Европейцы раннего Нового времени были буквально очарованы евнухами, несмотря на то, что по закону им было запрещено вступать в брак. Это, однако, не останавливало многих из них от попыток!
Слово «евнух» может вызывать образ импотентного мужчины или ассоциации с османским гаремом, где кастрированные мужчины служат во внутренних покоях дворца. Обычно предполагается, что таким мужчинам доверяли женщин потому, что они считались целомудренными или неспособными к сексуальному возбуждению. Однако у европейцев раннего Нового времени было немало контактов с евнухами, которые опровергали подобные представления. Женщины не только вступали в браки с евнухами и заводили с ними любовные связи, но и многие писатели фантазировали о подобных отношениях. Тем не менее такие союзы оказывались скандальными, поскольку в большинстве случаев были незаконными.
Евнухи: самые странные сексуальные знаменитости Европы
Евнухи были гораздо более распространенной частью жизни в раннее Новое время, чем мы можем себе представить. Некоторые мужчины подвергались кастрации во время хирургических операций и проводили остаток жизни в качестве евнухов. Италия была единственной частью Европы, где регулярно практиковалась кастрация мужчин. Эти так называемые «кастраты» подвергались кастрации в детском возрасте с целью сохранения ценного сопранового певческого голоса. Такие голоса были невероятно популярны по всей Европе. Кстати, они также сохраняли привлекательную андрогинную внешность, желанную как для женщин, так и для мужчин. Современный английский стих поэта Джона Холла (1627–1656) гласил:
«О, новый, бесполый род!
Кого платье делает женщиной,
А штаны — мужем»
Многие из этих кастратов путешествовали по европейским дворам, где обрели известность и славу благодаря своим уникальным голосам. Однако в XVII веке эти кастраты — или евнухи — сталкивались со значительными юридическими проблемами в Европе. Несмотря на всю любовь и популярность при европейских дворах, они были социально и юридически маргинализированы. Из-за своей импотенции евнухам было юридически запрещено вступать в брак. Папская булла, изданная папой Сикстом V в 1587 году, прямо запрещала браки евнухов, поскольку они рассматривались как существа, отличные от мужчин.
Невероятный случай бракосочетания в Дрездене XVII века
В 1667 году падчерица одного дрезденского юриста неожиданно стала предметом оживлённых обсуждений при саксонском дворе. Доротея Лихтвер согласилась выйти замуж за некоего Бартоломео Сорлизи — певца придворной капеллы Дрездена (Hofkapelle), чьи выдающиеся вокальные способности были обусловлены тем, что он являлся кастратом.
Считалось, что Сорлизи родился в Милане между 1631 и 1632 годами и впервые появился в Северной Европе около 1646 года при одном из баварских дворов в Мюнхене. Его карьера при дрезденском дворе началась примерно в 1651 году, когда саксонский курфюрст Иоганн Георг II (1613–1680) переманил его из Баварии. Сорлизи познакомился с Доротеей Лихтвер через её отчима — дрезденского юриста Моритца Юнгханнса. В это время Сорлизи пытался приобрести недвижимость и нуждался в юридических услугах Юнгханнса, чтобы избежать возможных мошеннических схем при сделке. Даже после того как певец-кастрат приобрёл собственный дом, он остался близким другом семьи.
Во время своих визитов в дом Юнгханнса кастрат постепенно сблизился с его шестнадцатилетней падчерицей Доротеей Лихтвер. Подробности ухаживания до нас не дошли, однако в конечном итоге кастрат попросил руки юной Лихтвер.
Этическая дилемма
И лютеранские учёные-канонисты, и католские богословы в этот период выступали против браков между кастратами (или евнухами) и женщинами. Ввиду их неспособности к деторождению и созданию семьи евнухи считались нелегитимными супругами. Наряду с опасениями, что брак с евнухом не приведёт к рождению детей, также подразумевалось, что родители Лихтвер опасались возможной неудовлетворённости дочери в будущем в подобном браке.
При отсутствии перспектив появления потомства и реальной возможности того, что Лихтвер может стать «распущенной» и склонной к прелюбодеянию, вероятность успешного союза между Сорлизи и Лихтвер становилась всё менее и менее реальной. Тем не менее Сорлизи продолжал ежедневно навещать свою возлюбленную Лихтвер. Согласно письму отчима Лихтвер, Юнгханнса, её родители в конечном итоге уступили. 1 мая 1664 года они заключили с кастратом договор о помолвке своей дочери. Этот документ сохранился до наших дней. Родители Лихтвер писали следующее:
«Поскольку такое намерение показалось нам не просто странным, мы немедленно взяли девушку под своё попечение и расспросили её об этом, после чего оба ясно и подробно возразили обеим сторонам и разъяснили, что этот брак не может состояться и никогда не будет допущен. Однако оба они оставались твёрдо намеренными не расставаться друг с другом, если только смерть не разлучит их; в особенности же дочь дала понять продуманными словами, что её невозможно отговорить от этого и что не следует думать, будто она согласится выйти замуж за кого-либо иного, кроме господина Сорлизи, за всю свою жизнь».
Завоевание благосклонности властей
Следующим испытанием для молодой пары стало получение одобрения церковной власти. Однако подобные браки вызывали у духовных инстанций скептическое отношение и рассматривались как прикрытие для блудных отношений. Церковные власти воспринимали подобный «половой проступок» как столь же незаконный, как и содомия, а сам брак между евнухом и женщиной (с этической точки зрения) считался ближе к мужской гомосексуальности, нежели к браку между мужчиной и женщиной. Это наглядно демонстрирует характеристика подобного союза, данная богословским факультетом Гиссена в ответ на дело Сорлизи:
«Когда имеет место подобный союз, он противен установлению, противоестественен, постыден, порочит святость брака и представляет собой полное злоупотребление».
Европейцы унаследовали свои медицинские знания от врачей и мыслителей древних эпох. Аристотель писал о евнухах, и его идеи оказали значительное влияние на медицину раннего Нового времени. Поскольку евнухи подвергались кастрации лишь в области яичек, это означало, что они могли вступать в отношения с женщинами.
Тем не менее одобрение церковной власти являлось обязательным условием, выдвинутым родителями Лихтвер в договоре о помолвке. Сорлизи подписал этот договор с родителями Лихтвер в 1664 году, однако ещё четыре года должны были пройти, прежде чем их брак стал реальностью. Чтобы добиться разрешения, Сорлизи был вынужден обратиться в Лейпцигскую консисторию с просьбой о благоприятном решении. Для успешного рассмотрения апелляции судьи консистории потребовали от певца-кастрата подробно и откровенно описать свои половые органы и сексуальные возможности.
Он это сделал, однако и этого оказалось недостаточно для разрешения брака. Как и любой другой незаконный сексуальный союз, брак Сорлизи рассматривался как противоречащий «божественному и естественному закону». Тем не менее церковь допускала множество союзов между мужчинами и женщинами, в которых один из супругов был импотентен. Среди прочих аргументов Сорлизи ссылался на недавний случай в Гамбурге, где 76-летняя вдова была выдана замуж за 20-летнего мужчину. В октябре 1666 года апелляция Сорлизи была удовлетворена. Лейпцигская консистория вынесла решение в его пользу и одобрила брак.
Это, однако, не означало, что дальнейшая жизнь супругов будет безоблачной. Весть об их браке разнеслась по всей Саксонии и вызвала скандал как при дворе, так и среди горожан.
Новобрачная Доротея Лихтвер была на короткое время отлучена от церкви. Местный пастор запретил ей исповедь и причастие, считая её отвратительной за брак с евнухом. Это вызвало новый виток скандала, однако в конечном итоге именно отчим-юрист Лихтвер — тот самый, кто когда-то помог Сорлизи приобрести дом, — вновь использовал свои профессиональные навыки, чтобы спасти молодую пару.
Тайный роман с евнухом
За десять лет до того, как брак Сорлизи и Лихтвер всколыхнул саксонские дворы, по другую сторону Ла-Манша английский драматург Уильям Уичерли написал комедию The Country Wife («Провинциальная жена», 1675). Пьеса рассказывает о жизни развратного и похотливого либертина Хорнера, который ставит своей целью наставлять рога (или «охотиться») другим мужчинам. Уичерли был современником других представителей либертинской комедии эпохи Реставрации — таких как Афра Бен, первая женщина-драматург в Англии, и печально известный граф Рочестер.
Пьеса начинается с возвращения Хорнера в Англию с хитроумным планом соблазнять жён других мужчин, оставаясь при этом вне подозрений со стороны их супругов. Хорнер начинает распространять слух о том, что во время пребывания за границей он якобы был кастрирован в результате ужасного происшествия. Если жёны узнают, что он — евнух, утверждает он, то публично будут делать вид, что испытывают к нему отвращение, но тайно — желать его. И Хорнер оказывается прав.
Пьеса подробно описывает его похождения: он соблазняет женщин, которые на публике его осуждают, а втайне стремятся заполучить его. Сегодня пьеса прежде всего известна своей печально знаменитой «сценой с фарфором», в которой две любовницы Хорнера ссорятся из-за возможности попробовать его «фарфор» в небольшом чулане, скрытом от посторонних глаз:
Леди Фиджет. А я уж так извелась и замучилась ради самого прелестного кусочка фарфора, мой дорогой.
Хорнер. Увы, она оказалась слишком ловкой для меня, что бы я ни делал.
Леди Сквимиш. Ах, Боже мой, и мне тоже хочется фарфора, милый мистер Хорнер! Не думайте раздавать фарфор другим, а мне — ничего. Пойдёмте и со мной тоже.
Хорнер. Клянусь честью, у меня больше ничего не осталось.
Леди Сквимиш. Нет-нет, я уже знала, как вы прежде отказывали в фарфоре, но меня так не проведёте — пойдёмте…
Хорнер. У этой леди был последний.
«Сцена с фарфором» сегодня считается самой провокационной во всей пьесе; даже ходили слухи, что именно она ввела слово «фарфор» в разговорную речь как эвфемизм сексуальных отношений. Однако The Country Wife — это сатира, а не исторический источник. Она высмеивает городскую респектабельность и предполагаемую сексуальную лицемерность женщин, делая это именно через преувеличение и искажение. Пьеса не даёт ответа на вопрос, действительно ли женщины находили евнухов неотразимо привлекательными. Однако — и это стоит отметить — лучшие шутки, как правило, основаны на правде.
Как показывает дело Сорлизи, женщины действительно вступали в браки с евнухами. Для людей раннего Нового времени евнухи не были ни асексуальными, ни целомудренными. Согласно медицинским и богословским авторитетам, на которых опирались жители той эпохи, евнухи, напротив, возбуждали чрезмерную страсть. Проблема заключалась в том, что они не могли завершить эту страсть рождением детей — единственным этически допустимым результатом половой жизни.