На следующий день Лариса встала раньше всех, ее переполняла решимость вернуть свою жизнь на привычные рельсы. Вчерашний день она мысленно пометила как «технический сбой» и решила сделать вид, что никакого лунохода, драк и жареных яиц не существовало. Лариса приняла волевое решение: сегодня Павлик в сад не пойдет. После вчерашнего инцидента с «Поп-итом» и запугиванием Гордея она решила, что сыну нужен карантин. Изоляция от дурного влияния и интенсивная терапия правильными ценностями. Она даже отменила свои рабочие встречи, чтобы лично проконтролировать процесс «возвращения к заводским настройкам».
На магнитной доске холодильника висело обновленное расписание. Оно еще более плотное, чем раньше. Лариса верила: если заполнить каждую минуту времени ребенка полезной деятельностью, у него просто не останется времени на бунт и бабушкино влияние.
10:00 — Китайский язык (индивидуально).
11:00 — Ментальная арифметика.
12:00 — Эко-творчество (лепка из переработанной бумаги).
Лариса стояла у ноутбука и проверяла соединение. На экране в зале ожидания уже висел учитель Ван — улыбчивый студент из Пекина, он стоил Ларисе целое состояние, но она считала это инвестицией в будущее. Китай — это новая мировая экономика, и Павлику надлежало приготовиться возглавить корпорацию, а не мести дворы.
— Павлик! — позвала она бодрым голосом. — Учитель Ван ждет! Скорее, у нас новая тема: «Макроэкономические термины для дошкольников».
Тишина.
Обычно Павлик прибегал сразу, покорно садился на стул и надевал наушники.
— Павел! — голос Ларисы стал на полтона выше. — Мы опаздываем. Время — это ресурс!
В коридоре послышались шаги. Но это не быстрая походка послушного сына. Это тяжелая, шаркающая поступь человека, который осознал свою силу.
Павлик вошел в комнату. Он надел не свою «учебную» рубашку-поло, а пижаму с динозаврами, Лариса просила снимать ее сразу после пробуждения. В руках он держал советский луноход, спасенный вчера бабушкой.
— Привет, мам, — сказал он спокойно.
— Почему ты не одет? — Лариса нервно глянула на экран, где учитель Ван уже начал вежливо покашливать. — Быстро переодеваться! У тебя урок! Я же объясняла: мы остались дома, чтобы учиться, а не бездельничать.
Павлик подошел к столу. Он посмотрел на ноутбук, потом на маму.
— Я отказываюсь от китайского.
Лариса оторопела. Её пальцы над клавиатурой повисли в воздухе.
— Что ты сказал?
— Я отказываюсь, — повторил Павлик. В его голосе ни истерики, ни слез. Лишь спокойное, твердое отрицание. — Мне не нравится китайский. У меня от него голова болит. И тоны эти... смешные. Я хочу играть.
— Играть? — Лариса усмехнулась нервным смешком. — Сыночек, ты вчера в саду уже порезвился. Хватит. Сейчас — работа. Ты же хочешь быть умным?
— Учитель Ван скучный, — перебил её Павлик. — И я ничего не понимаю. Я хочу запускать луноход. Бабушка сказала, мы построим трассу из книг в коридоре.
При упоминании «бабушки» у Ларисы дернулась щека. Она почувствовала, как за спиной сгущается воздух, и обернулась.
В дверях кухни стояла Тамара Александровна. Свекровь прислонилась к косяку и предстала в своем утреннем великолепии: бигуди, халат и чашка дымящегося кофе. Она молчала и смотрела с легкой полуулыбкой.
— Тамара Александровна, — прошипела Лариса. — Это ваших рук дело? Я оставила ребенка дома, чтобы оградить от агрессии, а вы подрываете дисциплину изнутри?
Свекровь сделала глоток кофе, при этом громко прихлебнула.
— Я? Я только проснулась. Парень сам решил. У него, Ларочка, свободная воля проснулась. Ты его от сада спрятала, а от себя не спрячешь.
— Это саботаж! — Лариса повернулась к сыну. — Павлик, послушай меня. Мы не можем просто взять и отменить урок. Мы договорились. Я плачу деньги. Есть слово «надо».
Павлик посмотрел на маму взглядом, и в нем Лариса с ужасом узнала упрямство своего мужа — того самого Олега, кто терпел годами, но если упирался, то сдвинуть его уже невозможно.
— Кому надо? — спросил Павлик. — Мне не надо.
Он развернулся и пошел к выходу из комнаты.
— Я в коридор. Бабуль, ты идешь? Ты обещала показать, как он через тапки переезжает.
— Иду, — отозвалась Тамара Александровна и подняла кружку. — Сейчас только бутерброд с маслом сделаю, а то голодным долго не продержишься.
Лариса осталась стоять перед ноутбуком. Учитель Ван на экране вежливо спросил по-английски:
— Мадам? Всё в порядке? Мы начинаем?
Лариса смотрела, как удалялась спина сына в пижаме с динозаврами. Она поняла, что привычные рычаги управления — вина, долг, обещание светлого будущего — больше не работают. Трос оборвался.
Она резко захлопнула крышку ноутбука и оборвала связь с Пекином и со своими иллюзиями. В коридоре послышался грохот падающих книг и радостный визг Павлика. Она схватила телефон и набрала номер мужа. Он полчаса назад сбежал на работу и радовался, что изолировался от утренней бури.
Офис Олега представлял собой типичный большой зал без перегородок: ряды столов, гудение кулеров и люди в наушниках, похожие на зомби. Олег сидел за своим монитором и наслаждался тишиной (в его наушниках играл тяжелый рок, но для него это истинное безмолвие по сравнению с домашней неразберихой).
Телефон на столе завибрировал. На экране высветилось фото Ларисы и подпись: «ЛЮБИМАЯ (СРОЧНО)». Олег вздрогнул. Слово «срочно» в лексиконе Ларисы означало всё: от «Павлик чихнул» до «я случайно сожгла кухню».
Он снял наушники и ответил шепотом:
— Да, Ларочка? Я на собрании сотрудников...
— Плевать на это! — голос жены звенел в трубке так, что Олегу пришлось отодвинуть телефон от уха. — Твой сын объявил забастовку! Он отказался от китайского! Он строит баррикады в коридоре с твоей матерью!
Олег прикрыл глаза.
— Лара, ну может, он устал? Вчера такой день выдался... Пусть поиграет.
— Поиграет?! — взвизгнула Лариса. — Они взяли энциклопедию «Искусство Ренессанса»! И используют её как трамплин для лунохода! Олег, это книга за десять тысяч! Сделай что-нибудь! Поговори с ним! Я включаю громкую связь.
Олег услышал шорох, щелчки, а затем в трубке раздался веселый голос матери:
— О, Олежек на проводе! Сынок, скажи жене, чтоб не истерила. Микеланджело бы нами гордился, мы тут такую конструкцию забабахали! Инженерная мысль!
— Папа! — перебил её звонкий голос Павлика. — Пап, скажи маме, что я отказываюсь от китайского! Я хочу быть космонавтом, а не переводчиком!
Олег сидел в своем кресле, и на него смотрели коллеги. Системный администратор Петя ухмылялся.
Олег представил эту картину: его роскошная квартира превратилась в автодром. Его сын, счастливый и чумазый. А еще мать ползала на коленях в бигуди. И Лариса возвышалась над ними как фурия с телефоном.
И вдруг... ему стало смешно. Нервный смешок вырвался из груди.
— Лара, — произнес он как можно серьезнее. — Ну... космонавтам тоже нужны трамплины. Пусть строят. Книгу потом протрем.
— Что?! — Лариса задохнулась. — Ты... ты предатель! Ты подкаблучник собственной матери!
— Я просто реалист, — вздохнул Олег. — Я приду вечером и мы поговорим.
— С наступлением вечера возможности исчезнут, и это место превратится в пепелище.
Олег повесил трубку. Он чувствовал себя странно. Обычно после таких разговоров его накрывало переживание. Но сегодня его переполняло... облегчение? Он впервые не побежал спасать ситуацию. Он позволил происходить хаосу.
Тем временем в квартире битва продолжалась. Лариса поняла, что помощи не дождется, и решила действовать сама. Она вошла в коридор.
Перед ней предстало грандиозное зрелище.
Весь пол загромоздили книги. Тома Большой Советской Энциклопедии (наследство от дедушки, Лариса хранила его как декор) выстроились в сложную трассу с препятствиями. В качестве тоннелей использовались свернутые в рулон коврики для йоги.
Павлик лежал на животе и управлял пультом. Тамара Александровна сидела на полу по-турецки, жевала бутерброд с докторской колбасой и давала ценные указания:
— Левее бери, Пашка! Там том «Ботаники», он скользкий! Газуй!
Луноход с жужжанием взлетел на том «Искусства Ренессанса», перепрыгнул через тапок Тамары и с грохотом приземлился на паркет.
— Ура! — заорали они хором.
Лариса подошла к пульту управления хаосом.
— Прекратить, — сказала она тихо.
Она наклонилась и выдернула шнур питания робота-пылесоса. Тот грустно тыкался в баррикады и не понимал, как ему убирать этот беспредел.
— Всё. Игры кончились. Павлик, марш в свою комнату. Тамара Александровна, уберите этот... мусор. Книги — на полку. Коврики — в дезинфекцию.
Павлик поднял голову. Его глаза горели азартом, и тот медленно сменялся упрямством.
— Не пойду. Мы еще мост не построили.
— Я сказала — в детскую! — Лариса схватила его за руку.
И тут произошло то, чего она никак не ожидала.
Павлик вырвал руку. Резко. Сильно.
— Не трогай меня! — крикнул он.
Лариса отшатнулась. Она ударилась бедром о комод. Боль отрезвила её, но гнев вспыхнул с новой силой.
— Ты... ты кричишь на мать?
— Ты мне мешаешь! — Павлик покраснел и заупрямился. — Ты всегда мешаешь! Нельзя бегать, нельзя кричать, нельзя есть вкусное! Я тебя не люблю! Ты злая!
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7.