В индустриально развитых странах при высоком уровне интенсификации аграрного сектора высвобождается много рабочих рук. Современному сельскому хозяйству просто не нужно иметь столько работников, сколько их занято в аграрной стране с натуральным хозяйством, вместо сотни крестьян, трудоемкую работу делают машины и роботы. Так, в 2001 году в США в сельской местности проживало 26% населения, сколько и в России, однако сельским хозяйством занималось только 7% селян. В нашей стране на тот момент занятых в сельском хозяйстве селян было гораздо больше – 22%, что говорило о недостаточном уровне интенсификации сельского хозяйства. Причины этого отчасти крылись в многолетней консервации занятости сельского населения в искусственно поддерживаемой колхозно-совхозной системе. [555]. В дальнейшем эта цифра сильно сократилась. Так, в 2013 году доля занятых в сельском хозяйстве селян снизилась почти в 2 раза, а если учитывать лишь крупные и средние предприятия, то в 3 раза, достигнув уровня развитых стран [1153]. Доля населения, занятого в сельском хозяйстве, в общей численности занятого сельского населения продолжает ежегодно сокращается. Если в 1992 г. его численность составляла около 10,5 млн человек, то в 2002 г. — 5,5 млн человек, в 2016 г. — 1,360 млн человек. [1372]
Таким образом, можно констатировать, что в последние десятилетия сельское хозяйство сильно отдалилось от села. В расселенческом плане – практически все сельскохозяйственное производство ушло из периферии в пригородную зону (особенно в Нечерноземье). В экономическом плане – из-за интенсификации производства, роботизации и механизации аграрной сфере не требуется большого числа работников, следовательно, большинство трудоспособного сельского населения занято в других сферах. Вспомним, что в Нечерноземье из-за природных условий крестьяне не могли себя обеспечить продовольствием и до революции, что многих вынуждало заниматься отходничеством, то есть добывать средства на жизнь вне сельского хозяйства [1384]. С наступлением зеленой революции, сельское хозяйство интенсифицировалось и его эффективность значительно возросла, однако в Нечерноземье многие сферы аграрного сектора по-прежнему остаются делом сложным и рискованным.
Более того, близость города, внедрение в него АПК, современный сложный и высокотехнологичный уровень производства и управления сельскохозяйственного производства – все это привлекает в аграрный сектор высокообразованных горожан способных справиться со все более усложняющимися задачами. А плохо образованное сельское население, как правило, занимает невысокие должности. То есть в сфере сельского хозяйства смываются рамки между городским и сельским населением. В современных условиях сельское хозяйство и сельское население совсем не одно и тоже.Необязательно крестьяне могут заниматься сельским хозяйством, а горожане – работать на городских предприятиях. А это способствует дальнейшему опустыниванию сельской местности, т.к. крестьяне продолжают уезжать в город, где есть спрос на рабочие руки и заработная плата выше. Черновую же работу в сельском хозяйстве все чаще выполняют машины, роботы или заезжие вахтовики и мигранты. Поэтому все большее значение приобретает поддержка и развитие несельскохозяйственных сфер деятельности на селе.
Но в настоящее время государственная поддержка сельской местности и несельскохозяйственных видов занятости крайне низка. Так, в 2016 году только 2% (2397,2 млн. руб.) выделяемых государством средств приходилось на кредитование несельскохозяйственной деятельности в сельской местности, что недопустимо мало, и создает существенную социальную напряженность на сельских территориях. [1171]
Сельская местность продолжает деградировать, что легко подтверждается статистикой. С 2014 года по 2020 год по данным Росстата число объектов здравоохранения на селе сократилось в целом по России с 37790 объектов до 36771, в т.ч. по СЗФО – с 2397 до 2118, по ЦФО с 7874 до 7001 [1217]. Только за 5 лет с 2010 по 2015 год количество сельских школ в стране сократилось на 11,7%. Контингент детей, обучающихся в этих школах, уменьшился на 3,8%. Количество средних школ снизилось на 5,6%, основных - на 7,5%, а начальных - на 27,8% [1218]. Средний радиус доступности сельской школы увеличился с 12,6 км в 1990 году до 17,3 км в 2014 году [1219].
Только за 10 лет, с 2006 по 2016 годы, численность сельскохозяйственных организаций сократилась почти на 40% (они потеряли треть сельхозугодий — 42,2 млн. га пашни (21,1%), около половины сенокосов и пастбищ), КФХ — на 54%. В 2016 году на 153 тыс. сельских поселений приходится 27 508 сельскохозяйственных организаций с числом постоянных работников 1,137 млн человек (то есть почти в 10 раз меньше чем в 1990 году), 77 тыс. КФХ с числом постоянных работников 367 тыс. человек и 18,720 млн. ЛПХ. Доля ЛПХ с заброшенными земельными участками и пустующими домами, по материалам сельхозпереписи 2016 г., выросла и составила 12,9%. Вообще, на фоне растущих АПК и КФХ, деятельность ЛПХ сильно деградировала: в 2016 г. 20% домохозяйств населения не вели сельскохозяйственную деятельность вообще, а более 90% ЛПХ не имели ни одной головы свиней, овец и коз, 88% — крупного рогатого скота. Площадь залежных сельхозземель значительно увеличилась и составила 4 млн га. [1372]
Проблемы нависли и над КФХ: «Российскому фермерству исполнилось 30 лет и волна первопроходцев вступила в пенсионный возраст. По переписи, каждое пятое КФХ (21%) создано до 1995 г., почти половина КФХ (43,5%) сформированы в 1995—2010 гг. (…) Средний возраст фермера в России — 62 года». [цитата по 1372]
Продолжает сокращаться и сельское население. С 2014 по 2018 годы число сельских населенных пунктов сократилось с 18,5 тысячи до 17,7 тысячи или на 4,2% [1220]. С 1990 года по 2015 годы сельское население сократилось примерно на 1 млн. человек. При чем по темпам депопуляции традиционно лидирует Нечерноземье. В СЗФО за этот же период численность сельского населения сократилась на 580,8 тыс. чел. (на 21%). Чаще всего уезжают молодые трудоспособные люди, поэтому происходит старение сельского населения. В СЗФО уже более половины всех сельских жителей составляют люди пенсионного и предпенсионного возраста. [1221]. Дополнительным негативным фактором, влияющим на демографическую обстановку села, стало изменение образа жизни, ориентир на городские ценности, как уже говорилось. В итоге село страдает теми же ценностными проблемами, что и город - ориентация молодежи на поздние браки, малодетность, отложенное деторождение и др. По прогнозам демографов, сельское население России продолжит сокращаться (по данным ООН к 2050 году доля сельского населения РФ составит около 19% от общей численности [1222]), а это значит, что процесс урбанизации в нашей стране до сих пор не завершен.
Основными причинами миграции сельского населения, как и 50 лет назад осталась большая разница в уровне жизни, неудовлетворенность сельского населения своим материальным положением. Многие проблемы так и не были решены. Так, по данным статистики за 2019 год уровень безработицы в сельской местности был почти в 2 раза выше, чем в городе (соответственно 8% и 4,4%). Заработная плата в сельском хозяйстве составляла около 60% от средней по экономике (напомню, что в 1990 году было 95,5%). Располагаемые ресурсы на одного сельского жителя, включающие все денежные и натуральные поступления, составляли 67% от городского уровня. За чертой бедности проживало 27% сельчан, что выше городской доли бедноты более чем в 3 раза (8%) [1223].
Уровень благоустройства села также остается неудовлетворительным: всеми видами благоустройства оборудовано только 30% общей площади жилых зданий (в городе – 80%), разница по отдельным видам благоустройства на селе и в городе достигает показателя в 2,5 раза. Удельный вес ветхого и аварийного жилищного фонда на селе в 2 раза выше, чем в городе. [1220]
До сих пор в обществе распространено убеждение, что власть у нас всесильна и авторитарна. При чем об этом говорят, как убежденные либералы, так и проправительственные и консервативные силы, придавая этому утверждению противоположенную окраску. Однако, вся наша история говорит об обратном. России всегда не хватало сильной власти с хорошо налаженным управлением, что в царское время, что в советскую эпоху, что сейчас. Не зря так распространена поговорка: «Строгость законов, компенсируется необязательностью их выполнения». Отчасти в этом виноваты наши расстояния, которые расслабляют местную администрацию, давая ей возможность по-своему выполнять указания сверху. А установить своевременный и всеобъемлющий контроль над правильным выполнением законов у центра никогда не было ни времени, ни сил, при этом наращивание чиновничьего аппарата не приводило к улучшению ситуации. Возможно, отчасти здесь сыграли свою роль некоторые традиционные и ментальные отечественные особенности, характеризующиеся алогичными контрастами: наряду с чинопочитанием и безусловной верой в лидера страны, распространено чуть ли не открытое игнорирование законов, безалаберность, казнокрадство, наплевательское отношение к населению и подвластной территории и т.д. Но не стоит идеализировать и сам народ, который в общем-то есть зеркало местной власти. Классовая борьба осталась в далеком прошлом и теперь мы можем в полной мере вкусить последствия настоящей народной власти, которая уже как 100 лет, управляет страной. В наше время мало что изменилось: центральная власть издает хорошие законы, утверждает многообещающие планы, а исполнительная власть стабильно гасит эту энергию. Ответственности никто не несет. Невозможно даже точно проследить на каком этапе рассеивается положительный эффект. В итоге планы остаются планами, а село продолжает вымирать. Эта диспропорция хорошо прослеживается при анализе существующих программ правительства и реальной обстановки на селе, особенно в Нечерноземье.
Нельзя говорить, что власть забыла про русскую деревню. Различные программы и концепции прорабатывались еще с начала нулевых, сам президент много раз говорил о проблемах села (например, на заседании Госсовета РФ по нацпроектам и демографической политике 21.04.2014 г., он указывал на угрозу «замирания жизни» в сельской местности [1224]). На вскидку можно вспомнить хотя бы 6 современных госпрограмм по развитию села:
- Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2036 года;
- Концепция устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2020 года;
- Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013–2020 годы;
- Государственная программа комплексного развития сельских территорий на период 2020-2025 годов;
- Устойчивое развитие сельских территорий на 2014–2017 годы и на период до 2020 года;
- Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года.
Все они направлены на повышение уровня жизни, развития социальной инфраструктуры, инженерного обустройства и дальнейшего устойчивого развития сельской местности. Однако, несмотря на наличие довольно конкретных и комплексных документов с многолетним планированием, в реальности дело движется медленно, а где-то происходят и обратные процессы. Так, министерство образования и здравоохранения несколько лет осуществляло прямо противоположенную программу по сворачиванию социальной инфраструктуры на селе, продолжая политику СССР по перспективности. Только теперь этот неприглядный факт уничтожения соцобъектов села прикрывался еще более завуалированным термином – «оптимизация». Оправдание такой программы были все то же, что и 50 лет назад – экономическая целесообразность. Содержание маломестных школ в отдаленных и разрозненных населенных пунктах, разбросанных на обширной территории было нерентабельным. Но собственно, все образование согласно такой логике вообще нерентабельно, как и содержание больниц, библиотек, культурных и досуговых объектов и т.д. Государство для того и существует, чтобы, преодолевая экономические трудности, поддерживать жизнедеятельность на всей территории страны.
Такая политика отдельных министерств стала следствием широкой популяризации либеральных идей, ориентации на западные проекты модернизации, имеющие явный перевес в сторону экономики, убежденности в необходимости тотальной урбанизации. Опустынивание обширных территорий России таких чиновников не пугала. Они воспринимали ее как неизбежный процесс, с которым бессмысленно и, главное, накладно бороться. В итоге ориентир на экономическую целесообразность и рационализацию функционирования социальной сферы привел к банальному закрытию множества школ и больниц. Между тем, проект оптимизации объектов социальной инфраструктуры изначально содержал в себе угрозу нормальному функционированию сельских территорий. Сельская школа, это не просто объект образования, а место притяжения населения, т.к. именно школа удерживает селян на малой родине. Если ее ликвидируют, то родители с детьми вынуждены перебираться туда, где школы остались, то есть в город. А это фактическое уничтожение села, лишение его социальной функции. Школа как социальный институт «является олицетворением социальных связей и ответственности» на селе [цитата по 1225].
Таким образом, вместе с процессом сокращения общего числа сельских школ происходило уменьшение количества сельских поселений, что подтверждается последними исследованиями [1226]. При этом, как часто у нас бывало, реформа образования со временем утеряла рациональное звено, повальное «укрупнение СОШ» по всей стране ликвидировало школы даже в довольно крупных поселках. Для доставки учеников необходимо было закупать сотни автобусов, так по данным самого министерства просвещения, в 2018 году 821 тысячу детей ежедневно возят в школу автобусы, из 940 деревень детям приходится добираться до школы более 25 километров, полторы тысячи поселков удалены от школы на 100-120 км. Где же здесь спрашивается экономическая целесообразность? [1227]. Оптимизация, направленная на экономию средств, оказалась провальной. По результатам аудиторской проверки Счетной платы РФ, которая в 2014 году решила проанализировать итоги образовательной реформы, выявила, что расходы не только не уменьшились, но и выросли. Всего в 2014 г. в рамках оптимизации было ликвидированы 592 образовательные организации и реорганизованы 2030. За 2015 – 2018 гг. планировалось ликвидировать и реорганизовать еще 3639 образовательных организаций, всего за годы оптимизации количество сельских школ сократилось вдвое. Заключение проверки оказалось отрицательным: «мероприятия по оптимизации системы образования были начаты без должного анализа сети, учета планируемых к открытию учреждений, а также оценки потребностей населения» [цитата по 1228]. [1228]
Уже в 2019 году Счетная палата сообщила, что из-за резкого сокращения школ России грозит невиданный дефицит учебных мест. По словам аудитора Счетной палаты Светланы Орловой, из-за сокращения с 2001 года детских садов с 51 до 48 тыс., сельских школ — с 46 до 24 тыс., городских — с 23 до 18 тыс. единиц в 2019 году 13% школьников вынуждены заниматься во вторую и третью смены. К 2024 году численность школьников составит почти 20 млн., что еще больше увеличит дефицит школ. Общее число школ в стране Росстат по итогам 2018 года оценивал в 41 349 единиц, что на 1,5% меньше, чем было годом ранее. При этом число школьников за тот же год выросло на 2,7%, с 15,7 млн. до 16,1 млн. [1229]
В итоге можно констатировать, что в России так и не изжиты старые многовековые проблемы эффективного управления страной на всех уровнях власти. Сопротивление центру оказывает не только местная администрация, но и некоторые профильные министерства, то есть происходит межведомственная борьба внутри самого правительства. Одни чиновники, считающие село нерентабельной пустыней, на которую бессмысленно тратить деньги, сталкиваются с другими, которые считают сохранение села геополитической задачей по удержанию контроля над громадными территориями страны. Из-за этого страдает реализация планов по развитию сельской местности.
Продолжение следует.
Предыдущая статья:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.
