А знаете ли вы, что эти, казалось бы, спасительные лодки могут оказаться ковчегами, плывущими прямиком в объятия Левиафана? Я сейчас о гримасе нашего времени, о дельцах, снующих, словно тени, на ярмарке человеческих желаний, — желаний сбежать от повседневности, отвлечься и, может, слегка погрузиться в мир опасностей...

Дорогой читатель! Наш пират южных морей, ром, уплыл за горизонт, оставив после лишь лёгкий шум прибоя в ушах и сладкое послевкусие тропиков. Но душа искателя приключений не терпит пустоты! А потому — долой бушлаты и треуголки! Надеваем сомбреро, в руки — мачете, и — вперёд, навстречу палящему мексиканскому солнцу, где нас ждёт главный огненный дух этих земель — текила! Кабинет профессора Трезвого напоминал то ли ботанический сад, то ли лабораторию алхимика. Сам он, облачённый в пончо невероятной...

Вы уверены, что ваше тело принадлежит только вам? Приготовьтесь к разочарованию (или открытию): вы — не индивидуальность, а многоквартирный дом на 39 триллионов арендаторов, и управляющая компания у этого дома — не вы. Это самый что ни на есть коммунальный дом, где в каждой комнатке ютится несметное количество жильцов. И ведь какие жильцы! Не платят за аренду, вечно что-то требуют, капризничают, а выселить их — смерти подобно. Если бы мы устроили перепись населения нашего тела, результаты ошеломили бы даже самого смелого статистика...

Я знаю, что такое одиночество в толпе. И знаю, что такое счастье в тесноте. Парадокс? Нет. Просто я ночевал и в пятизвёздочном отеле Монако, и в непальской хижине с земляным полом. И жил в коммуналке, а теперь — в многоквартирном доме с евроремонтом. Правда же, самый вкусный ушедший вечер — тот, что не вмиг съели впятером из одного таза на кухне в восемь метров? Тот, что доели утром, вместе с воспоминаниями и смехом, который теперь не повторить. А самый сладкий сон — на раскладушке в проходной...

«Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» Эта отточенная, как лезвие бритвы, фраза, вложенная в уста булгаковского Воланда, настигает каждого из нас в самый неожиданный момент. Она обнажает самую суть нашего хрупкого бытия — его оглушительную внезапность. Мы строим планы, откладываем «главное» на потом, суетимся в круговороте будней. А потом случается тот самый «фокус», и на месте привычного мира остается тишина, в которой эхом отзываются несказанные слова...

Коллеги мои, собратья по несчастью и конторскому рабству! Пришла пора поговорить об искусстве, коему в университетах не обучают, но которое каждый из нас постигает на собственной шкуре. Об искусстве превращения рабочего места в филиал театра абсурда, где каждый из нас — и актёр, и зритель, и жертва, а звук скрежетащего зуба — это самая искренняя овация. Понаблюдал я за нравами наших современных канцелярий и пришёл к выводу, что истинный гений проявляется не в прорывных отчётах, а в виртуозном умении довести окружающих до состояния белого каления с видом невинного младенца...

Здравствуйте, товарищи! С вами снова ваш покорный слуга, скромный труженик станка и запылённых архивов, человек, который знает, что молоток в руках — это хорошо, а книга — вечно. И вот, отложив в сторону напильник и стряхнув с усов технологическую стружку, приступаю к нашему с вами ежевечернему ритуалу — погружению в пучину истории. А дата-то сегодня — 26 октября. Денёк, я вам скажу, на редкость бойкий, полный таких поворотов, что диву даёшься. Год 1497-й. Лес Козминский. Там наш старый знакомый,...

В самом сердце мироздания, в его неумолимых и безмолвных законах, сокрыта великая тайна, которую человечество, того не ведая, впитало в плоть и кровь своей цивилизации. Мы говорим о Деньгах. Но не о тех кусочках металла или бумаги, что звенят в кармане, а об их глубинном, трансцендентальном существе (то есть, о той их сути, что лежит за гранью привычного). Деньги — это не социальный договор и не мера стоимости. Это — квантованная человеческая энергия, обретшая вещественную форма, универсальный эквивалент жизненной силы...

Дорогой друг, помнишь нашего незабве́нного профессора Трезвого, что парил с нами в облаках русской водки, а затем совершал элегантную посадку с бокалом коньяка? Так вот, на сей раз я застал его в совершенно новой ипостаси. Он стоял посреди кабинета, уставившись в запыленный глобус, на котором его палец указывал на цепочку крошечных островов, затерянных в бирюзовом море. На голове у него красовалась потертая пиратская треуголка, от которой пахло старым деревом, солью и легендами. «А, это вы, мой юный друг! — воскликнул он, не поворачиваясь...

Приветствую, дорогой читатель! Пока ты спокойно чистишь картошку на ужин, позволь задать один невинный вопрос: а ты уверен, что в этой картошке нет гена медузы? Нет? Тогда усаживайся поудобнее — сегодня мы отправимся в увлекательное путешествие по миру генетически модифицированных организмов (ГМО), где учёные играют в Бога, корпорации зарабатывают миллиарды, а мы с тобой служим подопытными кроликами в этом грандиозном эксперименте. Представь: ты — учёный-генетик. У тебя есть помидор, который боится холода, и камбала, которая его не боится...

Коллеги по неснимаемому с повестки дня вопросу обустройства жилья и ценители творческого беспорядка! Сегодня мы предаём земле миф о стерильном перфекционизме и возводим на пьедестал истинное искусство — искусство художественно срежиссированного, продуманного беспорядка. Забудьте про идеально чистые помещения перфекционистов — эти выставочные павильоны Музея Тотального Контроля, где каждый свёрнутый носок вопит об отчаянии. В таких местах не живут; в них тихо сходят с ума от ужаса, что одна капля вода нарушит хрупкую симметрию вселенной...