- Вер... Я похож на идиота?..
- Честно сказать? - устало свожу брови. - "Але... - Алинкиным жестом подношу растопыренные пальцы к уху, как телефон. - У меня тут муж Карлсона ищет. Нам в какое отделение?".
Протирает руками лицо, делает вдох поглубже.
- Смешно. Я ерундой занимаюсь?
- Ну, конечно. Ни с кем я не общалась. И... никаких переписок не было. Я же говорю, Карлсона придумала Алина. Написала мне что-то от его лица. Сохранила контакт. Я уж не стала ее сдавать. Удалила просто все сообщения.
- Зачем она это?? - цокает он.
- Наверное, ей хотелось, чтобы ты считал меня востребованной у мужчин. Ей было за меня обидно после стычки с Аделиной...
- Коза какая... Ты посмотри...
Закатывая глаза, падает на кровать навзничь. Кровать пружинит.
- Ну почему ты не сказала-то?!
- Я думала... Ты уже и позабыл про этого злосчастного Карлсона. Или как его там?
- Про другого мужика позабыл? Вер, ну!..
- Всё же было "по-братски". Ты чувствами особенно не пылал.
- А чем я по твоему тогда занимался?
- Чем?
Улыбается, поджимая губы, смотрит в потолок.
- Пылал! Ходил кругами как дурак. А может, она своего Карлсона любит... Всё же "по-братски"! Как подкатишь, так чтобы не оскорбить...
Переводит взгляд мне в глаза.
- Ну давай тогда, скорей рассказывай дальше, а то у меня жена неделю не люблена. И хотелось бы тратить время не на весь этот балаган, а совсем на другое.
Ложусь с ним рядышком, к нему на руку.
- Мне очень страшно рассказывать...
- Ты вот сейчас что со мной опять делаешь этим уточнением? Я только выдохнул.
- Да боже! - шлепаю ему по животу ладонью. - Не поэтому...
- А почему?
- Потому что, если бы "тогда" доверила эту информацию своему мужу, которому доверяла беззаветно, он бы меня уничтожил щелчком пальцев "сейчас", оставив с огромным долгом. И я боюсь, что спустя время, твое отношение ко мне изменится. И ты можешь сделать также. Вот... Я разучилась беззаветно доверять.
- Ты меня продолжаешь очень пугать, Вера. Я - не твой гном. Я тебя никогда не подставлю.
- Ты не поверишь... Он говорил точно также когда-то... Дай мне время. Я хочу не под давлением открывать тебе свои "профессиональные" секреты.
- Ну то есть, они чисто профессиональные?
- Да!
- Хорошо. Допустим. Но как-то ты мне можешь это объяснить? - стучит пальцем по скрину на своем телефоне.
- Я подписала бумаги от редакции. О неразглашении кое-какой информации. Сумма компенсации составит от шести миллионов...
- Ух! А чего так много?!
- Это минимум, который они рассчитывают заработать за вычетом их затрат. Сумма может оказаться и больше.
- И это как-то связано с...
- Да.
- Та-а-ак... - озадаченно. - Хотелось бы ближе к теме.
- Я не могу разглашать личность "того" автора, - увиливаю я. - Понимаешь меня?
- Который "не существует"? - уточняет он. - Зака Вебера?
- Ну... - кручу пальцами неопределенно.
- А почему нельзя разглашать? Многие открыто пишут под псевдонимами.
- Потому что все мужчины считают женщин никчемными! - в сердцах фыркаю я.
- Э-э... Что за предъява? А ну-ка, обоснуй.
Ладно! Сейчас...
Переворачиваюсь на живот. Достаю телефон. Делаю скрин экрана с обложками книг.
- Помоги мне немного, - толкаю в бок, заставляя перевернуться на живот.
- Посмотри на обложки и выбери пять новых книг, которые ты бы открыл полистать. "Вдруг - годное".
- Хм... Допустим... Эта... Вот эта... Пусть будет эта...
- Отлично. Просто прекрасно! - ядовито прищуриваюсь я.
- Что? - подозрительно.
- Здесь примерно одинаковое количество авторов женщин и мужчин в одном жанре. Но все пять книг, выбранные тобой, с мужскими псевдонимами.
- Пф... Ну... Окей, давай откроем женскую какую-то.
- Да не откроете вы никогда женскую! Посмотри на Топ и Бестселлеры. Видишь хоть одну книгу с женским псевдонимом в мужском жанре? Их там нет! Никогда не было. И не будет! Их просто никто не начнет читать! А если начнет, то с целью поиска косяков и троллинга автора. Вот и все!
Бью его маленькой подушкой.
- Шовинисты и мизогины! Все до одного!
Чешет затылок.
- Ну у нас, мужиков, свои фишки, свои приколы, понимаешь? Свой взгляд на мир. Акценты другие там в тексте... женщины этого не понимают. Это логично. Девочки пишут для девочек, мальчики для мальчиков. Ну не может женщина писать в наш менталитет. Ещё там для подростков, может быть... Опять же, бои, технологии, фьючинг, левелы, апгрейды, астрономия, даже юмор... Ну, не женское это, понимаешь?
- У меня - всё! - откидываю телефон. - Карлсон улетел, автор, "которого не существует", не существует. Отелло обезоружен. Добрыня сломался, несёт бред. Можете спокойно засыпать, Добрыня Никитич.
- Ты что обиделась?
- Нет... Просто ещё раз убедилась, что моя подписка абсолютно обоснована.
- Ты как-то очень талантливо отвлекаешь меня от темы... Я все равно не совсем понял, какое отношение к этому имеешь ты? Или, я всё-таки тупой? - с подозрением.
- Спишем на отравление угарным газом. Спать...
Кутаюсь в одеяло, пытаясь вытащить из под него второй край. Закрываю глаза. Лежим в тишине. От усталости глаза закрываются.
Обняв подушку, отворачиваюсь от Добрыни.
- Мм... Вер?...
- М?
- А как ты собралась поставить автограф от автора, "который не существует"?
Да, боже!!
- Ручкой... - отключаясь, ворчу я.
- Ручкой - это шариковой или своей? - целует мои пальцы.
Дернувшись, подлетает на кровати.
- Погоди... - в шоке. - То есть, ты хочешь сказать...
- Ничо я не хочу сказать.... Засыпай. По-братски.
- Да ла-а-адно?!
Тишина.
- Да ну... Ну не может быть!
Тишина.
Падает обратно.
- Вер!.. Я что - женат на Заке Вебере? - в ужасе. - Ы-ы-ы...
Закашливаюсь от шока, а потом от сдавленного хохота в подушку, просыпаясь.
- Вот это... Это ж кому скажи... И что обидно - даже не понтануться! Ярик с ума сойдет...
- Ярик не узнает! - лениво луплю его в темноте. - Ты обещал...
- Ну да...ну да... А Нику можно? Ник - кремень!
- Нет!
- Я ж взорвусь! Вот зачем ты мне сказала?! Жил бы себе спокойно... А теперь вот живи с этим! Не-не-не... Не верю. Это какой-то развод. А ну-ка!
Открывает на телефоне книгу.
- "Созвездие волопаса"... Нет. Это ты наверняка знаешь. Принцип работы жидкого камуфляжа у... - щелкает пальцами вспоминая.
- Авилонян.
- Да! Он ещё не раскрыт в тексте.
- Светопоглощающие молекулы в красителе... Они изменяют показатель преломления в липидных тканях и межклеточной жидкости. В итоге, они становятся прозрачными...
- Нет... Ты это могла сейчас сочинить! - азартно. - Давай-ка мне лучше спойлер на следующую главу! Чем закончится битва?! Покажи черновик...
- Доступ засекречен.
- Ну по-братски!
- Не-е-ет! Секретные материалы.
- Вера!
- Нет. Зак Вебер тебе не бесхарактерная Верочка, - хихикаю я. - Сказал нет, значит, нет.
- Пиши быстрее, короче... Завтра напишешь?
- Неа… Проснёмся мы теперь к обеду. А там посуды полная кухня и бардак. Ты же решил мне сцену ревности закатить, вместо уборки.
- Да я помою.
- Детям обещали на горки.
- Ника напрягу. Пусть ведёт племяшей.
Засыпая, чувствую, что он не спит, перебирая мои пальцы на руке.
- М? Ты чего...
- Думаю...
- О чем?
- Вот так вот живёшь с ней в одном городе... наверняка, ходишь мимо... пересекаешься годами... Красивой, доброй, отзывчивой, умницей талантливой... нереальной просто женщиной!... Всех замечаешь, а ее - нет! И пока судьба носом не натыкает, не заметишь. Камуфляж, ё-моё, светопоглощающий...
"Красивой, доброй, отзывчивой, умницей талантливой..." - плавая в горячем меду его слов, засыпаю. Обещал в любви признаться - признался...
***
Стоя в опеке, в коридоре, обмахиваюсь папкой бумаг.
Душно. Кружится голова...
У меня сегодня комиссия ПДН по вопросу детей.
Наш адвокат, ещё раз перекладывает бумаги.
- Я ужасно переживаю, - признаюсь я ему.
В комиссии принимает участие четырнадцать человек. И сейчас они меня будут распинать.
- Не волнуйтесь, в составе наш человек. И мы устранили всё, по чему были замечания и сомнительные моменты.
У меня очень подробная инструкция что говорить, как держаться, как отвечать на вопросы...
В коридоре ещё несколько родителей. Всех приглашают вперёд.
Выходят они краснощёкие и взмыленные. Кто-то со скандалом, кто-то просто понурившись.
Подходит и Анатолий. Нас будут приглашать по очереди. Мы не здороваемся. Презрительно и зло смотрим в глаза друг другу.
Неожиданно он кажется мне очень мелким. Комично миниатюрным на фоне Добрыни. Эти маленькие кисти, сухощавость, тонкость черт...
Кого я так долго боялась, вообще?! Удивительно...
- Я знаю, что это твоих рук дело, - шипит он, как только Тарханов отходит в сторону, разговаривая по телефону.
- Ты про Нину? - задираю подбородок.
Тарханов "возбудил" приставов, и они мгновенно выселили Толика с семьёй из квартиры девочек.
А я позвонила Нине. И предложила ей там остаться и жить пока. Но, без Толика. И Нина предложение приняла...
- Каждую твою новую жену я буду спасать, понял? Попробуй жениться ещё раз...
- Ты!.. - оскаливается он с пеной у рта.
Больше не боюсь.
- Богомолова! - приглашают меня.
Внутренне перекрестившись, захожу в кабинет. Здороваюсь. Председатель зачитывает судебный протокол.
Спрашивает, не нашлась ли Алина. И что я делаю для того, чтобы девочка вернулась к отцу.
- Алина не вернётся к отцу. Она мне писала, я могу включить запись?
- Конечно.
Я включаю аудио сообщение, где Алинка, горько рыдая рассказывает всю ситуацию с тем самым гинекологом. Пересказывает оскорбительные слова отца, унизительное понукание врача. То, как она была испугана и унижена... И как бежала оттуда без куртки.
Женщины в комиссии в шоке переглядываются.
Называет фамилию и клинику, в которой это происходило. Тарханов все это нашел и подсказал ей, что в этом голосовом нужно обязательно озвучить такие детали.
- Алина напугана, и у нее сильная психологическая травма. Где она мы не знаем, она боится сказать. Говорит, у какой-то подруги. Мы объехали всех, но не нашли. Боится, что отец вернёт ее силой.
- Какой ужас, - шепчутся женщины. - Неужели это правда? Зачем он девочку самовольно повел? Есть же специальная экспертиза для несовершеннолетних...
- Алина говорит, он хотел ее так наказать за непослушание, - поджимаю я губы. - Вот...
Включаю нужное аудио.
Алинка восприняла задачку с аудио исповедью как экзамен на поступление во МХАТ, не меньше. И... моя дочь поступила! Потому что, слушая ее аудио, я опять вытираю слезы, шмыгая носом.
Изначально эта версия событий была рассказана мне не так душещипательно. И скорее из позиции здорового протеста. Но сейчас на аудио глубоко раненая вероломством своего отца девочка.
Ужас, на что способна моя маленькая женщина!
- А его обвинения в сожительстве детей - ложь. Вот...
Кладу бумаги на стол.
- Ярослав в этот период уже проживал в элитном спортивном интернате, - добавляю я.
Тренер оформил его задним числом.
- Мы очень переживаем за ее психическое здоровье и благополучие. Ей нужна помощь психолога. Так как суд оставил этот момент на усмотрение Комиссии - было или нет сожительство, то прошу вас пересмотреть до слушания суда место проживания детей. Потому что, по недосмотру Богомолова, ещё и младший ребенок сломал руку и находится сейчас в стационаре с сотрясением. Доставил его туда абсолютно посторонний человек, с которым она и находилась после того, как ее забрал отец. Вот документы. Если нужно пройти экспертизу, мы с Алиной ее пройдем, но без отца, с моим сопровождением и сопровождением психолога.
Председатель зачитывает несколько актов. Включая новогодний, когда на нас стукнул Толик. Я "правильно" отвечаю на все вопросы.
Выхожу в полуобморочном состоянии. Перед глазами звёзды.
Сразу же заходит Толик.
Чтобы тебя там женщины на флажки порвали! - желаю ему вслед. Алинкины аудио хорошо прогрели аудиторию!
Лев Русланович отпаивает меня водой. Сдает на руки приехавшему Добрыне.
В перерыве к нам подходит приятная женщина из комиссии.
Говорит с Тархановым.
- Ну как у нас дела, Наталья Антоновна?
- До вас мы разбирали семнадцатилетнюю маму, которая поила годовалого ребенка пивом, чтобы спал, а сама уезжала "кататься" с мужиками за деньги, бросая его одного. Ей решили дать шанс и только ограничить в правах на полгода. А перед ней мы рассматривали "солевую" семью с пятью детьми, которых органы опеки изымают третий раз. Третий! То есть предыдущие два их не лишили прав, понимаете? А перед ними, мать, которая сожительствовала с уголовником , который отсидел по статье изнасилование. А у нее две несовершеннолетние дочери, которых она оставляла с этим пьющим уродом, когда уходила в ночные смены... - тяжело вздыхает. - И ее тоже не лишают прав. А у вас... чистый "наговор на мать и девочку с целью получить вместе с опекой право распоряжение счетами и имуществом детей". Тем более обе девочки пострадали. Ни одной претензии к матери нет. Задача комиссии - защита прав ребенка. Комиссия будет на вашей стороне.
- Спасибо, Наталья Антоновна.
Мы дожидаемся результатов комиссии. В связи с тяжёлой ситуацией - сбежавшим ребенком, нам обещали решение прямо сегодня. Так как это возможность убедить ребенка вернуться домой.
Толик выходит мыльный, с выпученными глазами, взъерошенный и злой как собака.
Пытается пройти на выход мимо Добрыни, который загородил своими широкими плечами узкий коридор.
Сначала прижимаясь к стене с одной стороны, потом с другой.
- Позвольте... - надменно цедит он.
Добрыня разворачивается, глядя на него сверху вниз.
- Не позволю, - басит с угрозой.
И это явно не ответ на просьбу.
Тарханов вежливо вмешивается в их противостояние.
- Я бы хотел встретиться с вашим адвокатом до суда, обговорить вариант примирение сторон. Потому что, если мы дойдем до суда и предоставим все факты и документы, следующим этапом будет лишение вас родительских прав. И взыскание с вас сумм совсем другого порядка.
- С чего бы? - брезгливо дёргает губами.
Тарханов протягивает ему свою визитку.
- Если хотите обсудить, я жду звонка. Нет - встретимся на суде.
Богомолов нервно выдергивает визитку из его пальцев.
Мы едем не домой, едем в пригород к Никите, там все дети, кроме Иринки. Она пока в отделении Державина. Ее отдадут нам завтра.
По решению комиссии девочки остаются у нас до суда. Алина идёт в программу психологической помощи. На учёт ее решили не ставить, несмотря на побег.
Перенервничав, мы оба молчим. Добрыня сжимает мою руку.
Внезапно меня укачивает. Потому что с утра у меня ни крошки во рту не было.
- Останови, пожалуйста!
Пулей вылетаю из машины на обочину.
Сглатываю ком в горле, пытаясь подавить приступ тошноты. Сгребаю свежий снег с куста у дороги, обвожу ледяным комком лицо.
- Божечки... Перенервничала... - оправдываясь перед ним.
Разворачиваюсь и падаю на спину звездой в сугроб.
Закрываю глаза. Слышу, как он падает рядом.
Сжимает мою руку.
- Я, короче, Веберу хочу новую расу подогнать - расу богомолов. С планеты "Толик" в созвездии Малый Пёс.
- Ха... - истерично закатываюсь я.
- Им бывшие жены будут бошки откусывать. Все, как положено.
- Передам Веберу идею... - важно мурлыкаю я.
- Ты там ещё ему передай, будет тянуть с выкладкой прод, его серьезный дядька покарает каким-нибудь извращённым способом.
- М-м-м... Придется тянуть...
- Да-а-а?.. Заявка принята!
- Я пошутила!
- Поздно...
И мы валяемся на обочине, в пышном сугробе и целуемся. Влюбленные и счастливые. Несмотря на наши стабильные "тридцать три несчастья"... Они наверное никуда и не денутся, но они как Толик внезапно становятся все мельче и мельче на фоне "Добрыни".
Скоро конец... Все части ниже 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Выйду замуж за спасателя", Янка Рам ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Пока ждете продолжение, почитайте интересные рассказы в моей подборке:
***
Все части:
Часть 44 - скоро конец