Есть мнение, что знаменитые строки «Гремит о шомпол молоток, в гранёный ствол уходят пули» свидетельствуют о знакомстве Пушкина с оружием имеющим полигональную нарезку ствола и даже о распространённости такового в России начала XIX столетия. Это мнение было высказано в комментариях к статье об истории появления оружия с прямыми нарезами. И, разумеется, оно ошибочно. Под «гранёным» Пушкин имел ввиду ствол обычный, с цилиндрическим каналом. Просто, высверленным в гранёной (ибо кованной, но потом не обточенной снаружи) болванке. Однако, – нарезной ствол. На наличие нарезов указывает упоминание молотка. И это – важно.
Следовательно, о нарезах. Винтовки с полигональным – многогранной формы – каналом, следует отличать от гладкоствольного оружия с каналом не круглой формы. Последнее, хотя и встречается как исключение, известно с XV века, существовало же, видимо, всегда. Сохранилась, например, фитильная аркебуза французских королей с сечением канала ствола в форме лилии – символа Бурбнов. Можно также вспомнить пушки с прямоугольным каналом, известные в том числе в России с XVI века, редкие, но не единичные.
Соображения, руководствуясь которыми мастера делавшие «не круглые» пушки и пищали, так изощрялись, не очевидны. Это могли быть ложные представления о физике полёта картечи или же стремление к оригинальности ради таковой… Важно в данном контексте, что именно винтовки с полигональными нарезами появились по причинам вполне понятным. Стволы гранёные внутренне родились в процессе поиска путей устранения недостатков нарезного оружия.
Винтовые нарезы в стволе – одно из важнейших изобретений в истории военного дела. Если дальность прицельной стрельбы из гладкоствольного ружья в XVI-XIX веках не превышала 30 метров (огонь на дистанцию до 200 метров вёлся залпами по групповым целям, а дальше этой отметки был бесполезен), то винтовка прицельно била на 150 метров. Тем не менее, с момента своего появления в начале XVI столетия и до середины XIX века, то есть, на продолжении более чем 200 лет, нарезное оружие, практически, не находило применения.
Проблема заключалась в упоминавшемся выше молотке. Если в ствол обычного мушкета после того, как туда засыпался порох, вкладывался войлочный пыж, потом пуля, потом ещё пыж, и все это просто проталкивалось шомполом к казне, с винтовкой так не получалось. Для того чтобы нарезы придали пуле упорядоченное вращение, краями она должна была в них войти. В результате процедура усложнялась. На дульный срез укладывался пластырь – кусок тонкой промасленной кожи (ткань была недостаточно прочна). На пластырь укладывалась пуля диаметра, без учёта толщины пластыря, примерно диаметру канала ствола равного. Затем брались шомпол (годился только железный) деревянный молоток и – вперёд. Свинец, конечно, мягкий металл. Но металл. Пуля расплющивалась в стволе, вдавливалась в нарезы и ударами продвигалась к пороху. Если ствол был длинным… разницы в скорострельности между винтовкой и гладкоствольным ружьём всё равно не прослеживалось. Частая стрельба из ружей, моду на которую пытался ввести Фридрих II, армиям как-то не зашла, так что, в Наполеоновскую эпоху солдаты должны были давать залп раз в минуту или полторы, а за это время и штуцерный стрелок успевал перезарядиться.
...Тем не менее, внимание следовало обратить на пластырь. Во-первых, он облегчал пробивание пули, снижая трение. Но, во-вторых и в главных, защищал нарезы от засвинцовывания. И работало это плохо. Нарезы быстро забивались свинцом и нагаром, повреждались энергичной работой железного шомпола, а при чистке стирались абразивом. Винтовки имели низкий ресурс, – порядка 150-200 выстрелов, или же 10 «чисток». Как следствие, большая часть исторических образцов находятся ныне в состоянии «не годятся стрелять».
Третьей проблемой оказывалась пониженная энергия выстрела. Под забитую молотом пулю нельзя было заложить сильный заряд без риска разрыва ствола (тем более, ослабленного нарезами). Винтовки били слабо. Начальная скорость пули оказывалась низкой, траектория крутой, а снос ветром, соответственно, большим. В результате, давать такое оружие рядовому стрелку оказывалось бессмысленным.
С этим надо было что-то делать, и одной из самых экстравагантных посетивших мастеров идей стала полигональная нарезка. Знаменитой стала «казачья» винтовка «тройца» (предположительно, 1760-е годы), закрученный винтом канал ствола которой имел треугольное сечение. Происхождение этого оружия, впрочем, загадочно, а точнее, неизвестно. Но подобного рода эксперименты проводились. Например, в 1791 году в Берлине испытывалось ружьё, пуля к которому имела форму куба.
Испытания оказались неудачными. Из-за сложной и не аэродинамичной формы кубические пули из квадратного ствола летели косо и криво. Тем не менее, в полигональный ствол пуля не заколачивалась (то есть, упоминание Пушкиным молока уже как бы намекает), а просто «бросалась», после чего без всякого пластыря легко катилась к казне под собственным весом. При этом сорваться с нарезов при любой силе выстрела она не могла, повышенного сопротивления расширяющимся газам не создавала, позволяя пороху сгорать без скачка давления в казне. Нарезы со своей стороны не засвинцовывались, не забивались нагаром и легко чистились… Решение устраняло разом все недостатки нарезного оружия.
...Устраняло, но оказывалось дико дорогим, – расточить ствол так ещё умудриться надо было. И как показывали испытания – не работало. Даже из хорошего гладкого ствола пуля летела более предсказуемо.
Довести идею до ума смог только в 1857 английский изобретатель Витворт. Залогом же успеха стало увеличение числа граней до пяти, а потом и шести, но, в первую очередь применение удлинённой цилиндроконической «форсированной» пули. Сначала пули отливались с готовыми «нарезами», однако, уже на полях сражений Гражданской войны в США, где винтовки Витворта применялись уже достаточно массово в качестве снайперских (в том числе, первыми получили оптические прицелы), ясно стало что в специальных пулях нет нужды. Обычная, цилиндрического сечения пуля, если была достаточно длинной, при выстреле сплющивалась ускорением по вертикали и плотно заполняла собой канал.
…В конце XIX столетия оружие с полигональными нарезами считалось лучшим, – и, соответственно, модным, несмотря на дороговизну. Так что, гранёные стволы получали даже «хлопушки» системы Флобера, – если это были для кого надо хлопушки. Однако далее этого дело так и не зашло. После появления легированных сталей и бездымного пороха, когда дульнозарядные системы окончательно и всюду были вытеснены казнозарядными, звезда полигональной нарезки закатилась. Ибо все проблемы винтовок были решены более дешёвым и практичным путём.
Оружие с полигональными нарезами производится и сейчас, отнюдь не являясь редкостью, – лишь исключением. Теоретически, полигональные нарезы оказывают меньшее сопротивление движению пули. Теоретически же, они обеспечивают лучшую кучность. На практике, впрочем, ничего, кроме повода продавать товар дороже, они уже не дают.
