Сторожка стоит в низине и вся завалена снегом. Первый час - я, Ник и Ярый работаем по очереди лопатой, прорубая к ней вход.
Работаю чисто механически, мысли все мои про Веру...
И все время хочется обозвать ее как-нибудь покрепче за ее перлы, но язык не поворачивается даже про себя. Потому что женщина, которая так относится к моим сыновьям - это святое! Даже если она...
- А? - оборачивается Ярый.
- Лопата, говорю, ладонь натирает, перчатки надень.
Отдаю ему лопату.
Иду к детям. На улице тепло - Мирон и Иринка лепят снеговика.
Дурное настроение снимает как рукой.
Вера выпрыгивает из машины на уже притоптанный снег.
Останавливаюсь перед ней.
- Здравствуйте, девушка... А вы замужем?
Растерявшись, поправляет шапочку.
- Да? - смотрит на меня с вопросом.
- Можно с Вами познакомиться? - ухмыляюсь недобро.
- Эм... Я... замужем? - словно пытаясь понять правила игры.
- Так Вы же фиктивно! - прищуриваюсь я ядовито.
- Вы меня, мужчина, совсем запутали! - поддерживает игру, выдавая обиженные нотки.
Тяну за шарф к себе, перехватываю, прислоняюсь своим лбом к ее.
- Так что делать будем с этим?
- МамВера, морковка есть? - подходит Ярик.
Вера, прокашливаясь, отшатывается от меня на приличное расстояние.
- Ой... Нет, наверное.
- А если найду? - со смешливой угрозой
- "По-корейски" есть!
- Тёртую вместо носа не воткнешь.
- А-а-а... Сейчас! Картошку воткнем. Будет нос - картошкой! - убегает к багажнику, там сумки...
- Это что за "Чип и Дейл"? - затягиваясь, уточняю у Ярого тихо.
- Ну а чего ты наезжаешь на Веру?
- Я?! Да прекрати, мы шутим.
- Ага... Ирка вас сдала, что ругались.
- И когда это коза успевает везде подслушать?.. - закатываю глаза. - Спала же. Все нормально, Яр. Миримся.
- Честно?
- Честно...
- Вот! - победоносно несёт Вера картошку вытянутой формы.
- Готово! - кричит Ник, открывая дверь. - Принимай, хозяйка.
- Я?! - шепчет Вера, подозрительно на меня оглядываясь.
- Ты... Других у нас нет.
Заносим все наши сумки.
- Обалдеть! - изучает Вера печку. - Настоящая... Тут же мылись в печи раньше!
Снимает заслон, засовывая голову, заглядывает глубже. Ныряет по пояс.
- Мам, ты в саже испачкала куртку! - тащит ее обратно Алинка.
- Давайте растопим! - сияет Вера, пытаясь стереть сажу с щеки. - Можно я??
- Легко! - отдаю ей спички.
Строгаю дрова на щепу для неё.
Ник, режет мясо.
Ярый, присев на корточки перед Алинкой, помогает ей расстегнуть заевший замок на сапоге.
Ой, не к добру. Как бы не накаркать с "Девушка Ярого"
Ляпнул же просто так, не желая сдавать Алинку Вере. Она просила, чтобы мама про инцидент не узнала...
- Ну что там? - капризничает Алина. - Дай, я сама.
- Маникюр свой испортишь.
И вот... Чувствуется между ними какое-то электричество. Не смотря на то, что лаются постоянно.
- Дай-ка я, - пытаюсь сместить его.
- Бать, да я сам, тут ткань попала просто.
- Давай, - тащу его вверх за капюшон, заставляя отлипнуть от нее. - Сходи, принеси рулон с пенкой.
Как только Ярый выходит, Алинка сама прекрасно справляется с сапогом.
Что и требовалось доказать!
Загоняю малышню в дом. Набираю дров. Заношу.
- Ну что там мама, топит? - уточняю у Иринки, отдавая ей парочку в руки.
Озадаченно смотрит на меня.
- Тут ражве утопишь? Только ругает.
- Я тебя обожаю! - взъерошиваю ее волосы, подхватываю, закидывая на печь. -
- Клашш! - ползает по печи, глядя вниз.
Достает мешочек из старой наволочки, показывая нам высушенную рябину.
- Буши бабе шделаем!
Пока взрослые хозяйничают с едой, водой и постелями. Дети снова сбегают на улицу.
И скоро к "бабе" присоединяется снежный заяц врезавшийся между двух растущих из одного корня стволов. И колобок на пне. Его хитрую саркастическую морду как скульптор ваяет Алинка.
Все заняты...
- Интернет не ловит, - ахает Вера.
- Конечно, не ловит, - ухмыляюсь я. - А тебе зачем?
- Да я... Пообщаться надо.
- С кем? - стараясь не накаляться уточняю я.
- Да так... - взмахнув пальцами, съезжает с ответа.
Поджав губы, смотрит на экран телефона.
Нет, она решила меня сегодня окончательно извлечь! Но... пытать дальше уже вроде как не комильфо.
Ник переводит взгляд с меня на Веру и обратно.
- Пойду я, тропу до опушек пробью... - смывается, оставляя нас вдвоем.
Раздражённо вожусь с ружьём, поглядывая на нее. Она - с опаской - на меня.
- Что?! - не выдерживает она первая.
- Ты у нас, оказывается, любишь ревнивых мужчин.
- Не люблю я никаких мужчин... - распахивает глаза. - Тем более - ревнивых.
- Любишь-любишь...
- А-а-а... - доходит до нее или... нет.
Молча и озадаченно хмурится.
Вздыхает, садясь на деревянные полати.
Подхожу к ней, поднимая за подбородок лицо. И вроде как дураком ревнивым быть не хочется... Но и в таком состоянии существовать совершенно невозможно.
- "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" - заглядываю в глаза. - Кому написываем весь день?
- Автору... - хлопает ресницами.
- Какому еще автору?
- Коллеге...
- Зачем?
- Обсудить... - растерянным шепотом.
- Что?
- Сюжетный поворот... Нужна консультация от меня. Мы, в общем, договаривались вечером, я обещала... - оправдывается, смущаясь.
- А!
Дурной, ты Саянов, да...
Наклоняюсь, целую.
- В свое оправдание хочу сказать, что...
"Люблю тебя".
Но как-то слить признание на шутку - совсем отстой!
- Что ревную, ужас просто! И держался до последнего.
- Меня?!
Удивлённо распахивает глаза.
- Меня?? Ну вы, Добрыня Никитич, напридумываете ерунды какой-то. Прямо очереди стоят на Веру Павловну! - цокая, закатывает глаза. - Ревнуй - не хочу! Да у меня кроме мужа никого и не было.
Оу... Мои любимые простые "пять копеек!". Женщина без второго дна. Бесхитростная и открытая. Чудо света!
- ВерПална просто не от мира сего и ничего не замечает. Ни себя, ни других... - развожу руками. - Спрячется в своих капюшонах безразмерных…
- А что я должна заметить?!
Что я влюблен в тебя до одури!
Как сказать-то?! Прямо профнепригодность какая-то, Саянов.
Вера задумчиво смотрит в окно.
- Верочка... Ну, прости. Я “инвалид” по первому браку.
- Мм... - переводит на меня взгляд с прищуром, как у Иришки - один в один. - А дашь пострелять?
- Вообще всё дам!
Всё-всё…
***
Печь трещит, на столе горят оплавленные свечи в стальной чашке. Блики пляшут по темным стенам.
Младшие - уложены на печь, старшие - в диаметральные углы полатей. Мы с Верой лежим посредине, под одним спальником. Но ещё не спим...
Верин телефон совсем не ловит. И я отдал ей свой. Там периодически мелькает одно деление и можно пробиться.
Переписывается со своим "автором".
Смотрю на ее губы.
- Красивые... - шепчу тихо.
Пряча улыбку, прикусывает губу.
- Не бывает у рожавших женщин что-то "красивое"...
- Это тебе гном твой бывший сказал? - смеюсь ей на ушко. - Так это он специально, чтобы ты любовника не завела. Из ревности. Он же не конкурентен.
- Мм... Думаешь? - доверчиво.
- Ну ты кому веришь - мне или гному?
- Тебе...
- Вот, я тебе говорю - красивые.
Ахнув, роняет телефон. И опять ребром на губы.
- Ой!!
- Вера! - подлетаю я. - Ну, ё-моё! Разбила?!
Барс начинает настороженно гавкать, не разобравшись спросонья.
Чмокаю Веру, едва касаясь губ, машинально желая пожалеть.
- Вы чо там? - ворочается Ник.
- Да авария у нас...
Несу ей с улицы охапку снега в чистом полотенце.
Прикладываю к губам.
Только угомонившиеся дети, опять начинают шалить.
Малышня сдавленно хихикает и дерётся.
- Давайте страшные истории рассказывать? - светит Ник себе фонариком на лицо снизу. - У-у-у!!
Дети с любопытством замирают.
- Знаю я твои истории! Про черную руку, - ворчу я.
- А чо - плохая? - ржёт он.
- Да классная! - угорает Ярик.
- С ума сошли?! Детей напугаете! - ругается Вера. - Быстро все спать!
- Папка, я есть хочу! - сверху.
- Ты поел, спи.
- Ну как он голодный уснет?! - шепчет Вера. - Дай ему бутерброд.
- И мне, и мне, и я! - верещит Иринка.
- И я что-то тоже есть хочу, - вздыхает Ярик.
Все спускаются к столу. Только Вера - нет. Пока мы с аппетитом поглощаем приготовленный на утро завтрак из бутербродов, Вера, перевернувшись на живот, опять уходит в телефон.
После бутеров все хотят чай и печенье...
Ложусь к Вере, заглядываю в экран. Какие-то инъекции для похудения... Я такие у Аделины видел. Была же тоже красивая девочка с формами, после них все растаяло...
- Это что ещё? Это зачем?
- Не подглядывай! - пролистывает страничку.
- Это ты для себя?
Молчит, поджимая губы.
- Да?
- Я хочу попробовать. Не получается по-другому, - виновато.
- Я запрещаю, слышишь? Как муж запрещаю. Я против! - хмурясь шепчу ей, ругаясь.
- Почему?
- Потому что!
- Я только лишнее уберу.
- Нет ничего лишнего! Все моё. Мне нравится так!
- Я заметила... - скептически вздыхает.
- Не понял. Что за наезд?
- Да ладно...
- Не ладно. Сказала "А", говори "Б".
- И твоя бывшая жена, и твоя бывшая девушка... Обе - как модели.
- А-а-а! Одна допилась до истощения, вторая вот такой же химией все формы свои стёрла. Ещё есть вопросы? Что за мода у вас дурацкая…
- Тебе что - правда нравится... вот так? - ошарашенно.
- Ой, Вера... - закатываю глаза. - А что мне должно нравится-то? Мне скоро сорокет... Ничего не трогать! Спрошу за каждый сантиметр.
- Вообще-то, я решаю сама, - неуверенно заикаясь. - В каком весе мне...
- Сама-сама... Но, по-братски, Вер! Не лишай меня красоты, а?!
Расслабляется, улыбаясь.
Отбираю телефон.
- Спать.
И мы уже засыпаем, а дети наши все ещё едят, пьют, смеются...
И уже во сне слушаю байки... А потом Ярик играет на гитаре. И поет что-то очень правильное и взрослое...
- "Какая глупость, право, верить его словам... а не поверить грех!.. Эх!... Она молчит и улыбается ему..."
Но я уже крепко сплю, вдыхая теплый запах с лёгким оттенком нежного парфюма.
Просыпаемся мы с Верой тоже первыми, ещё на рассвете. И судя по ещё тёплому чайнику на столе, остальные только легли.
Пытаюсь растолкать Ника. Ворчит, не просыпается.
Остальных решаю даже не пробовать.
Подтопив печь, забираю свое ружье и увожу Веру за собой. Я обещал ей пострелять...
- А почему мы Барса не взяли?
- Пусть охраняет детей.
- А в кого мы будем стрелять?
- Как повезет... Тетерев... Заяц... Кабан... Олень... Козел... О, вот тут отлично. Смотри, кора обглодана там дальше...
Бросаю пенку на снег у пригорка.
- Давай-ка, подождем здесь. Веди себя тихо.
Шепотом объясняю Вере, как держать, как целиться...
- Упор в плечо. Вот эти две точки зрительно соединяешь... Замерла, ждёшь. Если видишь дичь, медленно переводишь прицел на зону поражения. И напрягая плечо, чтобы встретить отдачу, плавно спускаешь курок.
Замолкаю, любуясь на ее сосредоточенный профиль. Улыбаюсь... Боец! Охотница!
А жена как-то упросила меня взять ее на охоту. Из ревности. Предполагая, что мы сюда с девками едем. И все выходные мне мозги ела - скучно, невкусно, твердо, связи нет, сериал не тянет...
А Вера... Вера - это Вера!
- А какая зона поражения у козла? -тихо-тихо.
- В идеале - в глаз.
Прищуривается.
- А если я не попаду точно?
- Добьешь...
- Т-с-с...
Медленно поворачиваю голову с ее профиля в сторону прицела. В десяти метрах от нас!
Застыл!
- Вера, давай! - шепчу.
Он поворачивает голову, глядя ей в глаза
- Вера...
Не шевелятся. И я боюсь - спугну же.
- Вера, ну!
- Нет! - вскрикивает, опуская ружье.
Сорвавшись с места, козел в несколько прыжков исчезает из вида.
Смотрю на нее в шоке.
- Ты чего не стреляла-то?!
- А у него такие глаза... - смотрит на меня жалобно. - Голубые... Глубокие... Как у человека!
- Глаза?! Сорок килограмм мяса, ё-моё. В упор подошёл!
- Прости, пожалуйста... Я не смогла.
Смеясь, прижимаю ее к себе.
- Да ничего! Не смогла и не смогла. И молодец...
Глажу по спине.
А потом, мы валяемся на спине, смотрим в голые кроны. Слушаем стук дятла. Охапка снега падает с кедра вниз от вспорхнувшей птицы. Красота...
- Вер... - набираю в грудь ледяного воздуха.
"Люблю тебя!"
- Да знаю я, знаю, что я раззява, - вздыхает она. - Но он был такой красивый Прости, по-братски, а?... - морщит шутливо нос.
Целую в этот холодный нос.
Скажешь ты или нет когда-нибудь, Саянов?!
Продолжение следует... Все части ниже 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Выйду замуж за спасателя", Янка Рам ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 35 - продолжение