От девятиэтажки, где жила Полинка, раздался удивлённый свист.
Андрюха оглянулся, но никого не увидел: на городские улицы опустились тёмно-синие сумерки.
А Полинка усмехнулась:
-Ты вверх посмотри. Ерёмин в последние дни представляет себя Соловьём-разбойником: и днюет, и ночует на каштане… и посвистом своим местное население пугает.
В развилке веток могучего каштана Андрей рассмотрел Алёху Ерёмина, одноклассника.
Алёшка спрыгнул на землю, кивнул Андрюхе:
- Разговор есть, Сотников. – Пренебрежительно покосился на Полину: – Разговор серьёзный – один на один. Тема – не для девчачьего ума. Полька!.. Ну, вот чего ты уши развесила! Тебе ж сказано: разговор чисто мужской! Спать иди.
- Куда ж там – какой серьёзный разговор! – насмешливо покачала головой Полина. – Что?.. Присмотрел на Каменном Броде сад с «белым наливом»? Команду собираешь?
-Про «белый налив» – это ты, Полька, по существу вопроса, – согласился Ерёмин. – Только нам с Андрюхой сначала о другом деле поговорить надо. Тебе не обязательно знать.
Полина отмахнулась от Алёшки. Быстро взглянула на Андрея и убежала в подъезд.
Андрей от досады даже кулаки сжал: как же не вовремя Ерёмин… в общем, совсем не вовремя с каштана свалился!.. Полинка, кажется, не собиралась так быстро уходить…
Хмуро взглянул на Алёху:
- Чего тебе?
Алёшка посмотрел вслед Полине, выразительно сплюнул сквозь зубы:
- Ты, Сотников, нашёл время: с девчонками гулять.
- Ты про это хотел мне сказать?
-Нет. Про то, что я знаю, где можно выйти из города… И – под Новосветловку. Понял?.. Мужики воюют… а ты – Польку провожаешь. Рванём завтра – к нашим? Ночью, до рассвета, выходим к Северскому Донцу. А там видно будет. Батя с братухой – с весны ещё… На днях дед с мужиками с его шахтной смены тоже в ополчение ушли. А мы с тобой, Андрюха, чего ждём?
Только до рассвета не успели: обстреливать город начали ещё затемно.
После полудня стихло, и Андрей отправился к Алёшке.
Полинку увидел ещё от трамвайной остановки. Трамваи перестали ходить с середины июля… По всему городу – оборванные трамвайные и троллейбусные контактные провода.
На секунду замедлил шаги, насторожился. И тут же со всех ног понёсся во двор знакомой девятиэтажки. С разгона налетел на бийця (бойца) с нашивкой нацбата айдар. Айдаровец держал Полинку за локоть и настойчиво убеждал девчонку сесть в машину:
-Нэ пожалкуеш, зиронько… Гарантую повнисинькый набир задоволэнь. Сниданок включэно. Нэ сподивався, що в цьому дыкому мисти, окрим дыкых брудных шахтарив, е таки красуни (Не пожалеешь, звёздочка… Гарантирую полный набор удовольствий. Завтрак включен. Не надеялся, что в этом дико городе, кроме диких грязных шахтёров, есть такие красавицы).
От слащаво-угрожающих украинских слов Андрей содрогнулся.
А Полька в эту самую минуту ударила бийця головой под подбородок – чем придала айдаровцу дополнительное ускорение.
Боец отлетел – с отчаянными русскими матами…
С каштана спрыгнул Алёха Ерёмин – прямо на бийця. От оглушительного Алёшкиного свиста айдаровец испуганно прикрылся руками – будто и правда с Соловьём-разбойником повстречался… Только Илью Муромца айдаровец ничуть не напоминал…
А по Алёхиному свисту во двор сбежались окрестные собаки…
Алёшка потом сам удивлялся: как они поняли, что айдаровца следует разорвать в клочья…
Через секунду штаны бийця карательного нацбата, что приехал в Луганск резать сепаров и русню, ошмётками упали на землю. Та же участь постигла трусы из львивського магазина «Чоловича билызна з европы» (мужское бельё из европы). Европейское происхождение трусов айдаровца ничуть не остановило луганских полканов и пиратов…
Андрюха бросил через плечо:
- Отвернись, Полька!
В его руках оказался кусок арматуры с обломками бетона: должно быть, с какого-то разбитого «Градом» балкона.
Айдаровец запрыгнул в потрёпанную аудюху, потряс кулаком:
- Ну, красуня… чэкай: розрахуешся нэ лышэ зи мною… Тишытымэш увэсь батальон. Готуйся. (Ну, красавица… жди: рассчитаешься не только со мной… Будешь развлекать весь батальон. Готовься).
В девятиэтажке с разбитым вторым подъездом – одни женщины. Получается так, что из мужиков самый старший – восьмиклассник Алёха Ерёмин. Алёха распорядился:
- Польке уйти надо: здесь оставаться нельзя ей. Мать Полинкина на Восточный ушла – пешком, у её сестры вчера малого ранило, когда она с ним в очереди за водой стояла… а айдаровец этот снова явится, – ещё и не один.
К Андрюхиному дому бежали под расколотым небом: со стороны пригородного посёлка начался новый обстрел…
Светлана Александровна, мать Андрея, работала фельдшером на «Луганской». Теперь целыми сутками дежурила на «Скорой» – только по городу её с медсестрой Снежаной не «Скорая» возила, а раненый ополченец Денис Хуторной – на своей «десятке».
Дотемна сидели в подвале Андрюхиной девятиэтажки.
Полинка молчала, – лишь плечики её вздрагивали, когда гремело где-то на Юбилейном…
В квартиру поднялись далеко за полночь.
Полинка вдруг расплакалась. Так горестно и обиженно всхлипывала, – словно не в одиннадцатый перешла, а была пятиклашкой. Андрей растерянно кружил вокруг неё:
- Поль!.. Полинка! Ну, что ты, Поль… Здесь айдаровцы тебя не найдут. Я тебе сейчас на диване постелю…
Полинка подняла глаза:
- Я не могу, Андрей… Мне вымыться надо – после его рук…
Андрей бросился на кухню, обрадовался: Пятилитровый пластиковый бутыль – почти полный воды. Отлил в чайник – чтоб попить было.
Полина подумала:
- Дай мне какую-нибудь свою футболку… или рубаху.
Вот девчонки!.. Это ж надо так умудриться: не только вымыться таким количеством воды, а ещё и постирать свои вещички… Впрочем, Андрей – застенчиво, краем глаза, – увидел: что-то девчоночье, беленькое… совсем невесомое.
Брючки с футболкой и… вот эту невесомость Полинка развешала на балконе: ночь жаркая, ещё и ветер – высохнет…
Потом молча сидели на диване. Снова касались друг друга плечами…
Полина прерывисто – после недавних слёз – вздохнула:
- Как же это… случилось… Почему?
Андрей понял: Полинка – о танках на Юбилейном и в Металлисте… о колоннах украинской бронетехники… о карателях из нацбатов азов и айдар…
О том сне, от которого не получается проснуться, – целые летние каникулы…
-Помнишь, Поль?.. Богдана Станиславивна всегда почему-то злилась… и будто одновременно чему-то радовалась – говорила нам:
-Вас тут… у вашому Луганьську, усих трэба вчыть… вчыть, вчыть та й вчыть (вас тут… в вашем Луганске, всех надо учить… учить, учить и учить).
- Я решила: в школу не вернусь. Мне разрешили работать в госпитале. А осенью я буду учиться в медучилище.
- А как же… одиннадцатый класс?
Полинка расслышала в мальчишеском голосе затаённое горе…
На мгновенье прижала к щекам ладони: он же только в восьмой перешёл…
Ответила сдержанно:
- Хватит и девяти. Доучусь в медучилище.
И неожиданно для себя самой сказала:
- Поцелуй меня… Как тогда, в школьном подвале.
Получилось – не как тогда…
Андрей неумело нашёл Полинкины губы.
Но – получилось…
Под Краснодоном есть посёлок Новосветловка.
Летом 2014-го здесь были ожесточённые бои луганских ополченцев с вооружёнными силами украины. В один из августовских дней укрокаратели согнали в местный храм женщин с детьми, в том числе – и с грудными. Церковь обложили минами и фугасами, – чтоб ополченцы не могли пойти на штурм посёлка…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»