А вообще, средневековая война была не очень похожа на то, что мы называем войной сейчас. И казалось бы, ну что за ерунда? Война она и есть война. Прущие в атаку, подобно обезумевшему секачу, рыцари, серые пехотные колонны, гениальные полководцы и разворачивающиеся на холодном ветру знамена Англии, Франции, Великой Римской Империи, Германской нации и прочих сторон всего этого непрерывного, многовекового, затяжного конфликта. В чем существенное отличие от XX и XXI века то? Ну, за исключением того, что танки заменили на поле боя рыцарство, а пехоту стало принято вооружать карабинами и штурмовыми винтовками?
Да все дело в том, что война в современной своей концепции была бы непонятна вообще никому из жителей Средневековья. Ни коронованным правителям, ни родовой аристократии, ни уж тем более рыцарству. Но больше всего удивилось бы современному понятию войны, конечно, податное крестьянство. Если бы кому-то пришло в голову его с ней ознакомить. Как такое вообще могло быть? Давайте разбираться.
И для начала, говоря о войнах Средних Веков, мы должны понимать и всегда держать в голове главное: война того времени - это не война государства с государством. Страны в те славные времена друг с другом вообще не воевали. Средневековая война - это всегда более или менее частный спор двух, а иногда и более хозяйствующих субъектов, находившихся друг с другом обычно в довольно близких родственных отношениях, которые пришли на поле боя сами и привели тех, кто должен им достаточно много, чтобы в уплату этого долга можно было ввязаться в драку.
Да, дорогой друг. С самого момента образования первых европейских варварских королевств и до самого XVI века, армии, что с похвальной настойчивостью ходили взад-вперед по землям средневековой Европы, были королевскими армиями. То есть они не были армиями государств, а принадлежали их королям, ну и изредка высшей аристократии. И казалось бы, ну какая разница, французская эта армия, или войско, принадлежащее французскому королю? Но дело все в том, что разница была, а для того, чтобы ее понять, нужно разобраться, как там все при феодализме было устроено.
Формально, уже к началу классического Средневековья все земли в королевстве принадлежали королю. И Его Величество, раздавал их направо и налево своим вассалам в обмен на клятвы верности и обещания, что ежели случится какая война, эти самые вассалы немедленно прибудут под королевские знамена. После чего, будут три месяца в году воевать за него, без страха, упрека, жалоб и прочих глупостей.
На деле все было, конечно, несколько сложнее. Часть земель давно уже принадлежала древним знатным родам, возводящим свое основание ко временам Императора Запада, и рыцари, проживающие на них, были обязаны службой герцогам и князьям. Но в общем и целом схема работала именно так. Хозяином земли, то есть основного инструмента производства в то время, был король или другой высший феодал. А значит, все, что находилось на этих землях, принадлежало, или было обязано службой тем или иным образом именно ему. В том числе и военная сила, что могли собрать эти земли.
При этом, сама земля, а значит, и военная элита поселенная на ней, была в этом уравнении самой нестабильной компонентой из всех. Сегодня западные земли какого-нибудь безымянного баронства на востоке Франции могли принадлежать славному рыцарю Жилю, вассалу графа Трэ, который вот уже десять лет воевал со своим соседом виконтом Ву.
А завтра, король мог забрать их себе за нарушение оммажа, попадания графа Трэ в немилость, или по причине кончины последнего. И славный рыцарь Жиль, если его, конечно, не просили на выход с вещами, оказывался в королевской армии. Причем, очень даже может быть, что при этом он сражался бок о бок со своим вчерашним противником, виконтом Ву, против врагов короля, которые еще недавно были союзниками его бывшего сюзерена.
То есть, как ты понимаешь, дорогой читатель, все средневековые армии к государствам, на землях которых они обитали в мирное время, имели не очень большое отношение. Они были инструментами власти, при помощи которых королевские династии предъявляли свои аргументы другим правителям, состоящими, как мы уже говорили, с ними чаще всего в близком родстве. Ну вот, возьмём для примера Столетнюю Войну.
Большая часть людей, даже из тех, что занимается историей, по какой-то неведомой причине считает, что это была война Англии и Франции. Но это даже близко не так. Это война между династией Капетингов и их ближайшими родственниками Плантагинетами за права на французский престол.
Проходила она, преимущественно, на территории Франции. При этом, часть французской аристократии воевала против французского же короля. А потом за него. А потом снова против. Почему? А все дело в том, что за сто шестнадцать лет, вассальные отношения одной части французской аристократии к другой менялись столько раз, что сосчитать невозможно. И наш славный рыцарь Жиль, если бы существовал в реальности, за двадцать лет своей службы мог бы сменить сторону конфликта раза четыре.
А самое забавное в этой истории было бы то, что никаких вопросов к нему и его рыцарской клятве ни у кого бы не возникло. Да что там говорить, сам король, встретив так серьезно относящегося к своему оммажу рыцаря, отметил бы его верность. Даже если в данный конкретный момент, Жиль сражался бы на стороне его врагов.
В общем, любой военный поход того времени - это было в высшей мере частное мероприятие группы европейской аристократии, нацеленный на улучшение своего политического иили финансового положения. И кто находился в стане их противников - французы, англичане, бретонцы, аквитанцы или обитатели немецких княжеств - было вообще неважно. То есть никому бы из рыцарства и в голову не пришло кидаться в атаку с криком, — за Францию, за родную землю! Ну просто потому, что понятие Франция в те далекие времена было еще довольно абстрактным, а родная земля у каждого из них была своя.
Но погоди, автор, — немедленно воскликнет самый политически подкованный читатель, — с рыцарями все ясно, у этих мироедов и эксплуататоров все не как у людей, а как же быть с обычной пехотой, лучниками и прочим крестьянским ополчением? Они то наверняка воевали за свою землю и страну!
На самом деле нет. Большая часть средневековой пехоты, попадавшей на поля сражений, не испытывала, в общем, никаких других чувств, кроме желания узнать, когда и насколько полно им выплатят обещанное жалование. Почему? Да потому, что основой пехоты классического, а особенно позднего Средневековья были феодальные дружины и наемники, натуральные псы войны, давно уже забывшие все, что было до их поступления на службу.
Как, например, валийские копейщики из Северного Уэльса, что во время восстания Лливелина Брена в 1316 году отлично воевали за английского короля против валийских же мятежников, получали за это деньги и чувствовали себя замечательно. Как говорится, ничего личного, просто бизнес.
Если же говорить о крестьянском ополчении, то податное население и вовсе не подозревало, что оно живет в какой-то единой стране и должно за нее идти воевать. Для обычного средневекового крестьянина все эти боевые действия были одной большой бедой, только если приходили на порог, оставаясь совершенно неинтересными новостями, если происходили где-то в далеких землях.
Типичный средневековый крестьянин не мыслил масштабами страны. Он даже не задумывался об этом. Весь его мир, не простирался дальше границ деревни и своего земельного надела, и только дважды в год, когда в ближайшем городе проходила большая ярмарка, увеличивался до размеров, достаточных для того, чтобы до нее доехать. И кто-то скажет, что это политическая близорукость. Но нет. Всего лишь вопрос выживания. Ну какая, скажите, может быть освободительная война за земли Нормандщины, если у тебя страда, покос и надо закупить на ярмарке соль, без которой невозможно сохранить припасы до весны, а значит, и пережить этот год.
Тем более он не думал об этом, попав в ополчение. Все, кто проживал уже в сотне километров от родного порога, были для него чужаками. О каком единстве и братстве с этими неприятными людьми можно вообще говорить? Тут успеть бы пограбить, да вовремя сбежать с поля боя.
В общем, как ни крути, ни один из попавших в средневековую королевскую армию не воевал за честь, свободу и славу Франции, Барселоны или величие Английского королевства. Да что там говорить, даже за какие-то общие интересы они чаще всего не воевали. Просто потому, что интересы у каждого из них, от короля до последнего пехотинца, были своими, друг с другом не сильно пересекающимися.
Нет, понятно, что всем была нужна победа в сражении или военной компании. Ну просто потому, что она немедленно приносила огромное количество приятных бонусов. Кто-то получал месячное жалование и возможность пограбить, кто-то земли, а самые везучие, так и вовсе, еще немного дополнительных прав на королевскую корону. Но о чем то большем, чем совместном извлечении выгоды, речи, в общем-то, не шло.
И тут ты дорогой читатель, конечно, спросишь, — да как такая армия вообще могла воевать? На что я немедленно отвечу, — отлично могла! Дело в том, что цели каждого кто оказывался вовлеченным в средневековый военный поход, были максимально понятны и конкретны. Кто-то пришел поправить свое финансовое положение, кого-то привел в ее ряды оммаж и клятва, были те, кто давно уже не умели делать ничего другого, а кто-то так и вовсе стоял у истоков всей этой истории. В общем, все отлично понимали что они тут делают и, чего можно ждать от остальных участников этого сборного коллектива.
Вот только всем этом многообразии целей и желаний интересов Англии или Франции просто не существовало. Потому что не существовало никакой Англии или Франции. Был король французский и был его английский коллега со своими вассалами и земли, принадлежащие им. Где бы эти земли ни находились.
Кстати, именно поэтому, средневековая война и принимала, случалось, такие причудливые и непривычные для нас формы. К примеру, Гранд Шевош. То есть узаконенный грабеж своих соседей. Ну как вообще может быть такое, что главной целью военной компании является грабеж соседей, которые были, на секундочку, такими же французами, как наш сегодняшний герой, благородный рыцарь Жиль? Не приятным бонусом, замечу, а именно главной целью. Почему просто не захватить эти земли по "праву сильного"? После чего собирать с них налоги, подати и все прочее, что полагается в приличном обществе.
А все дело в том, что земли, по которым катится, сверкая сталью и шелком, "большая прогулка", просто невозможно захватить военным путем. То есть разбить армию противника можно, поднять свое знамя над захваченным городом - тоже. Можно даже этот самый город ограбить. Но присвоить себе земли, встроенные в феодальную пирамиду, невозможно чисто технически.
Потому что это земли чужого вассала и меняют они своего хозяина только в том случае, если ваши сюзерены договорятся об этом тем или иным способом. А лично ты, можешь хоть даже лично выбить из седла всех вражеских рыцарей и перерубить всю неблагородную их пехоту. Ничего от этого, в общем, не изменится. И поэтому Гранд Шевош.
По большому счету, войны большей части Средневековья велись не за земли, а именно за законные права на земли и вассалов, населяющих эти земли и являющихся реальной военной силой и экономической базой. Ну и с целью немного перераспределить бесхозное чужое имущество в свою пользу. Не без этого. А для примера давайте снова обратимся к Столетней войне.
Герцогство Аквитания, ставшее не причиной, но поводом к началу Столетней войны, со времен еще короля Хлодвига было местом чрезвычайно богатым. К моменту свадьбы Алионоры Аквитанской с королем Людовиком оказалось, что доход его был сравним с всеми прочими доходами французской короны и это было отлично. Вот только в браке молодожены оказались несчастливы, и Папа оформил им развод. После чего герцогиня Аквитанская немедленно вышла замуж за короля Англии Генриха. В результате, с одной стороны, французская корона оставляла за собой формально права на Аквитанию, а с другой, герцог Ричард, ставший после смерти отца английским королем, остался так-же законным наследником и правителем этих земель.
И в процессе всех этих семейных дрязг, на территории Аквитании образовалось масса ленов и феодов, чьи хозяева были обязаны службой частично английской, а частично и французской короне. А так как Аквитания, как мы выяснили, была богатейшей землей, способной прокормить большое количество военной элиты, вот за законное право получить их под свою руку и сцепились потомки Людовика и наследники Ричарда Львиное сердце.
Ровно та же история происходила с Бретанью, Нормандией, Уэльсом и вообще любыми крупными и более-менее экономически состоятельными землями средневековой Европы. И не только Европы, нужно сказать.
В землях Руси, до начала монгольского нашествия, ситуация была ровно такой же. Большое количество близких родственников делили права на княжеский трон и во всех возможных сочетаниях ходили друг на друга войной. Чернигов на Рязань, Рязань на Владимир, Владимир и Рязань на Киев. и все дружно на Новгород, чтобы через пару лет объединится с новгородским князем для похода на вчерашнего союзника.
И у нас, точно так же как и на западе Европы, вообще никого не волновало, что родственные племена, понемногу превращающиеся в один братский народ, рубят друг друга с упорством, достойным лучшего применения. Ничего личного, мы тут за права наследования воюем.
Вот как-то так. При всей, казалось бы, схожести войн, которые, как известно, никогда не меняются, причины и формы их ведения с тех далеких времен, изменились до неузнаваемости. Почему? Да потому, что с крушением ужасного, кровавого и жестокого, но прямого и честного, как лезвие клинка, феодализма, для того, чтобы взять оружие и пойти на войну, потребовались что-то еще, кроме личной преданности владыке. Например, общая страна и народ, который нужно защищать. И не ищите тут сарказма. Даже тени его здесь нет.
Но ведь были же в этом вашем Средневековье чисто идеологические войны, - воскликнет самый начитанный читатель. Да, конечно, и было их более чем достаточно, Но о Крестовых походах и Катарских войнах мы поговорим уже в следующий раз.