Продолжение. С предыдущей публикацией данного цикла можно ознакомиться, перейдя по этой ссылке
Оценивая главные итоги кампании 1187 года, известный британский профессор-медиевист и специалист по истории эпохи Крестовых походов Томас Эсбридж отмечал следующие наиболее важные моменты: «Захват Иерусалима стал вершиной карьеры Саладина, исполнением его личных планов и данной публично клятвы неустанно вести джихад. Латинское королевство было на грани исчезновения – его правитель в плену, армии истреблены.
Неудивительно, что после такой грандиозной победы мусульманский мир сплотился вокруг султана. Люди, восхищенные его достижениями, теперь практически не сомневались в его праве возглавлять ислам. Саладин наверняка сделал короткую паузу, чтобы оглянуться назад, на всё, чего он достиг. На самом деле завоевание Иерусалима не принесло ему передышки, скорее обеспечило новыми проблемами»[1].
Салах ад-Дину и его ближайшему окружению стало окончательно ясно, что джихад – священная война ближневосточного исламского мира против держав Утремера не окончен. Иерусалимское королевство хоть и было сокрушено, но не уничтожено окончательно. Тир, обороной которого умело и эффективно руководил маркиз Конрад Монферратский, не просто держался, стойко отражая все попытки мусульман овладеть крепостью со стороны суши и моря. Эта цитадель стала местом сбора объединенных католических и крестоносных сил, мечтавших о возрождении былого могущества и величия Латинского Востока.
Саладин понял, что пока в землях Леванта, Сирии и Палестины остаётся хотя бы один город, крепость или замок, в котором хозяйничают латиняне, покоя мусульманским народам Ближнего Востока не будет. Султану ничего другого не оставалось, как весной 1188 года возобновить войну. В первую очередь Салах ад-Дин намеревался захватить замок Крак-де-Шевалье, а затем приступить к осаде Триполи.
Султан отдавал себе отчёт в том, что для завоевания столицы одноименного графства потребуется много времени, сил и средств. Зато после падения или капитуляции Триполи осколки княжества Антиохийского окончательно окажутся разобщенными с последними оплотами королевства Иерусалимского. В следующем году ближневосточный владыка планировал покорить Тир. Антиохию, которой правил слабый, бесталанный и нерешительный Боэмунд III, исламский правитель оставил напоследок.
Зная итоги событий, предшествовавших Третьему крестовому походу, а также его главные результаты, современные историки в большинстве своём считают, что Саладин допустил большую ошибку. По их мнению, султану было необходимо в течение весны 1188 года вновь собрать войско по количественному и качественному составу равное армии, во главе которой Салах ад-Дин одержал победу у Рогов Хаттина, усилить его осадной техникой и без промедления приступить к осаде Тира.
Завоевав Тир или принудив к капитуляции его гарнизон, правитель исламского Ближнего Востока, во-первых, ликвидировал бы главный и последний оплот Иерусалимского королевства, а во-вторых, лишил бы участников грядущего Третьего похода важнейшего стратегического порта, базы снабжения, центра сосредоточения сил и основы плацдарма для будущих наземных и морских операций.
Вероятно, султан надеялся, что сможет кардинальным образом изменить общую стратегическую ситуацию в свою пользу до прибытия из Европы вражеских подкреплений. Но на этот раз расчёты ближневосточного мусульманского повелителя, прежде отличавшегося верным и предельно точным планированием, оказались ошибочными.
Сицилийский король Вильгельм II Добрый прислал в Тир свою флотилию, которая доставила порядка тысячи воинов, в том числе около двух сотен опытных наёмников, сержантов и рыцарей[2]. Конрад Монферратский тотчас приступил к подготовке вылазки. Маркиз намеревался нанести удар в тыл войску Салах ад-Дина, осаждавшего замок Крак-де-Шевалье.
Узнав о планах сеньора Тира, султан предпочёл на время отказаться от продолжения осады, отведя свою армию на безопасное расстояние, исключавшее обходы и внезапные удары. Несмотря на прошлогодние успехи в завоевании городов и замков Утремера, ближневосточный владыка действовал крайне осторожно, полностью отказавшись от любого риска.
Даже распустив по домам прошлой осенью значительную часть своих объединенных вооружённых сил, Саладин по-прежнему имел существенное превосходство над вооруженными контингентами крестоносцев и правителей Латинского Востока. Многие современные историки-медиевисты и биографы Салах ад-Дина укоряют его за излишне осторожную тактику ведения кампании 1188 года, которая сочетала в себе элементы медлительности, нерешительности, напрасной и ненужной осторожности.
Если султан так сильно опасался активных действий Конрада Монферратского, то Саладину следовало, оставив на время Тир и Крак-де-Шевалье, захватить Антиохию или Триполи. Обе этих крепости находились в изоляции и далеко от Тира. При всём желании Конрад Монферратский не смог бы вовремя прийти на помощь этим удаленным от него цитаделям.
Если бы маркиз всё-таки осмелился вывести свои наличные силы из Тира, поведя их на выручку столицы графа Триполи или князя Антиохии, то Саладин получил бы превосходный шанс окружить и разгромить в полевом сажени последние боеспособные отряды крестоносцев. Однако султан не стал брать в осаду ни Триполи, ни Антиохию.
Он вообще не предпринимал никаких активных действий. Разослав гонцов по всем своим владениям, правитель Сирии, Палестины и Египта до прибытия войск собственных вассалов – эмиров и атабеков ограничивался постоянным и пристальным наблюдением за действиями своих противников.
Помимо тактических упущений и стратегических просчётов Салах ад-Дин, по глубочайшему убеждению своих биографов и исследователей эпохи Крестовых походов, совершил ещё одну очень большую и почти непростительную ошибку. Во второй половине июля 1188 года благородный султан даровал свободу Ги де Лузиньяну.
Лидер ближневосточных мусульман в очередной раз сдержал своё слово. Двенадцать месяцев назад – 4 июля 1187 года в финале битве при Хаттине иерусалимский король вместе с несколькими другими знатными баронами, сеньорами и рыцарями был пленён воинами Саладина.
Напоив прохладной водой плененного правителя «Святого города» – растерянного, трясущегося от страха и нервного потрясения, султан обещал, что не только сохранит ему жизнь, но и освободит его через год, если де Лузиньян сделает всё от него зависящее, чтобы между правителями Латинского Востока и Саладином был заключён взаимовыгодный мир.
Находясь в неволе, которая по условиям содержания походила на домашний арест с максимальным обеспечением комфорта, государь иерусалимский хлопот султану не доставлял. Он не пытался бежать, не требовал к себе повышенного внимания, не интриговал за спиной Саладина, не строил против него заговоры и козни, не вёл тайной переписки с Конрадом Монферратским, графом Триполи, князем Антиохии и другими предводителями крестоносцев.
Одним словом, Ги де Лузиньян вёл себя как примерный и образцовый заключенный. Однако Салах ад-Дин освободил его вовсе не за покладистость и покорность. Выкуп за одного из главных виновников катастрофы, постигшей объединенное крестоносное войско близ Хаттина, никто из жителей Иерусалимского королевства платить не собирался.
После захвата мусульманами Иерусалима, Вифлеема, Аскалона, Сидона, Библа, а также других крупных городов Палестины и Леванта, монарший авторитет Ги де Лузиньяна среди его верноподданных стремительно скатился до нулевой отметки. Обездоленные горожане и крестьяне Иерусалимского королевства, бароны и сеньоры, лишившиеся своих земельных владений, более не признавали над собой власти ни королевы Сибиллы, ни её никчёмного муженька.
Помня о своём обещании, а также осознавая тот факт, что Ги де Лузиньян более не представляет никакой политической ценности и значимости, Саладин принял решение отпустить никому не нужного монарха, лишенного королевства, авторитета и уважения своих подданных. Как уже было сказано, получить выкуп за де Лузиньяна было практически нереально, а ежемесячное содержание пленника дорого обходилось султанской казне.
В качестве жеста доброй воли Саладин распорядился вместе с королём Иерусалима отпустить на свободу десяток знатных пленников, за которых также в течение истекшего года никто не изъявил желания внести выкуп. В числе счастливчиков, освобожденных из мусульманской неволи, оказался и брат Ги де Лузиньяна – Амори (Эмери), до сих пор занимавший должность коннетабля Иерусалимского королевства.
Перед тем, как окончательно обрести свободу, иерусалимский правитель принёс торжественную и священную клятву, положив руку на Библию, что без задержек и промедления покинет Палестину – «отправится за море на Запад». Отныне и навсегда Ги де Лузиньян обещал никогда не обнажит меча своего или иного оружия против мусульман всего мира. Кроме того, король дал слово чести, что не станет никоим образом злоумышлять против Саладина или вступать в какие-либо союзы и отношения с его врагами.
Не трудно догадаться, что не прошло и месяца, как неблагодарный и вероломный Ги де Лузиньян нарушил все свои клятвенные заверения и священные обеты. Он не покинул Палестину и не отправился за море, а обосновался в Триполи, где на тот момент находилась его супруга Сибилла с дочерьми.
В одной из публикаций предыдущего цикла говорилось о том, что после смерти в октябре 1187 года бездетного Раймунда III, согласно его последней воле, регентом графства Триполи стал Раймунд IV Антиохийский – старший сын Боэмунда III. Раймунд IV, как и его отец был давним другом Ги де Лузиньяна, а также верным сторонником. Новоявленный граф Триполийский охотно предоставил освобожденному королю иерусалимскому и его спутникам пристанище, заявив, что окажет недавнему узнику Саладина любую посильную помощь в возвращении утраченного трона и королевства.
Ги де Лузиньян открыто и всюду заявлял о своём намерении восстановить прежние границы Иерусалимского королевства, изгнав из собственных владений нечестивых мусульман. Он призывал становиться под его знамёна своих верноподданных, а также всех желающих посчитаться с магометанами за недавние притеснения и неравнодушных к судьбе Иерусалима.
Подобное дерзкое и вызывающее поведение давало Салах ад-Дину все основания объявить короля в нарушении священной клятвы, принесенной им публично и рукоположением на текст Евангелия. Однако репутация бессчетного монарха и клятвопреступника не пугала де Лузиньяна. Ещё до активизации своей реваншистской деятельности он в этом вопросе заручился весомой поддержкой местных католических иерархов.
Архиепископы и епископы Утремера в подавляющем большинстве своём заверили бывшего правителя «Священного города», что любая, даже самая крепкая и священная клятва, данная христианином, находящимся в плену у богомерзкого сарацина, не может считаться действительной и обязательной к исполнению.
Саладин – этот антихрист исламского мира силой заставил несчастного пленника своего дать заведомо невыполнимые обещания, воздействуя на него пытками и истязаниями, а потому этот обет и все прочие клятвы, произнесенные де Лузиньяном по принуждению султана, не имеют никакой юридической и божественной силы. Такова была официальная позиция Иерусалимской католической церкви и легатов римского папы.
Чтобы совсем в глазах ближневосточных правителей и собственных подданных совсем не выглядеть беспредельным, беспринципным и вероломным нарушителем священных обетов Ги де Лузиньян провернул следующую афёру. Во время своего пребывания в Триполи он сел на корабль, который его доставил на один из близлежащих островков, а оттуда – обратно.
Этот вояж позволил иерусалимскому государю заявить о том, что условия договора им соблюдены, поскольку он – Ги де Лузиньян отправился «на запад за море». Ведь в клятве не говорилось о том, что королю нельзя возвращаться назад. Таким образом, «сплавав за море», изворотливый монарх формально выполнил условие, оговоренное текстом клятвы. Как верно заметили некоторые из современных историков-медиевистов, подобное поведение правителя Иерусалима разозлило и возмутило Салах ад-Дина, но вряд ли удивило.
Официально Ги де Лузиньян не был лишён королевского титула, а потому имел право на правах государя распоряжаться городами и землями своего королевства, чудом избежавшими исламского завоевания. Наивный монарх отправился в Тир, намереваясь взять в свои руки управление этим городом.
Однако Конрад Монферратский приказал своим стражникам закрыть главные ворота перед носом опешившего самодержца. Маркиз заявил, что на правах сеньора Тира он будет лично распоряжаться обороной и судьбой города до тех пор, пока из Европы не прибудут участники Третьего крестового похода.
До Палестины уже дошли радостные известия о том, что сразу три самых могущественных европейских государя – Фридрих I Барбаросса, Генрих II Плантагенет и Филипп II объединили свои усилия, чтобы оказать военную помощь в отвоевании у магометан Святой Земли. Конрад однозначно дал понять, что только совместное решение трёх вышеупомянутых правителей определит дальнейшую судьбу Тира.
Формально маркиз был прав. Он лично никогда не приносил клятвы верности Ги де Лузиньяну, а потому мог абсолютно смело и безо всякого для себя вреда игнорировать его приказы и требования. Возглавив оборону порта-крепости в критический для латинян час, маркиз де Монферрато оказал неоценимую услугу католической вере и Утремеру.
В знак признательности его полководческих, административных и рыцарских заслуг Конраду был официально дарован титул сеньора Тира. Когда местные церковные иерархи и представители знати нарекли Конрада этим титулом, ни письменно, ни устно не упоминалось, что сеньор Тира является вассалом иерусалимского короля и обязан почитать его как своего сюзерена.
Получалась запутанная и любопытная коллизия. Город Тир и прилегающие к нему территории до джихада Саладина являлись неотъемлемой частью Иерусалимского королевства. Однако нынешний сеньор Тира не был вассалом короля, и вообще Конрада Монферратского и Ги де Лузиньяна не связывали какие-либо обязательства.
При боле тщательном анализе, сложившейся ситуации, обстоятельства складывались не в пользу бывшего правителя «Святого города». По факту Ги де Лузиньян по происхождению своему был всего лишь сыном среднестатистического дворянина из графства Пуату. Иерусалимский трон и корону он получил исключительно благодаря удачной женитьбе на принцессе Сибилле, а руководил государством только на правах мужа королевы.
Потерпев сокрушительное поражение при Хаттине, став одним из главных виновников гибели объединенного войска Утремера, попав в плен, утратив практически все свои города и земли, а главное – лишившись Иерусалима, неудачник Ги полностью себя дискредитировал в глазах общественности Латинского Востока и своих верноподданных.
Конрад де Монферрато, напротив, принадлежал к знатному и уважаемому аристократическому роду. Его отец приходился родственником короля Франции, а мать состояла в близком родстве с Гогенштауфенами – представителями правящей династии Священной Римской империи и австрийскими графами.
В одной из публикаций прошлых циклов рассказывалось о том, что старший брат Конрада – Вильгельм Длинный Меч был первым мужем принцессы Сибиллы. Благодаря этому браку он получил титул графа Яффы и Аскалона, став отцом будущего иерусалимского короля – Балдуина V. Таким образом, Конрад приходится родным дядей предыдущего иерусалимского монарха, умершего в раннем детстве.
Как видно из представленного краткого резюме, по степени собственной знатности и родовитости, по своим связям с правящими домами Франции, Священной Римской империи и Иерусалимского королевства, по полководческим заслугам, по имеющемуся авторитету военачальника и ореолу «спасителя Тира», а также по другим важнейшим сравнительным показателям маркиз де Монферрато имел неоспоримое преимущество перед Ги де Лузиньяном.
Отринутый жителями Тира, его правящими кругами, местными и бежавшими из Иерусалима священнослужителями, бессильный что-либо конкретное сделать или предпринять, Ги де Лузиньян удалился обратно в Триполи. В апреле следующего – 1189 года настырный и неуступчивый король вторично объявился пол стенами Тира.
На этот раз он прибыл со своей супругой, монаршей свитой, небольшим вооружённым отрядом и церковными иерархами, державшими его сторону. Однако ни представительное окружение, соответствовавшее статусу монарха, ни пестревшая геральдическая атрибутика Иерусалимского королевства не произвели должного эффекта на упрямых и непреклонных в своих решениях властителей и защитников Тира.
Ни Ги де Лузиньяна, ни его прекрасную жену – королеву Сибиллу, ни кого-либо вообще из женщин и священнослужителей в Тир не пустил. По внешнему виду городских укреплений было заметно, что местный гарнизон и воины Конрада Монферратского в полной мере приготовились к началу вполне вероятной осады или к внезапному нападению отряда бывшего правителя «Священного города».
Разочарованный Ги атаковать Тир не собирался. Для этого у него не имелось ни достаточно сил, ни осадной техники, ни опыта, ни желания сражаться с маркизом де Монферрато, который недавно успешно отразил все попытки Саладина овладеть крепостью-портом. Посрамлённый и непризнаваемый король иерусалимский встал лагерем напротив главных тирских ворот, надеясь, что его верноподданные одумаются и впустят в город, признав своим законным государем.
Видя, что и на этот раз простолюдины, знать, местный гарнизон, тирские и пришлые католические прелаты – все целиком и полностью поддерживают Конрада, вторично отвергнутый де Лузиньян решился на отчаянный шаг. Многим его даже самым преданным сторонникам этот поступок, очень похожий на популистский демарш, показался бесперспективной, бесславной и высшей степени рискованной авантюрой без малейшего шанса на успех.
Ги де Лузиньян объявил своим соратникам и ближайшему окружению, что без промедления отправляется к стенам Акры. Недавний правитель Иерусалима заявил, что намерен отвоевать эту стратегически важную цитадель у мусульман, и что именно с освобождения Акры начнётся возрождение былого могущества, величия и великолепия Иерусалимского королевства в его прежних границах.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - Эсбридж Т. Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2013. С. 380.
[2] - Рансимен С. Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле / Пер. с англ. Т. М. Шуликовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 22;
- Люкимсон П. Е. Саладин / Петр Люкимсон; послесл. Ч. Гусейнова. – М.: Молодая гвардия, 2016. С. 195.
В данной публикации использованы ссылки на произведения средневековых, более поздних и современных отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Томас Скотт Эсбридж (род. 1969) – доктор истории Лондонского университета королевы Марии. Является автором двух десятков документальных книг по эпохе Крестовых походов, Средневековой Англии и Франции. Эсбридж написал сценарий для документального трехсерийного сериала BBC Two о Крестовых походах.
Джеймс Кокран Стивенсон Рансимен (1903-2000) – известный британский историк-медиевист, византинист. Профессор истории, доктор философских наук, член-корреспондент Британской академии и Американской академии медиевистики, профессор византийского искусства Стамбульского университета. Автор трёх десятков книг, посвященных истории Византии и эпохе Крестовых походов. Главный его фундаментальный труд – трёхтомная «История крестовых походов».
Петр Ефимович Люкимсон (род. 1963) – русскоязычный писатель и журналист, на данный момент проживающий в Израиле. Известен в России как автор исторических очерков, научно-популярных статей и повестей, посвященных библейской истории. В Израиле приобрёл широкую известность как мастер политического интервью, а также как автор целого ряда журналистских расследований на криминальные и злободневные темы.
Пётр Люкимсон автор увлекательных биографий известных библейских и античных персонажей: трёх легендарных правителей – Ирода Великого, Давида и Соломона, а также пророка Моисея, историка Иосифа Флавия, философа Бенедикта Спинозы, братьев Нобелей и основателя психоанализа – Зигмунда Фрейда. Однако наибольшей известностью и популярностью среди всех книг Петра Люкимсона пользуется биография Салах ад-Дина.
Полностью прочесть цикл публикаций «ПРОЛОГ ТРЕТЬЕГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА» можно, перейдя по этим ссылкам:
Часть 1-я. Призыв отчаяния и скорби из Святой Земли
Часть 2-я. Фридрих I Барбаросса вторично принимает крест
Часть 3-я. Стратегические просчёты Саладина и злоключения Ги де Лузиньяна
Часть 4-я. Финансы, логистика и нюансы закулисной политики
Часть 5-я. Последние приготовления английского короля
Часть 6-я. Морские экспедиции
Часть 7-я. Ричард I и Филипп II: единомышленники-соратники или тайные недруги-конкуренты?
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)