*НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 18.
Всю неделю, пока была на учёбе, Лида думала про случившееся с Тоней, никак не могла успокоиться. В тот день, когда она только узнала про несчастье, Лида поделилась своими подозрениями с Настей.
- Я знаю, если я про это скажу кому-то ещё, могут подумать, что я так ему мщу, Толику этому, - сказала тогда Лида, - Но это не так. Да, я его терпеть не могу и этого не скрываю! Но ведь это не я говорила, а он сам, что не прочь отравить моего отца, потому что тот ему надоел. И потом он так демонстративно всякие книги в библиотеке изучал! И если про Тоню… если это правда, что говорят… Толик звал её на мотоцикле кататься, и я думаю, может они тайком встречались.
- Я схожу к Тониной маме, - подумав, сказала Настя, - Возможно ты права, а если так… Лида, ты сама не подходи к этому Толику, не разговаривай с ним ни о чём, хорошо?
- Так я и не подхожу. Вообще мы с Машей не понимаем, что в нём девочки находят! Многие его считают интересным, это мне непонятно.
Слухи множились, кто что говорил, и приехав домой через неделю, Лида с Машей узнали, что Тоня жива, но в сознание не приходит, и что с ней случилось никто не знает. Тонины родители никому ничего не говорят, да, наверное, и правильно делают.
А Лиде было страшно спросить у Насти, ходила ли та к Тониной маме, почему-то жутко было… узнать, что все Лидины догадки подтвердились.
- Отцу твоему жильё выделили, он тебя звал в гости, когда приедешь, - рассказывала Настя, сидя напротив Лиды за столом и пододвигая ей тарелку с пирожками, - Кушай, вон как похудела, глаза провалились! Знаешь, где Кравцова Серафима живёт? Небольшой такой домик на два крылечка, ну вот, во второй половине теперь Семён живёт, от лесхоза дали.
- Схожу потом, - кивнула Лида, - Сначала к тётке Вере сбегаю, мы с ней уговаривались на завтра за клюквой, спрошу, идём или нет.
- Отдохнула бы, сколько уж ходишь, тяжело это. Вот Маша отдыхает на выходных, а ты и выспаться не успеваешь.
- Пока погода стоит схожу. Скоро и дожди начнутся, и клюква кончится. А тётка Вера мне такое место показала. Я там кузовок быстро собираю. Недолго это, почему не сходить, а как вернусь, лягу на часок поспать. Вот зима придёт и высплюсь!
- Я ходила к Тониной маме, - сказала Настя, наконец перейдя к той теме, которую так ждала Лида, - Она, конечно, ничего мне не рассказала, да я и не спрашивала. Тонино состояние пока тяжёлое, доктора ничего конкретно не говорят, только – делают всё возможное. Я сказала, что сама видела Тоню, вроде бы с Толей. Говорю – может он что-то знает, если вам это поможет. Она кивнула, но ничего не ответила. Да и как тут расспросишь, такое горе! Сейчас главное, чтобы девочка выжила! А тебе я верю, мне этот Анатолий тоже не нравится, уж очень у него всегда вид… словно он всех ненавидит.
Не стала тогда Настя рассказывать Лиде, что после этого разговора к ней на работу приходила Ирина, орала на всю округу, обвиняла Настю в том, что та за свои обиды наговаривает теперь и на саму Ирину, и на её сына.
- Из-за таких сплетниц, как ты, которые никому не нужны, нам на селе житья нет! Сын уже приезжать сюда не хочет, потому что вы, курицы, языки свои не можете за зубами держать! – орала Ирина, уперев руки в располневшие бока, - Да я бы ещё поняла, если бы ты, гадина, про меня всякое болтала! А сын-то мой что тебе сделал?! Он здесь ни при чём! Теперь у тебя что на селе ни случись – всё мы будем виноваты?! Я участковому напишу на тебя, так и знай! У тебя самой дети, вот за ними и гляди! Как бы Лидка тебе в подоле не принесла!
Настя стояла тогда с ведром, полным воды, и зачерпнув оттуда ковшиком, плеснула Ирине в лицо:
- Охладись, а не то лопнешь! Забрызгаешь здесь нам всё своим содержимым, тут навоза и без тебя хватает! А ну, пошла отсюда! А то сейчас выдерну тебе кудри твои, и без того уже жидкие!
Орала Ирина ещё долго, но уже на расстоянии, потому что Настю всё же побаивалась и всем говорила, что бывшая Семёнова жена – «тихий омут», от которого ожидать можно чего угодно.
Настя такие разговоры слышала, но внимания на них не обращала, пусть думает, что хочет, эта Ирина. Настя вообще не любила пересуды, никого не слушала и сама их не распускала. Хотя давно уже знала про Ирину такое, что на селе может никто больше и не знал.
Настя знала, почему Ирина приехала из Пензы в маленький совхоз, и здесь осталась. Знала, кто отец Толика, хоть и не особенно этим интересовалась. Просто так уж вышло, что после развода с Семёном, жалея бледную и похудевшую Настю, медсестра Женя, приехавшая работать в местной больнице вместе со своим мужем, рассказала ей всё… Женя знала семью Ирины Панасенко, в городе они жили в одном дворе – мир, что называется, тесен. Ирина вышла замуж за сына одного партийного деятеля, имевшего много связей в городе, и брак сына с Ириной категорически не одобрявшего. Семья мужа Ирину не приняла даже тогда, когда родился внук, помогали немного, конечно, но даже на дни рождения Толика бабушка и дед не приходили – подарок передавали через своего сына. Ирина на них обижалась, всё пыталась доказать что-то, даже раз поругалась со своей свекровью, подкараулив ту возле работы.
Но всё же именитые родители семье сына помогали, Ирину устроили на работу в какой-то трест, на должность бухгалтера, потом и продвинуться до замглавбуха помогли, хоть даже между собой и не разговаривали. Но вот тут и случилась неприятность, ввязалась Ирина в какую-то нехорошую историю с документами по инвентаризации складов, и за «денежную благодарность» пыталась прикрыть недостачу, но всё открылось, и дело обернулось для неё нехорошо, даже срок грозил. Ну, позора фамилии не допустили, помогли и тут, но…
Потом был развод, от алиментов Ирина отказалась по настоянию свёкров, за это ей выплатили хорошую сумму и обещали в будущем помочь Толику с поступлением в институт и устройством в жизни. Ирина подумала и согласилась. Согласилась и на переезд в совхоз, где ей выхлопотали должность главного бухгалтера. А куда было деваться, ведь из большой трёхкомнатной квартиры нужно было съехать – бывший муж Ирины получил её как служебную, а теперь он уезжал в столицу, и квартиру нужно было сдать. Так и оказалась Ирина в совхозе, и думала, что ненадолго…
Что ж, всё это Женя рассказала Насте, но это не имело никакого значения для неё, до этого времени… А теперь вот задумалась, что, если Толик решил, что он лицо неприкасаемое. И Лида про него говорит не очень хорошие вещи, да и Миша с Ваней терпеть Толика не могут. Что, если это не их детские обиды? Неспокойно было у Насти на душе, особенно после разговора с мамой Тони… Ведь что-то случилось с девочкой, и сможет ли она сама это рассказать?
Лида шла по лесной тропке вслед за тёткой Верой и тоже думала про то, что случилось с Тоней. Вот она уж точно знает, и ни капли не сомневается, что без Толика здесь не обошлось! Как бы его на чистую воду вывести, вот вопрос! Настя сказала, что Тонина мама говорила с участковым, но ведь так просто обвинить человека нельзя, даже если он противный, как этот Толька! Правильно Миша про него говорил – крысёныш, так и есть!
Клюквино поле встретило ягодниц красными россыпями крупных, сочных ягод. Лида радовалась, наберут быстро, и у неё ещё будет время немного отдохнуть после обеда, а вечером пойти с Машей в клуб, там сегодня танцы.
Когда у Лиды ягод уже набралось почти половина короба, начал накрапывать мелкий дождик, но в капюшоне куртки это было нестрашно, и Лида продолжала собирать ягоды в корзинку, пересыпая их в короб.
- Ох, Лидок, чего-то я сегодня устала, - вздохнула тётка Вера, - Ты пока собирай, а я тут посижу, под деревом. Вчера нога у меня разболелась, мазью натёрла, думала – ничего, отойдёт, а сегодня вот опять ноет. Старость что ли!
- Тёть Вера, ну какая старость! – улыбнулась Лида, - Вы вон какой живчик, я за вами по тропке едва угналась. Посидите, я сейчас вот корзинку доберу, вернусь, и перекусим. Оставлю вам тут короб свой, чтоб на спине не таскать. Вон туда пойду – за кусты, там мы вообще ещё не брали ягоды, ни в прошлый раз, ни в позапрошлый. Быстро обернусь!
Тропинка вилась между кочек, заросших густой и уже пожелтевшей осокой, а после и вовсе кончилась, Лида перепрыгивала с кочки на кочку, держась за кусты. Впереди показался большой островок, крупные бусины клюквы блестели от капелек дождя. Да здесь за полчаса можно не одну корзинку набрать!
- Лида-а-а, - раздался вдалеке негромкий голос, - Лида-а-а, поди…. Нехорошо…
Голос прерывался, Лида разогнулась, поставив корзинку у ног, прислушалась. Может тёте Вере нехорошо стало? Ведь как ни крути, а всё же она права – возраст… Да и молодому-то тяжело, а тут…
- Тётя Вера! – крикнула Лида, - У вас всё нормально?
Оглядевшись, Лида решила идти обратно, проверить. Взяла корзинку и стала пробираться по кочкам.
- Лида-а-а, - голос звучал тише, как-то глухо и болезненно что ли.
Лида поняла, что отклонилась в сторону… или нет? Вроде бы оттуда пришла, но голос звучит чуть в стороне. Она свернула туда, откуда доносился зов, снова позвала тётку Веру, и та откликнулась, теперь уже Лида явно расслышала слова: «Мне нехорошо».
Оставив корзинку на кочке, Лида стала торопливо прыгать с кочки на кочку, не до клюквы, там что-то случилось, нужно спешить! Небо потемнело, налилось серыми тяжелыми тучами, грозилось пролиться долгим осенним дождиком… и Лида заторопилась сильнее, звала тётку Веру, и та ей отвечала. Вот только в спешке не заметила Лида, что голос каждый раз будто удаляется от неё…
Продолжение здесь.
От Автора:
ВНИМАНИЕ, Друзья! Рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, это временная схема публикации, как только я улажу некоторые свои дела, вернусь к ежедневной публикации рассказа.
Итак, рассказ выходит шесть раз в неделю, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025
