Вскоре, когда я убирал возле девятиэтажного дома, ко мне подошёл пожилой мужик. Одет он был хорошо, даже как-то празднично. Спросил:
– Ты вот дворником работаешь, может, знаешь? Тут у меня где-то друг живёт, но запамятовал я подъезд, да на беду и номер квартиры позабыл.
Подъезды были все закрыты, но дворникам выдавали магнитики. Я сразу понял о ком идёт речь. Знал я, что друга его совсем недавно похоронили. Не решившись сообщить ему об этом, открыл хорошо одетому мужику подъезд и указал квартиру.
Убирая нескончаемый мусор, стал переживать: скорбную весть сейчас услышит человек!
Как же быстро может измениться человек внешне! Ещё недавно нарядно одетый и бодрый духом человек, медленно выйдя из подъезда, подошёл он ко мне. Боже, как он осунулся…
– Друга-то моего, паря, схоронили. Ты всё знал, я видел, но ничего не сказал, не хотел расстраивать.
Вы читаете продолжение. Начало здесь
Он говорил мне что-то ещё, о том, какими они были хорошими друзьями, как молодыми строили Братск.
Потом он очень медленным шагом пошёл по улице, и я долго смотрел ему вслед, пока он не потерялся из виду. Вмиг захотелось увидеть своих друзей – Эдика, Вадика, Вовку, Андрея – просто поговорить, попить водки, чего тут скрывать и, конечно же, помянуть Серёгу Шаврова.
***
Было объявлено соревнование по очистке города и наша бригада заняла по Падунскому району первое место. Было это весной 2004 года, вручили нам по девятьсот рублей премии. Радости Сони не было предела! Мы тоже радовались. Я наконец купил хороший удлинитель домой и – курицу. Сварив её с картошкой, получился семейный праздник. Слава Богу, мальчишки мои, жена Ирина мясо досыта в этот день поели.
Приходил я на работу частенько первым. Кипятил на плитке чайник, заваривал общаковский чай, включал радио. И вот взбрело же мне в голову написать нечто вроде стихотворения и повесить на стенке. Безусловно, стихами это сроду не назовёшь, но желание сделать что-то приятное женщинам, пересилило мою самокритичность. Сочинил, попросил жену на ватманном большом листе написать стихи крупно фломастером, потому как у Ирина моей красивый почерк. И рано утром, прикрепив большой лист липучкой к стене, я сел и стал переживать. И ведь было о чём! Женщины наши от тяжёлой работы огрубели как-то внутренне, да и внешне. Как они воспримут моё чудачество?!
Приведу мои слова: «Воистину велик ваш труд земной. Вы по́том тяжким это доказали. Весь мусор убран. И в метель, пургу Идёте на работу Дворники-трудяги. Гудят ножонки и спина болит. Подумать о себе нет даже силы. А вот о детях, всё о них душа болит: Чем накормить, во что одеть? Все знаем это. Да, дворники, Порою жизнь жестока, И всех по-разному ведёт судьба, Но вы от грязи очищаете планету, За это честь вам и хвала!»
Сейчас, спустя много лет, я, разумеется, написал бы всё в рифму. Но мне не захотелось ничего исправлять и сейчас, душа не позволила.
Пришли одна за другой женщины, реакция, конечно же, была разной. Тётям Наде и Люде понравилось. Пришла Соня, улыбнулась. Одна женщина, которой не было, наверное, и тридцати лет, сказала, ухмыльнувшись: «Ты же не поэт». Но, в основном, восприняли хорошо.
***
Вернулся с больничного дворник Володя. Был он очень худощав и бледен. Я подумал, что оттого, что таскал тяжеленные стальные бадьи, о которых писал прежде. Разговорились с Володей. Оказалось, лежал он в больнице долго. У него умерла жена, сильно затосковал, пил катанку, организм дал сбой.
Наши женщины вспоминали, какой он был до болезни – юркий, огромаднейшие территории вместе с женой убирали. Детей у них не было, а как не стало жены, стал сильно пить от тоски. Нет, не помогла ему больница, вернулся на работу еле живой.
После каждого поднятия железного ящика сильно трясло Володю, глядеть на это было больно, мне казалось, что он в любую минуту умрёт.
Помню, нам получку дали, Володя купил дорогущей свежей черешни. И с надеждой, глядя мне в глаза, говорил:
– Вот витамины, может, от них мне станет легче.
Вскоре его снова положили в больницу. Я ходил к нему с маленьким сынишкой Серёжкой, носил ему горячие мамины пирожки. Он попросил, чтобы я принёс ему бритву. Улыбаясь, говорил, что не хочет зарастать бородой. Я исполнил его просьбу.
Помню, было уже тепло. Мы отошли недалеко от нашей правобережной больницы, сели, он часто вздыхал, вспоминал жену. Говорил, что врачи сами не знают, что с ним делать.
Вскоре он умер.
***
В один из солнечных дней мая, я вдруг осознал, что вся отведённая мне огромная территория очищена от мусора. Расправив плечи, я стоял и смотрел на голубятню, слушал воркование птиц. И не заметил, как ко мне подошла мастер Соня:
– Видишь, как чисто кругом! А ты, сознайся, не верил, что весь мусор уберём.
Я молчал.
Она же, вздохнув, продолжала:
– Да, поверить в это было сложно. В любой месяц, когда захочешь, на отпуск тебя запишу.
Хорошо относилась ко мне мастер! И вот эти маленькие радости теплили мою душу.
Подойдя ближе к одному из подъездов, увидел сидящую на земле старуху. Она попросила, чтобы я довёл её до квартиры. Оказалось, надо было пройти несколько девяти- и пятиэтажных домов. Вёл я её по территории соседней бригады.
Когда бабушка открыла дверь своей квартиры, то почему-то сказала мне, что я найду другую работу.
Вернулся в нашу дворницкую комнату. А там женщины из соседней бригады. Смеются надо мной: дескать, старуху пьяную вёл куда-то. Тётя Надя с тётей Людой заступились за меня, но перевес мнений был не на нашей стороне. Я вышел из комнаты, но успел услышать в свой адрес немало злых слов.
Почему такое происходит с людьми?! Не знаю. А я смотрел на утреннее солнышко, радовался дню. Зашёл в магазин, купил бутылку водки, консерву, хлеба и вернулся в дворницкую комнату. Предложил выпить. Никто не отказался. Сбегали потом ещё, но на некоторых лицах читалось недоумение так явно, что я жалел, что не художник…
***
Очень скоро я и вправду устроился в охрану. Из-за зарплаты, конечно. С первой же зарплаты заглянул после ночной смены в комнатку дворников с бутылкой водки и со словами: не забыли, мол, ещё меня? В ответ услышал радостные голоса тёти Нади и Люды:
– Как же тебя забудешь!
Пока варились пельмени, тётя Люда рассказала всем, что у неё есть медаль за доблестный труд. Она получила её давно, ещё на заводе, и что за эту медаль какие-то льготы дают. Помню, после работы попросился я к тёте Люде домой, у неё был домашний телефон. Дело было перед 9 мая, проводное радио ещё работало, и на 9 мая по нашему Братскому радио звучали мои стихи, записанные радиоведущим прямо с телефонной трубки.
Работая теперь охранником, я невольно стал вглядываться, как работают дворники на других участках…
***
Теперь нас с оружием на УАЗике развозили по различным объектам, и вроде бы жизнь стала поспокойней. Но хорошо долго не бывает. Один из начальников высказался плохо о погибшем Михаиле Евдокимове, моём любимом артисте. Я заступился.
В отместку начальник поставил меня охранять школу в дневную смену. Думал, что не выдержу и уволюсь. Работать в школе сложно.
Как-то поднимаюсь на второй этаж, а там почётная доска лучших учеников. И вижу на ней дочку Сергея Шаврова. Шибко я тогда обрадовался! Веровал, что Сергей видит с небес, что семя его продолжилось.
Помню, баловались мальчишки, я их и не гонял вовсе. Подошла дочка Серёгина, говорит:
– Дядя Толя! Вам тут будет плохо работать, вы – добрый.
И вдруг попросила, чтобы я рассказал об отце. Сергея убили, когда она была ещё совсем крошечная. Весёлый был человек твой отец, говорю девочке.
Сейчас Иринка вышла замуж, живёт в Иркутске, воспитывает двух сыновей, и –слава Богу!
Именно в это время, пока охранял школу, у друга Вадима умерла бабушка. Была она ветераном Великой Отечественно войны. Жила на Украине, осталась одна. Друг перевёз бабушку в Братск, долго добивались гражданства. Но не это нас удивило. Пожилого человека заставили сдать анализ на Спид! Умирала бабушка мужественно, хоть и была у неё сломана шейка бедра, известно, что от этого бывают жуткие боли. А она – ни звука, терпела.
Помню, зашли с Вадимом в её комнатку, надо было аккуратно постараться поменять постель и переложить бабушку. От людей я доподлинно знаю, что любое прикосновение при этом заболевании сильно болезненно, человек же этот, повидавший в жизни столько смертей, только молчал. Но, Боже, сколько было смысла в этом молчании! Во время войны бабушка была военврачом. Досталось тому поколению.
На памятник всё же военкомат расстарался…
***
Перевели меня на другой пост – в школе разбили окно, и этого оказалось достаточно.
Развозили по постам, и начальник смены сказал плохо о женщинах. Я снова не утерпел, вступился. Начальник меня стал выживать. Другие охранники подсмеивались надо мной: молчи, мол, и всё будет нормально.
Дети мои росли, и это по-настоящему радовало. Часто вспоминали с женой Ириной, как в девяностые варили суп из химических кубиков (якобы куриных). Теперь покупали тушки куриц регулярно, соления, овощи были со своего огорода. Сын Виктор всё свободное от учёбы время рыбачил, хорошо у него получалось. В мае рыбы он привозил столько, что, вывалив из мешков щук, сороги, окуней, карасей, лещей, налимов, оказывалась целая ванна. Свою лодку, все свои многочисленные рыбацкие снасти я передал старшему сыну Вите.
У каждого в семье были свои обязанности, надо было выживать. Но всё же стало полегче. Ежели хоть на малую толику отмогнёт жизненное давление, то и радость для нас, горемычных. Думается, Господь оберегает каждого человека перед очередным испытанием в жизни.
Как хотите, так и думайте, а отдых человеку надобен, думал я. И мы семьёй летом находили время ходить на острова, купались, увлекали с собой друзей. Жена говорила, что, де, люди на Байкал рвутся отдохнуть, а тут, на Ангаре, природа такая же. Не было у нас никогда денег, чтобы съездить в отпуск. Горестно сознавать, но не создал я для своей семьи сытую, благополучную жизнь.
Старший сын поступил учиться в университет на инженера-строителя.
Посты, которые мы охраняли, забрали к себе частники, и мне пришлось уходить из государственной охраны в частную. По всей нашей стране пишущие люди издавали малыми тиражами за свои деньги книги. И незадолго до того, как остаться без работы, в типографии «Полиграф» тиражом в сто экземпляров вышла моя книга «Святодавнишняя Русь».
Устроился в частную охрану. Поставили охранять строящийся объект «Транснефть – Восток». Туда везли дорогущее оборудование, на объекте работали рабочие из Эстонии, и других бывших советских республик. Руководили русские, и неплохо руководили, здание строилось очень быстрыми темпами и, надо сказать, качественно. Обстановка для меня была нервозная. Ведь частная охрана – это кто? Прежде всего, молодые парни. Кто служил в армии, а кто и нет – ныне такое никого не удивляло. Были среди них особо наглые. Мои слова о том, что я им гожусь в отцы, на некоторых совсем не действовали. И мне хотелось уволиться каждый день. Что сдерживало? Даже не знаю...
Продолжение здесь
Project: Moloko Author: Казаков Анатолий
Другие истории этого автора этого автора здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь
Книга Анатолия Казакова здесь