Середина XIX века, ассоциирующаяся с техноромантикой произведений Жуль Верна, стала временем открытий, прорывов. Эпохой, когда рациональная наука внезапно стала в количествах уже вполне товарных давать практические плоды. Но что с ними делать никто ещё толком не знал. Горизонт открытых техническим прогрессом возможностей оказался далеко впереди самых смелых идей. В том числе и в области оружейного дела.
Началось же всё, собственно, с появления капсюлей. Ещё в конце XVIII столетия были открыты гремучие составы, воспламеняющиеся от удара. Выжившие в процессе экспериментов изобретатели поняли, что полка с порохом и кремень в замке ружья могут быть заменены куда более простым и надёжным устройством — ударяющим по таблетке гремучего состава молоточком. Но лишь к 30-м годам XIX века стало ясно, что простые, очевидные и дешёвые решения в данной области не работают. Пригодным для практического применения оказался только латунный капсюль — шляпка, плотно — с натягом — насаживающаяся на запальный штырь с внутренним огнепроводным каналом, ведущим к заряду пороха в казённой части ствола. На внутреннюю поверхность шляпки наносился гремучий состав, детонирующий от удара курка.
...И, кстати, почему «шляпка»? Потому что, капсюль имел закраину. Чтобы удобнее было его со штыря снимать после выстрела... Но это — с одной стороны. С другой, вероятностью того, что шляпка лопнет или слетит — в глаз стрелку — после воспламенения состава, тоже пренебречь было нельзя. Для предотвращения этого курок делался тугим и широким, в момент удара накрывающим шляпку полностью. Что бы там не случилось, наружу осколки он не выпускал.
То есть, так появилось капсюльное ружьё. Обычно, дульнозарядное, передельное из кремнёвого Наполеоновской эпохи путём замены только замка. Но к моменту принятия капсюльных ружей на вооружение европейских армий они уже устарели морально. Будущее, как все понимали, было за системами заряжаемыми с казны готовым патроном.
...Над созданием унитарных патронов разной степени безумия концепции в первой половине XIX столетия работали Поли, Дрейзе и Лефоше, — местами гениальные, а местами спорные идеи которых заслуживают отдельного описания. В данном же случае речь о Луи Флобере, у которого получилось лучше — как показала история, —всего.
Что получилось? Проблема заключалась в том, как совместить в одном патроне капсюль, заряд пороха и пулю, засунуть всё это в ствол, надёжно запереть, а потом — когда патрон уже внутри патронника, — как-то стукнуть по капсюлю. И задача эта кажется простой лишь с позиций послезнания, — когда велосипед уже кем-то изобретён.
Что придумал Флобер? Обойтись без затвора. Он просто вставил пулю в капсюль, капсюль в патронник, курок же сместил так, чтобы удар был направлен не поперёк ствола, а вдоль него. В момент выстрела курок делал то, что делал в конструкции капсюльного ружья. Воспламенял гремучий состав ударом и удерживал — инерцией и натяжением пружины — патрон в стволе. Плюс, при взведении курок, захватив выступами закраину гильзы, извлекал её. Заодно, Флобер придумал ещё и экстрактор.
Минусом системы являлось то, что отсутствие запирания патрона не позволяло использовать пороховой заряд. Ружья Флобера могли стрелять лишь крошечной пулей из капсюля. Однако, это было первый удачный унитарный патрон, — пусть, очень слабый (пуля массой 1 грамм вылетала со скоростью 240 метров в секунду, что сравнимо с действием пневматических систем). Несмотря на низкую энергию выстрела, простые, надёжные, дешёвые «флоберки» — с предельно дешёвым же выстрелом, — оказались очень востребованы для салонной (в закрытых помещения) стрельбы и даже на охоте. Дичь приходилось выбирать мелкую, но охотникам нравилось, что выстрел не распугивает птиц. Винтовка Флобера производила не больше шума, чем пневматическая.
...Лишь в середине прошлого века, флоберовские винтовки стали терять популярность. До сих пор не выйдя из употребления, впрочем, полностью. Но речь же была о неких далеко идущих последствиях… То есть, о том, что Флобер, во-первых, ввёл в широкий оборот мелкокалиберные системы. При использовании дымного пороха ствол небольшого калибра слишком быстро забивался нагаром, у Флобера же пороха не было… Во-вторых, с его лёгкой руки странный, ни каким боком не круглый калибр .22 остаётся самым распространённым.
Ну как «с его»? Флобер использовал в своих конструкциях стандартные продающиеся во Франции капсюли метрических, что для этой страны естественно, «калибров» 4, 6 и 9 мм. Наибольшую популярность получил средний, и ружья Флобера именовались «6 миллиметровыми». Но под «калибром» капсюля подразумевался его наружный диаметр на штыре, — в чуть растянутом виде. При снаряжении же пулей устье «гильзы», напротив,обжималось. А затем ещё и пуля, вытягивалась, входя в нарезы. Таким образом, канал ствола «шестимиллиметровой» винтовки получался равным 5.56 мм.
Блог нуждается в поддержке. Кошелёк ЮMoney 4100 1168 3178 5907