Вот и закончился очередной рассказ. Надеюсь, он вам понравится. Я бесконечно благодарна вам за донаты, лайки, комментарии и подписки. Оставайтесь со мной и дальше.
Поддержать канал денежкой 🫰
Я долго давлю на звонок. Виктор открывает не сразу. Его лицо — холодная маска. Он морщится как будто унюхал что-то омерзительное. Или увидел перед собой кого-то жутко неприятного.
Например, без пяти минут бывшую жену.
— Привет, — говорит он, пропуская меня внутрь квартиры.
— Вера уже сообщила?
— Ага, — хмыкает. — Что ты жива. Вот же глупая. Не смогла язык за зубами удержать.
Он произносит это без тени эмоций, и от этого мне становится ещё холоднее. Ещё больнее. Ещё гаже.
— Зачем же ты делишься такими интимными вещами с тупыми девками?
— Я был не совсем трезв.
Витя отходит в нашу спальню. Раньше он казался мне таким мужественным. Таким сильным. Настоящим защитником. А теперь я вижу уставшего мужчину, который не стесняется того, что едва не убил собственную жену.
Ему плевать. Вообще на всё.
Неужели это издержки профессии? Медработники всегда относятся к жизни и смерти чуть иначе, чем простые люди.
Глупости, конечно.
Но мне остро требуется найти хоть какое-то объяснение такому поведению. Не просто же так он решил меня сжечь вместе с дачей.
Муж садится на не заправленную кровать (простыни так и не сменены), почесывает волосы пятерней.
— Ты поджёг мой дом? — голос не дрожит, и я горжусь этим.
Виктор усмехается.
— Докажи сначала.
— Вера всё сказала. Думаю, если на неё надавить — она подтвердит.
— Вера — дура, — пожимает он плечами. — Но если бы и поджёг... ты такое заслужила.
— Я знала, что ты моральный урод. Но не думала, что ещё и убийца.
Виктор внезапно меняется в лице. Его глаза становятся стеклянными, губы подрагивают. Он поднимается, делает шаг в сторону, опираясь о трельяж.
— Алис, я ведь действительно тебя люблю. Ты — лучшая женщина из всех, которых я встречал. Но...
Даже любопытно, что последует за этим «но». Я не подаю голоса. Мне нечего сказать.
— Но ты начала забываться. Да, я ошибся. И я был готов искупить свою ошибку. А ты что начала? «Продам машины, поделю квартиру», — передразнивает он. — Просто меркантильная баба. Как и все остальные. Я разочарован.
— Прости, что не оправдала твои ожидания, — печально изгибаю губы. — Когда тебе пришла в голову эта гениальная идея? После того, как я ушла? Или после того, как ты меня ударил?
— Поначалу я не планировал сжигать и тебя тоже. — Мой муж посасывает губу, словно раздумывает, продолжать ли. — Я-то хотел тебя припугнуть, и всё. Но твоя машина стояла у участка. И я подумал, что смогу решить все проблемы одним махом. Не нужно делить имущество. Не нужно платить тебе ни копейки. Ты просто... исчезнешь.
Мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулак.
Не верю, что с этим мужчиной я прожила десять счастливых лет.
А счастливых ли?
— Ты изменял мне раньше?
— Какая тебе разница? — Витя хмурит брови.
— Ты меня чуть не убил. Неужели так сложно сказать правду?
— Не сложно. Да, изменял. Случалось. Потому что я живой мужик и мне нужно женское тепло. Но я всегда возвращался к тебе. А ты этого не ценила.
Он внезапно оживляется, его глаза загораются безумным блеском.
— Ты знаешь, — продолжает мой муж. — Я ведь могу тебя убить. Прямо сейчас. Например, скинуть с балкона. Скажем, мы поссорились, и ты случайно выпала.
Отступаю назад, к выходу из комнаты. Витя встает в позу, словно хищник, готовый к нападению.
— Алис, ты прости. — Его дыхание горячее и прерывистое. — Но этот развод принесет мне слишком много проблем. А если ты еще и в полицию обратишься...
Он останавливается в шаге от меня. Изучает внимательно. Под его взглядом я сжимаюсь от страха. Он склоняет голову, обдумывая следующую фразу.
— С другой стороны, если ты пообещаешь быть хорошей девочкой... — его голос становится сладким как патока. — Если откажешься от всего добровольно... Я сохраню тебе жизнь. Даже оставлю машину. Как тебе такое предложение?
Мир сужается до его лица и балконной двери за его спиной. Сердце колотится так громко, что я почти не слышу собственное дыхание.
В этот момент раздается щелчок открывающегося замка. Дверь распахивается, и в квартиру врываются полицейские.
А с ними Стас. В его руках моя связка ключей. Которые я специально оставила ему перед тем, как идти разговаривать с муженьком.
— Всё слышали и зафиксировали, — произносит один из полицейских, проходя вперёд.
Виктор не успевает даже открыть рот — его уже хватают, выкручивают руки за спину и защелкивают наручники.
— Это ошибка! — орёт он, изворачиваясь, но в глазах мелькает страх, которого я раньше никогда не видела. — Я ничего не говорил! Это всё обман!
— Признания в поджоге и попытке убийства нам более чем достаточно, — говорит один из полицейских.
Я достаю из кармана телефон, на котором вела запись. Выключаю приложение с диктофоном. Выдыхаю громко, отпуская переживания этого безумного дня прочь.
Стас подходит ко мне, кладёт ладонь на плечо.
— Он больше не тронет тебя.
И я впервые за весь разговор позволяю себе вдохнуть свободно.
Виктора скручивают и ведут к выходу. На пороге он оборачивается. Его глаза полны ненависти.
— Ты поплатишься, Алиса. Ты...
Дверь захлопывается, обрывая его на полуслове. В квартире воцаряется тишина.
Стас обнимает меня так крепко, что мне становится трудно дышать. Но я не протестую – мне нужно это ощущение, нужно знать, что он здесь, что всё это реально.
— Не переживай, — шепчет он, и его голос звучит так мягко, ласково. — Я не дам тебя в обиду Не позволю причинить тебе вред.
Я поднимаю глаза и вижу в его взгляде что-то, чего не замечала раньше – уязвимость.
— Спасибо.
— Как ты?
— Как будто меня пропустили через мясорубку, — признаюсь честно.
Он усмехается, но взгляд остаётся серьёзным.
— Ты сегодня была смелой.
— Если бы не ты, я бы на такое не решилась. Хорошо, что у тебя есть знакомые в полиции.
И ведь они поверили ему, хотя могли бы сказать, что я выдумываю. Доказательств у меня не было никаких. Зато теперь — на целый тюремный срок.
— Главное, что всё закончилось.
— Спасибо, — повторяю я и робко клюю его в губы. — Не верю, что познакомилась с тобой.
— Я тоже. После смерти жены... — начинает Стас, затем замолкает, долго подбирая слова. — Я решил, что больше никогда никого не стану искать. Просто закрыл для себя эту тему. Но сейчас, с тобой...
Он не договаривает, но мне не нужны слова. Я вижу это в его глазах – надежду на будущее.
— Мы оба заслужили второй шанс, — говорю я, и мои пальцы сами находят его руку.
Стас наклоняется и прижимает лоб к моему.
— Я не обещаю, что будет легко. Знаешь ли, в быту я очень тяжелый человек. А ещё занудный. И разбрасываю повсюду носки.
— Я и не ищу легких путей, — смеюсь в ответ.
— Алиса. Я не знаю, как всё у нас получится. Но я уверен, что не хочу тебя отпускать.
Сердце бьётся где-то в горле.
— А я не хочу уходить.
Он целует меня – медленно, нежно, бережно. И в этом поцелуе нет страсти прошлой ночи, нет отчаяния. Есть только тихое, твердое обещание. Быть рядом. Всегда.
В этот момент всё становится простым. Стас прижимает меня к себе, и я сама обнимаю его, чувствуя, как уходит то страшное напряжение, что тянуло меня на дно последние дни.
Здесь — так тепло.
Здесь — он.
Через пару дней после ареста Виктора в моём телефоне раздался дрожащий голос свекрови.
***
— Алисочка, ты грех на душу не бери. Отзови своё заявление на Витеньку, по-человечески прошу. Он оступился, но он хороший. Не ломай ему жизнь. Он же тебя так любил. Места себе не находил, когда вы деток зачать не могли. Так переживал. Я тоже всегда была на твоей стороне.
Я слушала, молча глядя в окно. На каждое её «я всегда» в голове всплывало воспоминание, что она на самом деле делала всегда: мешала, вставала между мной и мужем, обвиняла, упрекала, цокала языком.
— Алисонька, родная... — ее голос, всегда такой властный, теперь звучал жалко. — Не губи моего мальчика. Молю тебя...
— Маргарита Семеновна, простите, но мне нечего вам сказать. Пусть судьбу Виктора решает судья.
Больше она мне не звонила.
Зато Вера названивала постоянно. Рыдала навзрыд, просила не втягивать её в эту историю. Не называть её имени нигде и никак. Она, мол, просто свидетельница, да ещё и жертва. Никаких отношений с Витей не хотела. Он её заставил. Угрожал уволить и всё такое.
На одиннадцатый звонок я заблокировала её номер.
Хоть Веру и не привлекли, но нервы ей изрядно потрепали. И из клиники очень быстро уволили.
Прошёл почти год
Мы со Стасом отстроили новый дом на месте того, что было пепелищем. Светлый, тёплый, с большими окнами, через которые по утрам солнце заливает кухню. Участок привели в порядок — он теперь весь в зелени, и в тени яблонь стоят качели.
Как мечтала бабушка.
На работе у меня всё ладится. Увольняться я не собираюсь, да Стас этого и не требует. Говорит только:
— Главное, чтобы ты была счастлива.
Я счастлива. Очень. А еду можно заказать и с доставкой на дом. Если уж совсем нет времени готовить.
Всё у нас шло неплохо. До того самого дня, как я начала замечать в себе изменения. По утрам вставала еле-еле, не могла продрать глаз. Весь день ходила вялая. Выжатая как тряпка. Меня то в холод бросало, то в жар. Вообще всё тело ныло.
Странные ощущения. Непривычные.
«Климакс», — уныло подумала я.
Всё-таки сорок шесть годочков. Пора бы уже и распрощаться с циклами.
Обидно. Вот она, старость. Подступила непрошено, негаданно.
Я пошла к врачу в самых растрепанных чувствах. Своего возраста я не стыдилась, но всё равно. Как-то грустно — только обрести любимого мужчину и понять, что ты всё, без пяти минут старуха. Почему-то климакс плотно ассоциировался у меня со старостью. Хотя это и не так.
Врач с выводами не торопился. Назначил кучу анализов, я сразу же сдала их все.
Через несколько дней пришла расшифровка. Один показатель был выделен жирным. Солидно так повышен.
ХГЧ.
Я перечитывала результат три раза и не верила своим глазам. Я знала этот анализ. Знала, к чему он может повышаться. Я так долго ждала этого, что совсем потеряла надежду.
В тот же день, не дождавшись следующего утра, я сделала тест.
Две жирные, яркие полоски проявились почти сразу же.
Я была беременна.
— Стас... — мой голос дрогнул.
Я заглянула к нему в кабинет. Он работал за компьютером, но мгновенно насторожился, уловив в моем тоне незнакомые нотки.
— Что случилось?
Я протянула ему листок с анализами. Он посмотрел на бумагу, потом на меня.
— Какое сильное повышение, — нахмурился. — Это плохо, да?
— Это хорошо.
Затем я осторожно положила его ладонь себе на живот. Лицо мужчины вытянулось.
— Ты уверена? Это правда?
— Правда.
— Мы же с тобой старые.
— Эй! Говори за себя! Я ещё очень даже молода! — я рассмеялась сквозь слезы.
Тогда он опустился на колени передо мной, прижался щекой к моему животу.
— Знаешь, малыш, — его голос звучал глухо, но я слышала каждое слово. — Мы с мамой ждали тебя так долго. И будем любить больше всего на свете.
За окном светило солнце. Ветер шевелил листья молодых яблонь.
И я понимала: всё, что было до этого; всё, через что пришлось пройти — стоило этого дня.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод в 45. Я не прощу", Алина Давыдова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9