17,3 тыс подписчиков

– Выходите за меня! Детали обсудим, – говорит бородатый мужик. А я готова хоть за черта. Часть 26

11 июля11 июл

8987

7 мин

Оглавление

***
"Выйду замуж за спасателя", Янка Рам ❤️
***

- Дети, быстро на диван! - распоряжаюсь я.

Мне так стыдно, просто ужас. Но не бывает у меня чистоты и порядка, как не убирайся, какая-то минута и всё кубарем в самый неподходящий момент. Я - ужасная хозяйка. За что меня, в частности, и презирает свекровь!

Открываю дверь.

- Добрый день. Проходите.

Отыскиваю жалобным взглядом глаза мента. Потому что Добрыня сказал, что свой.

Мент - крепкий и как будто-то и правда свой. Незаметно подмигивает мне. И меня даже на мгновение кажется, словно это Добрыня подмигнул.

Две женщины встают в проходе, оглядывая наш бардак.

- Ну что тут у вас? - со скептическим вздохом.

- Уборка... - поджимаю я губы.

- Татьяна Викторовна, проверь продукты, - командует другой.

- Почему ничего не приготовлено? - открывает пустую кастрюлю на плите.

- Утром дети покушали. Кашу. На обед ещё рано готовить... - бросаю взгляд на часы.

Какая это гадость оправдываться перед посторонними людьми! Меня каждый раз передёргивает. Ужасно унизительно.

Мирон и Иринка как два партизана выглядывают из-за спинки дивана, на котором сидят. Видно только глаза.

- Продукты есть... - ставит галочку. - Приготовленной еды - нет. А что полы такие грязные?

- Вот... Перевернула муку. Нечаянно. Не успела убрать, вы постучали.

- Мм... - недовольно.

- Дети почему не в школе? - допрашивают меня.

- Плохо себя чувствуют.

- Врача вызывали?

- Нет... Горло просто... Мы своими силами.

- Отметь, Татьяна Викторовна. Больным детям врача не вызывали. А лекарства где? Покажите детскую аптечку.

- Эм... Вот.

Показываю на два стакана.

- Это сода для полоскания. Это сбор травяной противовоспалительный. И мёд с прополисом.

- И... всё?! - надменно взлетают брови главной.

Мне становится ещё противнее.

Оттягиваю ворот от горла.

Нам обычно хватает вылечить горло и этого!

У меня есть аптечка в комнате, но там, наверное, ничего подходящего и нет. Там в основном первая помощь при травмах. Болеем мы редко, травмируемся часто.

Тетка наступает на Лего. Смотрит вниз.

- Кошмар... - недовольно оглядывает мой проектор и детальки на полу.

- Почему вещи на полу?

- Дети играли.

- Но тут провода.

- Под моим контролем. Это проектор звёздного неба. Я сама включала.

- А против жара у вас что-то есть детское? - уточняет вторая.

Надо искать в сумках.

- Но у нас нет жара.

- Пиши, нет лекарств!

Внезапно сзади стукает шкафчик и рядом со мной появляется пластиковая коробка с лекарствами.

- Вер... - шепчет мент, двигая ее ко мне.

Хватаю ее как спасительный круг.

- Вот лекарства!

Пока одна инспектирует коробку, вторая идёт по детским комнатам. Шарится по их вещам.

- Обои, смотрю, поклеили... Не слишком ли взрослые журналы для мальчика?

Господи, что там у тебя Ярик?! Страшно представить...

Я поворачиваюсь настороженно к менту. Вы кто? - дёргаю бровью.

- Никита, - тянет руку.

Вежливо пожимаю.

- Саянов... - добавляет тихо.

- А-а-а... - распахиваю глаза.

- Брат.

Похож! Точно! Глаза и комплекция. Только этот моложе и бритый.

Мне становится ещё хуже. Позорю Добрыню при брате.

- Мирон... Это чо такое? - строго кивает ему на рассыпанный конструктор. - Ну-ка быстро...

Соскочив с дивана, дети быстро собирают в коробку детальки.

Из под стола - чавканье.

Боже, хоть бы не вылез кот со своей рыбой!

- Это что за антисанитария? - крутит тетка трехлитровую банку с муравьями.

- Это мои! - взвивается Иринка. - Никакая не шанитария!

- Это ее проект по... природоведению! - на ходу придумываю я.

- Татьяна Викторовна, пиши, в доме есть спиртное, - крутит главная какую-то бутылку вина в руках.

- Винный уксус, Вер, - подсказывает тихо мне брат Добрыни.

- Уксус это, - прокашливаюсь я, пытаясь снять спазм с горла. - Для маринада.

- А что с девочкой у вас? Откуда у нее синяки на теле.

- С лестницы скатилась... С этой, - вздыхаю я.

- Как это так - "скатилась"? - холодно.

- Жахотела и шкатилашь! - дерзит Иринка, поднимая голову.

- А где прописаны девочки?

- У пробабушки.

Вопросы сыпятся один за другим. Татьяна Викторовна ласковым голосом пытается выпытать у Иринки подробности "избиения" и как мама ее наказывает.

- Мама наш не накажывает! Она добрая и хорошая.

Спасибо, что не слабохарактерная в этот раз. Добрыня за прошлый ее поругал.

- Может, Добрыня Никитич наказывает?

- Добрыня - да. Накажывает.

Напряжённо заламываю руки. Ирочка, ну ты чего?!

- И как же наказывает?! - воодушевляется тетка.

- Учим вшякое. Вежливо ругатьша. Контра там... Шельма... Пройдоха...

- Хм. Не понимаю. Как наказывает-то? Может, в угол ставит тебя?

- Нет, не штавит.

- Обижает?

- Чо п'гистали?! - грозно сводит брови Мирон, швыряя горсть деталей в коробку. - Ходите сюда... Ходите... К себе ходите!

- Мирон, - прокашливаюсь я. - Надо быть в-в-вежливым.

Заикаюсь от волнения.

- Копаются везде... Мы вас не звали! Уходите.

Поднимает взгляд на дядьку, в поисках поддержке. Тот прижимает палец к губам.

- Пиши, Татьяна Викторовна: "Дети - не социализированные. Педагогически запущенные. Вести себя со взрослыми не умеют. Грубят.".

Что тут скажешь?

- Они просто переживают! - защищаю их. - Для них каждая проверка - стресс. Они боятся, что их заберут.

- А зачем вы их пугаете?

- Мы?! - растерянно не нахожу что и сказать.

Отрываю от рулона салфетку. Смочив, молча оттираю муку с пола. Бросаю расстроенно салфетку в мусорку.

Дверь распахивается. Запуская морозец, в гостиную залетает Добрыня. В распахнутой куртке, с букетом и пакетом.

- Всем доброго дня! - чуть агрессивно.

Ставит пакет на стол.

Всовывает мне в руки букет, смачно и демонстративно впечатывается мне в уголок губ.

- Привет!

И обнимая, прижимает к себе спиной.

- Что тут у нас? - строго смотрит на проверяющих.

А я стою под защитой этого огромного мужчины, ощущая как перестают трястись руки. Тискаю нервно его большие горячие кисти, лежащие на моем животе.

Проверка начинает быстро сворачиваться.

- Ну как ты? - шепчет мне в ухо.

- Ужасно... Если бы не твой "ангел-спаситель"... - намекаю на его брата.

Сжимает меня крепче, закрывая крест накрест. И я опять словно под гипнозом. Проверка кажется сном. Скучным, чёрно-белым. И ничем не грозящим. Ощущаю спиной как мощно стучит его сердце.

- Прорвёмся... - шепчет мне.

- Папка! Нас забе'гут? - прижимается к его бедру Мирон.

- Нет, конечно, - смотрит Добрыня рассерженно в глаза главной тётке, которая так и не представилась. - Кто ж у Спасателя детей заберёт? Это ж скандал...

- У вас тут уксус в доступе у детей, - сварливо.

- Ваша коллега достала его сверху! - не выдерживаю я.

- Какие-то ещё замечания? - рычит Добрыня.

- Психолога не посещаете с Ириной.

- Так, приболела она. Придем в следующий понедельник.

Добрыня выпроваживает комиссию, незаметно стукается с братом кулаками на прощание.

Остаёмся одни.

От оправданий и инспекции нашей личной жизни - тошно.

Кот вытаскивает рыбу из под стола.

Ну спасибо и на том, что не при них, что ж...

- Это что ещё такое? - поднимает брови Добрыня.

Разворачиваюсь в руках Добрыни, утыкаясь лбом в плечо.