В очереди у кабинета отдела по опеке я сижу не одна. Рядом — мрачного вида мужик в хаки: небритый, с капюшоном, в тёмных очках и с синяком под глазом.
Я украдкой на него поглядываю, настороженно, будто жду, что от него потянет перегаром. Здесь таких персонажей хватает с избытком…
Незаметно втягиваю воздух.
Но от него почему-то пахнет не спиртным, а дымом — словно от костра.
Впрочем, и сама я выгляжу не лучше. После ночи в слезах — с опухшими глазами, в сером спортивном костюме, на котором ещё и таксист умудрился оставить следы грязи. Волосы собраны кое-как в пучок. Вид — как у типичной запойной.
Дверь кабинета открывается, выходит Ольга Васильевна — сотрудница, курирующая моё дело. В руках у неё лист бумаги.
— Добрыня Никитич? — уточняет она, переводя взгляд с меня на соседа.
— Я, — глухо отвечает он, засовывая руки в карманы и демонстративно выпрямляясь.
— Добрыня?.. — она опускает очки пониже. — Это имя такое?
— А чё, не нравится? — отзывается он с вызовом.
— Хм… В общем, Добрыня Никитич, теперь ваше дело — на моём столе. Материалы я просмотрела. Хорошую характеристику дать, к сожалению, не могу.
— Это ещё почему? — спросил он с почти угрожающей интонацией.
— Старший курит. Младший грубит педагогам, пропускает занятия. В школе случился инцидент. На родительских собраниях вы не появляетесь…
— Так я работаю! — возмутился он.
— Ремонт в доме не завершён. Дети живут в условиях, которые сложно назвать приемлемыми.
— Допилим, — поморщился он, как от зубной боли.
— А с лицом у вас что? — прищурилась она. — Это вы с похмелья, что ли?
— Нет. Был на вызове, отравление угарным газом. По работе.
— Ладно, тогда принесите характеристику с места службы. Хотя… это вторично. Главное — поступают жалобы от соседей. Пишут, что вы уходите на ночные смены, а дети остаются дома без присмотра. Вчера, например.
Он шумно выдохнул, стараясь сдержать раздражение.
— Поэтому я считаю, что мальчиков нужно передать матери, — спокойно говорит Ольга Васильевна. — Ваша жена...
— Бывшая, — с недовольством перебивает он.
— ...в родительских правах не ограничена. Судебного решения о том, с кем должны проживать дети, у вас нет. А у неё сейчас — полная семья.
— Какая ещё "полная семья"?! — раздражённо огрызается он. — Дети с рождения со мной живут!
— Только нигде это официально не зафиксировано, — спокойно возражает она. — Алиментов вы не оформляли, значит, у неё нет задолженности перед детьми. К тому же она вышла замуж. В глазах закона это даёт ей преимущество: есть стабильный доход, положительная характеристика, трёхкомнатная квартира — и статус полной семьи.
— Ну охренеть теперь!
— Говорю, как есть, — разводит руками Ольга Васильевна. — А вы, Добрыня Никитич, не женились. Вот и вся разница. Была бы семья — вопрос бы не стоял. А у вас старший, между прочим, на учёте.
— Да там драка была! Он же пацан...
— Так его надо было воспитывать. Драка — это не аргумент. Он другого мальчика избил.
— А что, по-вашему, делать было? Стоять и ждать, пока его избивают?
Хочется отвесить этому упрямцу легкий пинок по берцу — пусть замолчит. С ними спорить бесполезно. Только кивать, каяться и клясться, что «так больше никогда».
А ведь верится, что он нормальный отец. Просто прицепились, как в своё время ко мне.
— Вот бы вы женились... — снова начинает Ольга Васильевна. — Тогда и разговор был бы другой. Всё-таки женщина детям больше может дать.
Он резко приоткрывает рот, чтобы выдать гневную тираду, но я опережаю его — легонько толкаю ногой в бок и негромко покашливаю.
Он сдувается.
— Да едрить вашу… — выдыхает зло. — У меня нормальные пацаны, самостоятельные. Я их воспитываю как мужчин, и уж точно лучше, чем их мать.
— Ну не знаю… — тянет Ольга Васильевна. — Не знаю...
Я выхожу чуть вперёд:
— Ольга Васильевна, а мы?..
— Вера Павловна, да? — отзывается она и сразу хмурится. — У меня для вас тоже новости не из лучших. Младшая снова с травмой? Уже в который раз за год?
— А что я могу? Она неуклюжая, спотыкается на ровном месте. Что, охрану ей приставить?
— Вы плохо следите. И, к слову, старшая выложила в соцсеть фотографии откровенного содержания. Тоже случайность?
— Она же купальнике была! — возражаю.
— Купальник — это на пляже, Вера Павловна. А когда в кровати, дома, и в таком виде — это уже «обнажённые». К тому же ей всего четырнадцать, — голос у Ольги Васильевны холодный, осуждающий.
Прибью, честное слово, эту заразу.
— И учёба у неё, мягко говоря, не блестящая.
— Только по физкультуре проседает! — резко парирую.
— Не могу дать вам положительную характеристику. Младшая девочка постоянно в синяках. С инспектором общается вызывающе. К контакту не идёт. Что, запугали её?
— Я?! — вскидываюсь.
— У неё зуб выбит. В прошлом месяце — синяк под глазом. До этого — ушиб. — Она зачитывает из папки. — Вы её бьёте?
— Господи, да вы что! Конечно, нет! Она ударилась о стол!
— А вот у их отца, Анатолия Степановича, — полная семья, своя квартира, стабильная работа. Учитывая, что стараются не разлучать братьев и сестёр, и у них как раз родился ребёнок... Боюсь, юридических оснований у него больше. Да и адвокаты у него посерьёзнее.
Его адвокаты — это моё личное поражение.
— Но это же мои девочки! — срываюсь я.
— Формально вы не трудоустроены. Официального дохода нет. Собственного жилья — тоже. Снимаете однокомнатную, по метражу она не соответствует установленным нормам. Семья — неполная. Пособия на детей не оформлены. В холодильнике — запасов нет.
— Мы всё заказываем! — возражаю.
Она отмахивается.
— Вот если бы у вас был муж, да ещё и работающий… А так — ваши шансы невелики.
Ольга Васильевна скрывается в кабинете.
Да я хоть за чёрта замуж выскочу, если он найдётся! Где бы его только взять?..
Мы с этим здоровяком медленно поворачиваемся друг к другу, с подозрением осматривая — с ног до головы. Внимательно. Долго. До мелочей.
Он снимает очки. Глаза красные. Опустошённые.
— На что живете? — спрашивает он строго, почти в лоб.
— Пишу книги… — отвечаю, немного смущённо.
— Значит, дома работаете. Это хорошо.
— А вы?
— Спасатель.
О, вот это мне как раз и нужно — настоящий спасатель.
— Добрыня Саянов. Можно просто — Добрый, — произносит он, протягивая мне свою огромную ладонь. Улыбается.
И надо сказать, улыбка у него… вполне себе. Тёплая. Надёжная.
— У меня два сына: Мирон — восемь, Ярослав — четырнадцать. Зарплата белая, с документами всё в порядке. Не пью. С головой дружу.
Вот это я понимаю — деловой подход.
— Вера… — протягиваю руку, сжимая его пальцы. — Павловна. Богомолова. Дочери: Ирочка — семь, Алина — четырнадцать. Не пью, не курю…
Ну, почти.
— Сама себя обеспечиваю. В целом — вменяемая. Наверное… — задумчиво добавляю.
Бывший, правда, считает, что у меня «со странностями».
— А всё это про «бью» — полная чушь! — машу руками, нервничаю.
— Вера… — говорит он спокойно. — А давайте вы за меня замуж выйдете? У меня дом — большой.
— Фиктивно? — смотрю на мужика уже по-деловому.
— Само собой, — отвечает он своим низким голосом, разводя руками. — Условия обсудим отдельно.
Господи, неужели, повезло… мысленно перекрещиваюсь.
— Я согласна, — говорю вслух.
Продолжение следует...
Все части:
Часть 2 - продолжение
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Выйду замуж за спасателя", Янка Рам ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.