Разумеется, ни на какую работу в свой первый день я не поехала. Не до этого было.
Внедорожник Стаса с грохотом останавливается перед черным остовом дома. Я долго не могу открыть дверь – пальцы не слушаются. Стас не позволил мне сесть за руль, довез сам. Теперь он обходит машину и протягивает руку, помогая выбраться наружу:
— Ты готова?
— Да.
Мы идем по хрустящему пеплу. Воздух пахнет гарью и горелым деревом. Каждый шаг поднимает черную пыль, оседающую на ботинках.
— Осторожно. – Стас хватает меня за локоть, когда я чуть не проваливаюсь в дыру, где раньше был подпол.
Чем дальше мы продвигаемся, тем больше я замечаю вещей. Железный каркас кровати. Обугленные пластмассовые тарелки. Расплавленную вазу, которую так любила моя бабушка.
Стас берет меня за руку. С ним чуть легче, но всё равно тяжело. Физически сложно. Каждый шаг дается с таким трудом, словно к ногам привинчены кандалы.
Среди пепла блестит что-то металлическое.
Я наклоняюсь – это бабушкина чугунная сковорода. Та самая, в которой она пекла мне блины в детстве. Черная, но целая.
Стас вытирает ее рукавом.
— Видишь? Не всё сгорело.
В голове стучит только одно: у меня больше нет ничего. Ни одежды, ни мебели, ни тех мелочей, которые я привезла, чтобы создать уют.
Всё, что осталось — сумочка с документами, потому что я вожу их с собой, и те четыре коробки, которые я вчера не успела вытащить из машины, потому что поехала к Стасу.
А если бы не поехала...
Тогда что?
И меня тоже не стало бы? Я бы тоже лежала здесь, обугленным скелетом?
Соседи квохчут, обещают помочь деньгами и продуктами. Предлагают какие-то соленья (как будто маринованные огурцы скрасят мои будни), наперебой рассказывают, как доблестно тушили пожар.
Я благодарю их, киваю, киваю, киваю. Ощущаю себя китайским болванчиком.
Мне некуда идти.
Я лишилась всего. Чудом осталась жива. Неужели загорелась проводка? Или какая-то случайная искра? Дом стоял столько десятилетий, пережил бабушку, видел, как я взрослею.
А теперь его нет.
— Где мне жить, — произношу опустошено.
Конечно, это не самая глобальная проблема, но сейчас она вырывается вперед. Я только нашла работу «близко к дому» — и что? Дома больше нет.
— Переезжай ко мне, — говорит Стас, его пальцы переплетаются с моими.
— Ты что. Я не могу. Мы совсем друг друга не знаем. Это будет какой-то паразитизм. Приперлась и живет.
— Алиса, я знаю о тебе достаточно. Более того, ты работаешь на меня. Поэтому давай не будем вести себя как дети. Нам уже столько лет, что можно съехаться и после первой ночи.
— Стас, нет… Я не хочу… навязываться.
Горло сводит спазмом. Я готова разрыдаться. Столько всего навалилось в последние дни. У меня кончились силы. Я опустошена. Внутри меня тоже пепелище.
— Ты не навязываешься, — перебивает он. — У тебя нет дома. И, прости, но жить в машине — плохой вариант.
— Я могу снять что-то. Да у меня и квартира есть. Там жильцы, я позвоню им... оплачу неустойку за срочный выезд и...
— Можешь. Но пока ты всё организуешь, пока обустроишь быт, тебе надо где-то спать, — он смотрит на меня так, что любые возражения кажутся глупыми. — Алиса, хватит упрямиться.
Я молчу. Упрямство — это да, мой талант. Но в груди — пустота. И в этой пустоте его голос звучит единственным устойчивым звуком.
— Ладно, — выдыхаю я. — Только на пару дней.
— Договорились. Начнем с пары дней.
Следом мы едем к город, заходим в крупный торговый центр. Мне нужна какая-то одежда. Конечно, в коробках хватает вещей, но первоочередные лежали в доме. Как минимум, футболки, колготки. Трусы, в конце концов. Не ходить же в одних и тех же.
А обувь? Я привезла из квартиры зимние сапоги и шлепки. А туфли на сезон лежала на веранде.
— Алис, бери всё, что нужно. — Стас придерживает меня, словно опасается, что я упаду. — О деньгах не думай.
— Я не буду тратить твои деньги. Ты издеваешься?
— Нисколько. У тебя трудная денежная ситуация. Тебе негде жить. У тебя даже работа пока только номинальная. Я хочу тебе помочь.
— Я сама справлюсь.
— Алиса. — В его глазах зажигается усталость. — Мне пятьдесят лет. Я заработал на машины и дома. Ты думаешь, я обнищаю, если куплю тебе несколько платьев? Зачем я, по-твоему, вкалывал с юности?
— Ну уж точно не для того, чтобы обеспечивать какую-то содержанку, — бурчу я.
— Может, я всегда мечтал о такой содержанке? — смеется Стас. — Давай договоримся. Покупай всё, что нужно. А я буду вычитать это у тебя из премии частями. Так сказать, рассрочка?
Конечно же, я понимаю, что он лукавит. Ничего вычитать этот невозможный мужчина не собирается. Но так проще принять лишние траты — и я начинаю набирать одежду. Перед этим трижды потребовав, чтобы Стас поклялся: он возьмет деньги обратно, когда я их заработаю.
Вскоре у меня целая россыпь пакетов с одеждой и обувью. Я не беру ничего лишнего, не покупаю дорогих шмоток — и всё равно сумма получается приличная.
Осталось нижнее белье.
— Я схожу нам за кофе, — предлагает Стас, когда мы подходим к магазину с едва одетыми манекенами. — Не хочу тебя стеснять.
— Чего ты там не видел, — вырывается у меня грустная усмешка.
— Поверь, если я буду принимать участие в выборе для тебя белья, то на работу надеть его ты не сможешь. Там будут только рюшки и оборочки.
Я хмыкаю и отпускаю Стаса. Он оставляет мне свою карточку, предварительно сообщив пин-код. Вот это доверие. До сих пор в голове не укладывается.
Витя всегда был жадноват. Не полный жмот, но лишних трат он не одобрял. Машины, квартиры — это одно. Это важное. А вот тряпки и цацки — без них можно и обойтись. Я в принципе разделяла его точку зрения.
Но сейчас, держа в руках карточку, с которой мне разрешено тратить любую сумму на что угодно — чувствую себя принцессой из сказки.
Я долго брожу между полок с бюстгальтерами, когда вижу знакомый силуэт.
Вера.
Подходить к ней я не собираюсь, но тут девушка сама меня замечает. Бледнеет. Открывает и закрывает рот.
— Тетя Алиса. Вы... вы что, живы? — вырывается у неё.
Вопрос застает меня врасплох. Эм, вроде живее всех живых. Если не считать сгоревшего дома, то вообще — как огурчик.
— В смысле, «жива»?
— Да ничего такого! Это я так, шучу! — Она машет рукой и пытается уйти.
Но я слышу в её голосе фальшь. Она узнала про пожар? Но если моей маме позвонил кто-то из соседей, то должен был сообщить, что со мной всё в порядке. Да и я не верю, что слухи разнеслись так быстро, что даже племянница в курсе.
Она считает меня мертвой. Но почему-то не кидается на шею, узнав обратное.
Я подхожу ближе. Загораживаю ей проход.
— Что ты имеешь в виду, Вера?
Она кусает губу, затем бормочет:
— Витя сказал... что решил вопрос с вами...
По спине бежит холодок. Мне кажется, я попала в какой-то дурацкий кинофильм. Во рту пересыхает, и следующие слова приходится выдирать наружу с болью:
— Решил какой вопрос?
Вера осознаёт, что сказала лишнее, и разворачивается, почти бежит к выходу.
Я стою как вкопанная. Нет никаких сил, чтобы догнать её.
— Это какой-то бред... — шепчу я.
Мой муж ведь не мог… не мог так поступить со мной. Не мог поджечь мой дом в надежде, что я сгорю вместе с ним.
Или всё-таки мог?
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод в 45. Я не прощу", Алина Давыдова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8
Часть 9 - финал ❤️