"Верочка, не обижайся только, ладно? Меня вчера вырубило... На морозе шесть часов отпахали", - читаю сообщение от Добрыни.
Шлю ему сердечко.
"Сегодня приеду, буду тебя любить."
Я не обижаюсь, нет!
Моя еда похвалена, тайком от детей мне прилетело несколько поцелуев. И самая вкусная ягодка с десерта.
Мои губы не могут перестать улыбаться.
Все так хорошо, что страшно. Но я стараюсь не поддаваться этой опаске, рождающейся где-то глубоко внутри.
- Вера!
Раздражаясь одергивает меня от экрана Анатолий.
- Хватит лупить в телефон. С тобой разговаривают.
- Ааа... Да? Ты со мной? Я думала с Алиной.
Мы сидим за столиком открытого кафе в торговом центре. Анатолий требует девочек. Но к нам ехать отказался.
Мирон с нами. Ярослав - на тренировке.
Алинка, услышав свое имя поднимает глаза от экрана телефона, лежащего под столом на коленях.
- А?
- Телефоны немедленно убрали! - цедит он гневно.
Девчонки, хмурясь прячут телефоны, а я - нет.
Он кивает на мой телефон.
Моя рука дёргается по инерции.
Но...
- Нет. Я жду сообщение от мужа. Никуда я его убирать не буду. Хотел что-то сказать - говори.
Образ Добрыни придает мне уверенности. После того, как Добрыня на него наехал, Толик ни слова не написал в переписку.
- Девочки на выходные едут ко мне отмечать день рождения Алины.
- Ма-а-ам! - хором вопят мои девочки, глядя на меня жалостливыми глазами. - Мам...
- Мм... Они не могут. Нет.
- А я тебя не спрашивал - могут ли они. Я ещё пока родительских прав не лишён.
- Они не хотят Анатолий. У них на выходные планы.
- Какие ещё планы? - пренебрежительно. - Я решу сам какие у моих дочерей планы.
- Папа... У наш праждник дома жавтра. Мы будем делать горку шнежную, а потом пойдем в баню. И будем есть шашлыки и каштаны...
Игнорируя объяснения Иринки, давяще смотрит мне в глаза.
А я опускаю свои на загоревшийся экран.
"Откуда вас забрать?"
Отвечаю: "Мы в торговом центре, на столиках "Кухни мира".
Он: "Купи мне кофе, пожалуйста, покрепче на вынос. Скоро буду."
- А потом мы поедем на охоту! - выстреливает важно Мирон.
- Что за бред, Вера? Не хочешь объяснить?
Вздыхаю устало.
- Не хочу...
- Алина, Ирина, одевайтесь мы уезжаем, - в приказном тоне распоряжается Анатолий.
- Мам!!
- Нет, мы остаёмся. Ждём Добрыню, - начинаю нервничать я.
Включает демонстративно камеру на телефоне наставляя на меня.
- Запись для суда. Восемнадцатое декабря, Богомолова Вера Павловна, в очередной раз не дает мне моих дочерей, хотя выходные мое законное время с детьми.
Наводит телефон на девочек.
- Пап, хватит! - закрывает его рукой Алина. - Не хотим мы к тебе ехать.
- Ну-ка руки убрала! Смотри в камеру!
Алинка демонстративно отворачивается.
Он за шкирку рывком разворачивает ее обратно.
Подскакиваю со стула в шоке.
Она отбивает его руку. Из глаз обиженно текут градом слезы. Поправляет смущённо одежду.
- Не трогай меня больше!
- Алина! - оттягиваю ее себе за спину, вставая между ними.
Иринка тоже прячется мне за спину, выглядывая оттуда.
Мирон, сидя за столом, снимает это на свой телефон и комментирует.
- Батя какой-то у вас ду'гатский. Наш лучше.
Анатолий бросает на него высокомерный презрительный взгляд.
- Убери телефон.
- Не буду!
Делает шаг в его сторону.
- Добрыня тебе руки сломает, - предупреждаю его гневно.
- И сядет.
- А я за него штраф заплачу за ущерб здоровью.
- Много денег стало?!
- Хватает.
- Чего ж от алиментов не откажешься??
- Ещё чего. Это девочек деньги. Я к ним не прикасаюсь.
- Откуда деньги-то, на камеру что ли раздеваешься? - ядовито.
- Ты чего при детях несёшь?
- Убери телефон, я сказал. Я разрешение на съёмку не даю!
- Как там? Запись для суда... Да, Вег? - продолжает снимать Мирон.
- Мам, пойдем! Пойдем, - тянут меня девочки. - Давай уйдем. Мирон, пойдем...
- Я напишу жалобу. Что ты не отдаешь мне детей.
- Они не хотят к тебе. Им с тобой плохо. Мы будем просить психолога!
- И настраиваешь детей против отца.
- Это вшё враньё, - высовывается Иринка.
- Иди сюда, - ласково манит он ее, присаживаясь. - Я купил тебе подарки. Мы поедем в океанариум...
- Только поп'гобуй... - пинает ей по сапогу слегка Мирон. - Нельзя б'гать подагки от чужих. И к ним идти. Папка так сказал.
Иринка снова прячется за меня.
- Одевайтесь, - распоряжаюсь я, стоя между детьми и Анатолием.
Дети хватают свои вещи со стульев.
Внутри опять все трясется от тревоги и обиды. Обиды за дочерей.
Раньше он себе такого не позволял!
- В таком случае, никаких больше карманных денег, - смотрит он в глаза Алинке.
- Мне мама даст!
- И разрешения на выезд за границу не будет.
Это мечта Алинки. И я им обещала, что мы поедем. И он обещал, что отпустит.
И она, кусая губы, обиженно рыдает.
Я растерянно мечусь, не знаю как поступить правильно.
Сдаться и спасти ее маленькую мечту или наоборот, послать его и сберечь ее гордость.
- Негодяй! - выдыхаю я, чувствуя, что тоже сейчас разревусь от беспомощности. - Она же твой ребенок! Ты же говорил ей, что любишь ее!
- Помимо любви должно быть ещё воспитание, Вера. И уважение к отцу. И такая бесхарактерная мать как ты этого дать не в состоянии.
- Мама не такая! - высовывается Иринка. - Она характерная!
- Папка ему надает... - нахлобучивает свою ушанку на голову Мирон.
- Так, всё, - хватает Анатолий одной рукой со стола свои перчатки, а второй, проходя мимо нас Алинку за локоть.
Тащит.
Срываюсь следом , но меня тормозит официант, вставая у меня на пути и вежливо придерживая за локоть.
- Платить кто будет?
- Сколько?.. - трясущимися голосом спрашиваю я, открывая сумочку.
- Посчитать надо заказ.
- Не надо!
Сую ему пять тысяч в руки.
- Сдача вам на чай.
Бежим с малышней догонять Алинку с Толиком.
Она идёт сгорбившись и понурив голову, словно ей очень стыдно.
И я помню это ужасное состояние!
Он и со мной проделывал такое.
Нет... С Алиной я ему не позволю!
В стеклянных раздвижных дверях, ведущих на улицу, Толик с Алиной пересекаются с заходящим Добрыней.
Он удивлённо останавливается, разворачиваясь им вслед.
- Папка! - несётся Мирон к нему. - Дядька Алинку утащил! Пошли-пошли...
Добрыня, переводит ошарашенный взгляд на меня.
Горько киваю ему!
- Забрать?
- Только без рукоприкладства! Он все пишет, он засудит! - тараторю испуганно.
Добрыня, обгоняя меня, подбегает к машине Анатолия первым.
Перехватывает дверь у сиденья, куда уже села Алина.
Подбегаем с детьми следом.
- Алинка, быстро в мою машину.
Анатолий скрещивает руки на груди.
- А-ли-на... - давяще.
- Он не подпишет... Разрешение на выезд за границу потом... - захлёбывается она от слез. - Если я с ним не поеду... А мы мечтали поехать летом... В тур...
- Готова делать за это разрешение все, что угодно? - дёргает пытливо бровью Добрыня.
- Н-н-нет...
- Тогда, "встала и пошла!", - улыбается он ей, подавая руку. - Исполнится восемнадцать, поедешь без всякого разрешения. Если с тобой торгуются, всегда уходи.
Хватает его за пальцы, выбираясь из машины.
- Гордо пошла, - подсказывает он ей. - Без всяких сожалений.
Делает несколько шагов ко мне. Разворачивается.
- Ненавижу тебя! - бросает Анатолию, задирая подбородок.
Ловлю ее. Обнимаю. Глажу по спине.
- Ты молодец, что ушла... Никакой Париж не дороже твоих чувств!
Он и со мной так делал. Всегда-всегда... Пока я не научилась заранее отказываться от всего, чтобы не попасть под шантаж. Но от детей же не откажешься! И вот... Пользуется.
Увожу к машине Добрыни.
С тревогой смотрю в сторону Добрыни и Анатолия.
Пожалуйста, не трогай его! - умоляю про себя, успокаивая дочку.
- Мы в России найдем куда съездить - в Питер, в Москву, в Калининград!
- Зачем ты с ним жила?! - плачет она.
- Чтобы вы родились...
Другого ответа у меня нет.
Обнимая меня, рыдает, уже в явной истерике мне в воротник.
- Ну ладно тебе, Алиныч, - успокаивает ее подошедший Добрыня. - Зачем тебе заграница, мы ещё тут не все посмотрели. На охоту поедем, я тебя стрелять научу.
- Я д-д-девочка... З-зачем мне стрелять?!
- Как зачем? Ярика побесить, что лучше него стреляешь.
- М-м-м...
Всхлипывая успокаивается.
- Ладно. Я тогда согласна.
Истерично смеюсь, вытирая слезы.
Садится в машину.
- Ну чего, Вы, девоньки, расклеились? Вы же у меня огонь! Все живы, никто не в больнице, пляшем!
Врубает музыку на погромче.
Тянет через плечо Алинке кулак назад.
- Горжусь тобой.
Она толкает ему кулаком в кулак, улыбаясь сквозь слёзы.
Едем домой...
Меня отпускает как после драки.
Улыбаюсь, руки трясутся...
Эпизод эмоционально внезапно стирается. И снова все хорошо...
Продолжение следует... Все части ниже 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Выйду замуж за спасателя", Янка Рам ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 32 - продолжение