Что тут греха таить! Царь понравился не избалованной мужским вниманием боярыне. Прежде она не особо на него внимания обращала, Недоступной звездой на небе казался. А тут, вот он, рядом… Опять же рядом с ним родной муж, пусть высокий и статный, просто древним стариком казался.
К тому же, как потом оказалось, что государь прекрасный собеседник, очень образован и умен. И, вообще, до встречи с ним ей мало приходилось общаться с такими интересными людьми. Казалось, не имелось темы, на которую с ним нельзя было поговорить — история Руси, религия, поэзия…
Да и сам Алексей Михайлович охотно вел беседы с Феодосией Прокофьевной, пристально поглядывая в глаза да изредка ласковыми перстами к ее руке дотрагиваясь. Этот взгляд и легкие прикосновения поначалу очень смущали, но потом попривыкла, научилась не отводить очи.
Даже шуточки отпускать стала, в пределах дозволенного, естественно. Понимала — любой неосторожный жест с ее стороны и позора не оберешься. Царь также не скрывал — общаться с Феодосией ему приятно и всегда искал удобного момента остаться с ней наедине, чего практически никогда не удавалось. Да разве подобное во дворце, где всюду глаза и уши, возможно!
А аромат от него такой сладкий исходил, что голова кругом шла… Но приходилось сдерживаться, ибо понимала — все искушения эти от лукавого посланы, ибо Господь не стал бы так соблазнять, понимая, что тем самым может заповеди семейные нарушить… Потому-то и находила себе другие развлечения — наряды дорогие покупала да паломничества по дальним монастырям устраивала.
Впрочем, к ней, служившей теперь при дворе приезжей боярыней, то есть, особой, имеющей право приезжать к царице на обед и по праздникам по-родственному, ничего дурного прилипнуть никак не могло. Уж она-то твердо знала — за ней грехов нет, а если когда и поддается слабому искушению, так духовник на что? А он у нее ни чета Никону, который даже невооруженному глазу видно, гордыней страдает и всюду свой длинный нос сует.
Однажды, когда этот игумен уж слишком старательно ее поучать взялся, не выдержала и посоветовала за собой смотреть. Внимательно перечитать библию, особенно ту фразу, где сказано: не суди и не судим будешь! Тот от неожиданности на какое-то время дара речи лишился и замер неподвижно, не зная, что на это сказать.
Случайно оказавшийся свидетелем данной сцены, государь Алексей Михайлович весело рассмеялся, что окончательно добило ретивого священника, на полном серьезе считавшего себя вершителем человеческих судеб… Никон, словно ребенок, надул губы и принялся грозить всеми карами земными, да только молодая боярыня Морозова его слушать не стала, скрылась в темных переходах царского терема, сославшись на занятость.
Феодосия очень старалась оправдать честь, которой удостаивались только жены самых знатных и приближенных к государю лиц. Она прекрасно понимала, что роль в ее высоком назначении «приезжей боярыни» играет роль не дальнее родство и дружба с царицей Марьей Ильиничной, а знатность и богатство супруга Глеба Ивановича, следовательно, надо вести себя, как подобает в соответствии со званием...
Вскоре она убедилась, насколько права милая подруженька Аннушка! Трудно удержаться от соблазна, особливо когда перед тобой все в подобострастном поклоне склоняются!
Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 29
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке