На стоянке уже нет машины Анатолия.
У меня ощущение, что я осиротела... А ещё паника бьётся в груди от полной беспомощности. На нервах все внезапно вспыхивают, выговаривая друг другу за всё сразу.
Достается и Ярику от Добрыни, чуть в стороне от меня, но я слышу.
Пытаюсь дозвониться до Алины или Иринки. Не отвечают. Толик, наверняка, отобрал телефоны.
- Я просил тебя держать дистанцию?! - хрипло ругает Добрыня Ярика.
- Я Алину люблю, ясно? - защищается он.
- Любит он. Любить можно, трогать нельзя. Сейчас Алинку отец затаскает по психологам-гинекологам! Подумал ты об этом?
- А ты подумал когда Аделину свою катал? А теперь Вера уйдет от нас! Подумал ты?!
Добрыня сжимает челюсти, бросая на меня рассерженный-обиженный взгляд.
- Кто тебе такое сказал?
- А я не тупой!
- Хватит... - встаю между ними.
Я не могу на этого мальчика злиться. Это наши взрослые косяки, не их. Они имеют право влюбиться.
- МамВер... - обиженно вздрагивают губы Ярика. - Ничего не было. Клянусь. Только поцелуй.
Киваю, поглаживая его по плечу.
- Если вы считаете, что я виноват, значит, я буду сам разбираться с проблемой, ясно?! - психует Ярик.
- Угомонись! - шепчет строго Добрыня.
- МамВер!... - сводит жалобно брови. - Скажи ему! Пусть в больницу едет!
- Я уже скорую вызвала.
Добрыня пытается что-то гневно сказать, но хватается за кислородный ингалятор и делает вдох.
Скорая останавливается рядом с нами.
- Саянов! - выходит врач оттуда. - Ты не в себе что ли?! Вчера же в реанимации был.
Жмут руки.
- Ты осложнений захотел?
- Заберите его, пожалуйста! Или я психиатрическую вызову, честное слово, - прошу я, оседая обессиленно на лавочку. - У него жар.
У него лицо полыхает и руки очень горячие. Меня обожгло об него, когда он держал меня.
- Нет у меня жара! - хрипло.
- Давай-давай... - тянут его в скорую. - Не геройствуй.
- Вер! - оборачивается он потерянно. - В смысле ты... уйдешь? - беззвучно двигаются его губы на последнем слове.
Ярик настойчиво тянет меня к скорой.
- С ним... С ним... ну, пожалуйста.
- А Мирон?..
- Я Мирона заберу. Ну поезжай с ним. Он же опять сбежит! Я бы сбежал...
Поворачиваюсь, заглядывая Ярику в глаза.
- Как бы не получилось, я вас все равно не брошу, понял?
Вставая на цыпочки, чмокаю его в щеку.
Глотая слезы, сажусь рядом с Добрыней в скорую. Его укладывают, прижимают кислородную маску к лицу.
В машине сильно качает.
Его пальцы отыскивают мои, сжимают.
И я тоже сжимаю его пальцы в ответ.
Потом будем отношения выяснять. Когда все будут в безопасности.
- Поставьте ему что-нибудь, чтобы не бегал, - прошу врача. - У нас просто суд, понимаете. Детей забрали. А ему надо лежать. А он же знаете какой... Спасатель.
- Поставим... - улыбаясь, успокаивает меня он. - Не волнуйтесь. Приберегли тут для него один релакс... Отдохнёт.
Набирает ему из нескольких ампул в шприц лекарства.
В палате Добрыню размазывает от препарата, как пьяного.
Ну и пусть!
Мне звонят с незнакомого номера.
- Да?
- Мам, это я.
- Алина!
- Я одну минуточку. Телефон стащила у этой...
Жены Анатолия?!
- Он ей тоже, как нам запрещает пароли ставить.
- Алиночка! Вы с ним только не спорьте! Будьте послушными, пока я вас не верну, хорошо? И меня не защищайте! Будет гадости обо мне говорить, молчите! И он отстанет от вас
- Мам... Ты не переживай, ладно? Мы нормально с Ирычем. Мальбертовна тут со своими котлетами... Норм, в общем. Добрыню лечи там, ладно? И Ярика не ругай. Я сама его... целовала, - покаянно. - Не сердись.
- Я не сержусь... - всхлипываю я.
- Я, как телефоны отдаст, ещё позвоню.
- Я вас очень люблю... - рыдаю в трубку.
- Ну чо ты, мам? Потерпим мы.
Связь обрывается.
Камень на сердце немного отпускает. Взрослая совсем у меня уже Алина стала...
Вспоминаю, как когтями вспорола кожу на лице Толика.
Пальцы яростно сжимаются, повторяя маневр!
Мало тебе...
Разорвала бы!
Я не знаю как я буду это делать, но всё, теперь точно война. Сколько нужно денег на адвоката? Где взять хорошего?!
Пусть только тронет их. Возьму биту и...
Делаю глубокий выдох.
Надо успокоиться и мыслить трезво. Мать-зечка - это тоже не вариант.
Сажусь рядом с Саяновым.
Он что-то невнятно шепчет. Под носом кислородные трубочки.
Поднимаю повыше одеяло, разглаживая на его груди.
- Вер...
- Помолчи.
- Прости меня.
- Ты мне в верности не клялся. Брак у нас фиктивный. Так что...
- Фиктивный?.. И дети фиктивные?..
- Дети родные! - рявкаю на него тихо.
Замолкает.
Перебираю его расслабленные пальцы, ощупываю крепкую ладонь.
Вздрагиваю, заметив периферийным взглядом Аделину.
Стоит в дверях палаты, поджав губы.
Встретившись взглядами, не здороваемся.
Хромая, она заходит, пододвигает второй стул, тоже садится.
- Мам... Дай водички... - бредит Добрыня, летая в коктейле, который ему вколол доктор.
Пою его из трубочки.
- "Мам", - зло, отчаянно и обиженно усмехается Аделина. - Ну как тебе, "мамой" быть, норм? При таком мужике.
Мое сердце сжимается, напоминая мне мои страхи.
Поправляю компресс у него на лбу.
- Иногда, приходится и мамой.
- Мам... - шепчет он. - А я девушку такую встретил... Красивую!..
Так, это точно не обо мне.
Господи, ну за что мне все эти испытания?!
- Люблю ее очень... Очень-очень... Поссорились только...
Смотрю слепо вперёд, упрямо отвечая на то, как он сжимает мою руку. Глажу его кисть
- Имя у нее красивое такое... Нежное...
Аделина, стреляя в меня взглядом, надменно ведёт бровью.
И внутри меня продолжает все сжиматься в вакуум, выкачивая воздух из лёгких.
А я все равно мальчишек не брошу! Они мои уже.
- Редкое имя у нее...
Не выдерживая ее взгляда опускаю глаза.
- ...Вера.
Сердце, грохнув в груди, обрывается! И я не поднимая глаз, не дыша, перевариваю услышанное.
"Вера"?!
Слышу, как Аделина выходит.
Ложусь к Добрыне лицом на грудь.
- Всё хорошо... Мы со всем справимся...
Теперь я точно это знаю.
- Ты, главное, поправляйся.
***
Гуляем с Мироном по торговому центру.
- А девочки когда вегнутся?
- Скоро...
- К новому году?
- Нет, боюсь, что к новому году не вернутся. Но мы им купим подарки и подарим.
- Вот это...
Останавливается Мирон возле витрины с огромной коробкой Лего.
- Это Игке надо купить.
С восторгом смотрит видео на экране, где показывают в ускоренном ролике сборку и ее результат - большой подъемный кран.
- Ты наверное себе ее хочешь, да?
- Нет... Игке хочу. Пусть она иг'гает.
Глажу его по голове.
- Плохой у нее папка. Как дать бы ему!..
- Дадим... - вздыхаю я.
Как - я ещё не знаю, но мой маленький атомный реактор запустился и энергия для удара копится.
Мы как шопоголики закупаем с Мироном кучу подарков.
А потом Никита подвозит нас к Добрыне в больницу.
Я определила его в платную палату на пару дней, чтобы к нему можно было приезжать всем, кто хочет.
Завтра тридцать первое, вечером его отпустят домой на праздники. Капельницы будет ставить медсестра прямо дома, я уже договорилась.
Накинув халаты на плечи, идём с Мироном по больничным коридорам
- А папа сгогел? - прижимается ко мне Мирон.
- Нет! Кто тебе такое сказал? Он... дымом горячим надышался.
- Соседка говогила тётке какой-то. Я слышал. Что папа сгогел, нас надо забгать к матеги какой-то... Потому что ты нам чужая. И у тебя и своих детей отобгали. А та мать... ммм... как там? Одумалась мать, вот.
- Глупости какие... Разве я вам чужая?
- А я ей к'гикнул, что ты наша. А она - она сказала, что меня не воспитывают. Я запущенный.
Вздыхая, прижимаю к себе ближе за плечо.
- Люди иногда злые и глупые, но если им об этом сказать, то они будут считать тебя... запущенным. Понял? - злюсь на чёртову Галину Степановну.
Сплетница...
- А можно я тебя пгосто мама называть буду. Чтобы это... Никто не думал, что ты нам чужая.
Присаживаюсь перед ним. Причесываю растерзанную шевелюру пальцами.
- Мне будет очень приятно, если ты меня мамой будешь называть, сынок.
Смутившись, обнимает меня за шею, пряча лицо.
У палаты Ярик с каким-то взрослым солидным мужчиной.
- Здравствуйте... - замираю я.
- Это Вера! - представляет меня Ярик.
- Здравствуйте, - тянет мне руку мужчина. - Тарханов Лев Русланович. Юрист.
Неуверенно пожимаю его пальцы.
Это адвокат? Чей?..
С вопросом смотрю на Ярика.
- А что случилось?..
- МамВер... - шепчет он, подталкивая меня в палату. - Уговори его, пожалуйста... Там тренер мой... Скажи ему, чтоб отпустил!
Замираю в дверях.
Добрыня спорит с мужчиной. Тренером, да?
- Да не будет мой сын при живом отце в интернате жить! Бессо Давидыч, даже не уговаривай! - категорически взмахивает рукой.
- Послушай, Добрыня Никитич... Ты не нервничай. Речь же идёт о спортивном интернате. Он ещё в прошлом году выиграл грант на полное содержание от Спарты. И очень хотел попасть в программу, но... Сказал, отец без меня с братом не справится. Отказался. Понимаете? - многозначительно.
Переглядываемся с Добрыней. Его лицо становится темнее тучи.
- А Ярослав очень талантливый парень. Если мы его сейчас подготовим, то через два года он во всех чемпионатах будет в тройке. Спортивная карьера ему обеспечена. Самое главное, он сам этого хочет! Мотивирован. И интернат даст ему эту возможность.
- Интернат... - недовольно пробует на вкус это слово Добрыня.
- Спортивный! - поправляет тренер. - Он же не в другой город уезжает. Среда и воскресенье - у них свободные дни - захочет, будет ночевать дома. Мне там проще их в узде держать, спортпит, тренировки-сон - по расписанию, никаких излишеств... Мальчишки же! Да и на полное обеспечение попадает. Вы не будете оплачивать учебу в Спарте и поездки на сборы. Там такой конкурс на место... Но Ярослав этот грант честно выиграл. Не хотелось бы его отдавать кому-то другому.
- Он правда так сказал? - зависнув, хмурится Добрыня. - Что из-за брата?
- Правда. Не отрицайте эту возможность. С младшим сыном вам теперь жена поможет, Ярослав сказал, что доверяет ей и вас, и брата.
Улыбается мне доброжелательно.
- Здравствуйте... - бормочу тихо, не желая влезать в их разговор.
- У вас ведь и ситуация с дочерьми такая, что... - добавляет тренер. - Сам Бог велел! Пацаны влюбляются, тестостерона море... А так - среда-воскресенье, при вас пусть "дружат", а остальное время пусть пашет.
- Ну, бать! - заглядывает Ярик.
- Выйди, - хором отправляют его за дверь мужчины.
- Я не знаю... - вздыхает Добрыня. - Интернат... Вер? Что скажешь?
Ловит мой взгляд.
Делать из Ярика няньку и помощника по хозяйству мне хочется меньше всего. Если он талантливый надо дать возможность. Но...
- А мы можем посмотреть этот интернат? - осторожно вмешиваюсь я. - Отзывы почитать какие-то от детей и родителей? Где он находится? Как Ярик будет в школу ходить?
- Пешком будет ходить. Двадцать минут ему до школы. Ну если уж что-то пойдет не так, на ваш взгляд, заберёте тогда. Это же не тюрьма в Салехарде, а центр города. На опеку интернат не претендует.
- Хм... - нервно меряет шагами Добрыня
- А у вас к тому времени уже суды за детей закончатся. Решайте. Приезжайте, смотрите.
- Спасибо, Бессо Давидович, - жмёт ему руку Добрыня. - Мы приедем.
- Выздоравливайте, Добрыня!
Прощаются.
- Ярый, зайди, - зовёт его Добрыня.
Смотрят молча друг другу в глаза.
- Я же говорил, что сам разрулю, - исподлобья упрямо смотрит Ярик. - Я уже взрослый, бать.
- Уверен, что хочешь этого? Мы девочек заберём и без твоего интерната.
- Уверен, пап. А Лев Русланович - адвокат от школы, Бес попросил его вас проконсультировать. Ну на счёт обвинений всяких про нас с Алинкой. Он хороший адвокат!
Заходит медсестра, ставит Добрыне капельницу. Стою с ним рядом, сжимаю пальцы.
- Это значит, ты никуда не уходишь от нас?
- К тебе тут вчера Аделина заходила, - поджимаю я губы. - Пока ты был в отключке. Посидела тут со мной немного. Гадостей наговорила, как обычно.
- Между нами ничего нет, клянусь.
- Ты нам обеим сообщил, что... любишь какую-то Веру... - прищуриваюсь я.
- Да? - расплывается в улыбке. - Ну я, может, завтра ещё побрежу немного... Как духом соберусь.
Рисует на моей ладони пальцем.
- Пойду я, человек ждёт.
Наклоняясь, чмокаю в губы.
Оставляю мальчишек с отцом, а сама иду с адвокатом вниз, в больничное кафе.
Он достает планшет, надевает очки в золотой оправе.
- Я что-то должна рассказать? Я не знаю что... - растерянно заламываю пальцы. - Анатолий внешне был идеальный муж и отец.
- Это ничего. Я знаю, что спрашивать. Выстрою для вас линию защиты и линию нападения. Помогу правильно подать психологический портрет оппонента.
- Опека на его стороне.
- У нас есть свои связи в опеке. Не волнуйтесь.
Смотрит мне пытливо в глаза.
- Вам не было восемнадцати когда вас совратил Богомолов?
- Эм... Не было. Не совсем совратил... - прикусываю губу. - Все было по обоюдному...
- Давайте я сам буду подбирать правильные формулировки, - вежливо улыбается он. - А сколько ему было тогда? Где происходили интимные встречи? Он их организовывал? Кто дал разрешение на брак?
Вопросы сыпятся один за другим. Формулировки такие, что волосы у меня встают дыбом.
- Значит, все денежные выплаты по детским были в его распоряжении, и к вам не попадали?
- Ну... да. Он тогда содержал нас.
- Нет, Вера. Опять неверная формулировка. Это получается, дети содержали его, ведь он тогда работал неофициально, так? Значит, официально вы жили на детские пособия.
- Так...
- А расскажите-ка про его доходы.
- Оо! Он скрывает доходы, да. У него есть карты каких-то иностранных банков, куда поступает часть зарплаты.
Анатолий хвастался, как обходит налоговую.
- Но какое это отношение имеет к детям?
- Налоговой будет очень интересно... Отправим запрос на проверку. Пусть побегает. И конечно же, не с полной суммы платит алименты?
- Наверное.
- Так у нас долг по алиментам налицо. Какая ему опека?
- Но ведь это надо доказать.
- Докажем... А ещё он обязан снимать вам квартиру до совершеннолетия девочек. Помимо алиментов. Вы в курсе?
- Но у них есть квартира. Он ее нам просто не освобождает!
- Мхм... Налицо корыстные мотивы, жить в квартире детей, увернуться от алиментов... А можно я у вас попрошу очень личную вещь?
- Какую? - сглатываю от неловкости.
- Ваши личные переписки с бывшим мужем.
- Зачем?
- Для формирования психологического портрета. Ведь две несовершеннолетние девочки будут с ним жить. А может, он псих или извращенец. И у него маниакальные идеи про совращение. И он их проецирует на Алину и Ярослава. Анамнез то у него соответствующий! Отдадим эксперту, в общем. Уверен, там есть что взять. И угрозы, и давление, и шантаж, оскорбления?... М? Полный фарш, наверное.
- В переписках точно полный фарш, - зажмуриваюсь я от стыда. - Даже страшно показывать эту грязь.
- Готовы сделать это достоянием общественности? - поднимает бровь.
- Готова на всё!
Продолжение следует... Все части ниже 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Выйду замуж за спасателя", Янка Рам ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 41 - продолжение