А вот интересно, как так вышло, что дюжина "варварских королевств", появившихся на обломках Вечного Города, превратились однажды в сверкающую Империю Запада? Почему и каким образом короли франков объединили земли Западной Европы? Что стало той силой, что дало им небывалое могущество, перед которым не смогли устоять ни готы, ни саксы, ни лангобарды с бургундами?
И кто-то расскажет про несокрушимую франкскую конницу, ставшую прообразом европейского рыцарства, и будет прав. Затянутые в кольчуги, вооружённые длинными копьями всадники империи Каролингов раз за разом громили врагов своего повелителя, принося им победу, а значит, новую власть, земли и богатства. Кто-то вспомнит о мажордоме, короле и императоре, что стояли у истоков Империи, и будет еще больше прав. Потому как нечасто бывает, что во главе государства три великих правителя сменяют друг друга один за другим.
Но главной причины появления первой империи Средневековья, конечно же, так просто не разглядеть. Она таится в тени героических сражений и славных побед. Ее загораживают от нас великие короли и воины, в одиночку побеждавшие целые армии врагов. И имя ее - "Научно техническая революция раннего Средневековья". Именно в те далёкие времена, что сегодня принято считать веками темноты и варварства, было изобретено и сделано огромное количество всего, что сегодня нам кажется естественной и неотъемлемой частью истории.
Книги, судебники, единый налог, трёхполье, мыло в современном его понимании, оперативно розыскные мероприятия, мельницы с мельничными прудами, ставшие поистине атомными реакторами своего времени, и неисчислимое количество других мелких и незначительных, казалось бы, вещей, без которых наша с вами реальность не была бы возможна. Не обошла первая в Европе НТР и сельскую механизацию, явив первый, почти настоящий трактор. Правда, к этому трактору прилагались четыре копыта и скверный чаще всего нрав. Но это уже были совершеннейшие мелочи.
В самом начале все в Европе пахали на волах. Эта традиция была получена пришедшими в Европу германскими племенами от местных романизированных племен, перенявших ее, в свою очередь, от римлян, принесших ее, в свою очередь, в Италию из земель Восточного Средиземноморья и Египта. И в реалиях раннего Средневековья это была отличная традиция. Волы, здоровые, как каменные глыбы, тащили за собой плуги и бороны, не считаясь ни с усталостью, ни со временем года. А главное, им было плевать на качество почвы.
И это, для свободных общинников - франков, саксов и прочих лангобардов, которые уже пару веков потом и кровью отвоевывали у Великого Леса буквально каждый метр пахотной земли, было, пожалуй, вообще самым главным. Никто, кроме волов, не смог бы, наверное, тянуть плуг по земле, густо замешанной на корнях свежесрубленных деревьев, суглинке и мелких камнях. Суровые условия требовали суровых решений, и ничего лучшего, чем эти огромные, рогатые и меланхоличные животные, просто не существовало.
В общем, все шло своим чередом примерно до V века. Волы медленно шли по полю, таща за собой разнообразное навесное оборудования. В перерывах много ели, выпивали целые колодцы воды и, казалось бы, все было хорошо. Но ровно до того момента, когда неизвестный нам, но, несомненно, прижимистый и хозяйственный общинник не задал себе два вопроса. Почему они так много жрут, а главное, почему так медленно пашут. И если с первым фактом можно было как-то мириться, то скорость вспашки у волов, конечно, была ниже любой критики.
Обычно пара рогатых, тащила по полю плуг со скоростью около 0, 8 мс, что не дотягивала даже до трех километров в час. И поэтому скорость обработки даже не самых больших полей была настолько невысока, что свободным общинникам зачастую приходилось брать в аренду вторую и третью упряжку. И это при том, что и пара волов за трудовой день свободно съедала хорошо так за полцентнера травы, сена и прочего корма, а воды выпивала еще больше. И это было, нужно признать, сущим разорением. Впрочем, никаких других вариантов всё равно не было.
Вернее, были, конечно, лошади, но использовать их в поле было почти невозможно. И даже не потому, что они были дорогими, хотя даже самые мелкие представители лошадиного племени стоили в полтора - два раза больше самого здорового вола. Дело было, в общем-то, в другом. К V веку лошадь, запряженная в традиционную римскую упряжь, считалась негодной для полевых работ. Ременная система, закрепленная под брюхом и перекинутая через шею коня, не давала последнему возможности тянуть по-настоящему большой вес. Запряженная же в плуг лошадь буквально душила сама себя, и поэтому никто в здравом уме для полевых работ ее не использовал.
Может быть, ситуация и оставалась бы такой еще некоторое время, но внезапно оказалось, что пашен в конце V века в Европе стало как-то неприлично много. А самое главное - большую их часть теперь не нужно было отвоевывать у леса. И вот в такой ситуации сила волов в парной или даже одиночной упряжке были более чем избыточными, а скорость - еще более недостаточной. Похоже, как ни крути, пришло время обратиться к лошадям.
Первые упоминания об использовании лошадей в качестве тягловой силы для плуга мы видим в том же V веке. Впрочем, почти всегда их используют на виноградниках и прочих подобных местах, где нет нужны по-настоящему глубоко рыхлить землю. И примерно в то же время, очередной неизвестный нам гений придумывает новый способ упряжки лошадей. Он просто переворачивает ременную сбрую вверх ногами. Теперь ремень, лежавший раньше на шее лошади, оказывается у нее на груди, а бывшая подпруга ложиться на спину, удерживая всю эту несложную конструкцию.
Новая упряжь не только позволяет лошади налегать на нее грудью, а значит, и всей своей массой, но и значительно снижает центр тяжести, делая лошадь и в целом упряжку намного более устойчивой. И вот, когда все это первый раз появилось на поле, все, не исключая, скорее всего, даже изобретателя, были удивлены, поражены и даже немного ошарашены.
Небольшая, казалось бы, лошадка, запряженная в плуг, носилась по полю со скоростью в полтора, а если земля была "легкой" уже пропаханной в прошлом году, и в два раза быстрее своего рогатого "коллеги". И это значило фактическое удвоение производительности работ и крайне заметный прирост урожая. При всем этом, ела она заметно меньше, а из-за превосходной мобильности, для использования на полях мелких общинников подходила значительно лучше. А еще на ней можно было при случае привести дров, отвезти зерно на мельницы и сделать множество разных полезных вещей. На которые упряжка волов или была не способна, или ее использование превращало все это в медленную и крайне неспешную историю.
Впрочем, ременной упряжью улучшения нового прогрессивного Средневекового средства механизации не ограничились. Как раз к этому времени, привычная нам металлическая подкова наконец-то вытеснила гиппосандалии, используемые римлянами и их наследниками для ослов и лошадей, почти полностью. И ее победному маршу мешало только то, что применить ее было толком негде. Непобедимая в будущем франкская кавалерия в VI веке была все еще малочисленна и не организованна. А использовать эти новейшие протекторы для ослов, что были главной движущей силой торговых караванов раннего Средневековья, было все еще неоправданно дорого.
Одним словом, одно изобретение удачно нашло другое, и их совокупность увеличила эффективность конной упряжи еще больше. Вдруг оказалось, что подкованная лошадь, запряжённая по новой моде, лучше, чем воловья упряжка практически во всем. И даже более того. ослы и мулы, державшие на своей спине буквально всю торговлю раннего Средневековья, стали чувствовать заметное давление со стороны своего нового конкурента.
Без существенного уменьшения скорости, в караван стало можно включать нормальные повозки, в которых размещалось заметно больше груза, чем на спинах ушастых носильщиков. Конечно же, лошади не удалось полностью выдавить конкурентов из этой часть средневековой экономики. и до самого позднего Средневековья мулы составляли заметную часть торговых караванов, особенно мелких. Но потеснила она их существенно, заметно увеличив, к радости купцов, общую грузоподъёмность караванов, идущих длинными торговыми путями.
Конечно же, волы, точно так же как и ослы, не сдались без боя. Всё-таки на дворе еще вовсю бушевало раннее Средневековье, и тяжелой земли, которую нужно было отвоевать у леса и превратить в пашню, было более чем достаточно. Но теперь они из главного и единственного средства средневековой механизации превратились в технику большой мощности, которую применяют там, где обычные средства использовать невозможно или невыгодно.
А по полям "варварских королевств" зашагали подкованные лошади в новой упряжи. Понемногу увеличивая размеры обрабатываемых полей, а значит, и урожай, и понемногу, год за годом отодвигая голод, превращая его понемногу из привычного состояния всего лишь в катастрофу, что происходила даже не каждый год. И в этом им помогали новые мельницы, что были способны обработать все то зерно, что привозили им с полей.
В общем, все эти, казалось бы, незначительные и не героические изобретения, цепляясь друг за друга, все вместе дали такой эффект, что можно было только удивляться и утирать ушанкой пот со лба. Новая лошадиная амуниция увеличила эффективность полей. Новые мельницы не только превращали излишки зерна в муку, а оливки в масло, но и крутили механизмы канатных мастерских и лесопилок, дешевые доски и веревки, производимые на которых, становились более совершенными и легкими плугами и боронами, еще больше увеличивающими урожай.
Зерно, кстати, теперь можно было в приличном таком количестве довольно просто перевезти из региона, где его был избыток, туда, где случался неурожай. И это позволяло не только заметно снизить вероятность голода в королевствах, но и заработать на этом вполне себе приличные деньги. Что само по себе не могло не радовать.
Новомодные кодексы позволяли эффективно учитывать всю эту хозяйственную и торговую деятельность. А первая нормальная налоговая служба, появившаяся в Европе, превратила все эти огромные, но разрозненные накопления и состояния в полноценный королевский бюджет. Позволивший сыну Карла Мартелла и отцу Императора Запада заложить основу этой самой Империи Каролингов.
Именно так, дорогой друг. Не умаляя героизма воинов, королей и героев, все же мы вынуждены признать, что главными причинами появления первой средневековой империи Европы стал новый способ накопления энергии, новый носитель, используемый для передачи информации, хоть сколько-то приемлемый учет налогов, ну и, конечно же, новейшие принципы механизации торговли и сельского хозяйства. Пускай даже основой этой самой механизации по-прежнему были четыре копыта. Но это были совсем другие копыта, с новейшими, модными в этом сезоне железными протекторами.
А на этом все. Разговор о Научно - технической революции раннего Средневековья закончен. Следующая история будет про вещи намного более героические, не связанные с налогами, мельницами и пахотными землями.
