В заключении часовой прогулки прошелся по аллеям сада и насладился видом цветников, меж которых важно шествовали павлины и фазаны. Так что нет ничего удивительного, что Алексей Михайлович увиденным просто ошарашен остался и промолвил: не представлял, что подобное у нас в Московии возможно! Спасибо тебе, боярин, показал, к чему стремиться следует.
А потом посмотрел на Феодосию и продолжил:
— И как только такие красавицы миру являться могут!
В ответ молодая боярыня одарила его белозубой улыбкой. Слегка подвыпивший царь не удержался и кинулся целовать ее в уста алые, которые ему в тот момент показались сахарными.
Боярыня Феодосия изогнулась ящеркой, из рук государевых выскользнула и за спину Марии Ильиничны спряталась, которая все это время тихо рядом находилась. Царь растерянно опустив руки... Вот она была и нету. Будто вода сквозь пальцы вытекла вся…
Рядом с ним только его беременная жена осталась. Милославская тихонько покряхтывала, высоко живот подняв. Видно было, прогулка сия ей с трудом далась. Перевел высокий гость взор на свою законную половинку и вздохнул тяжко. Сравнение было явно не в сторону Марии Ильиничны. Лицо у нее все коричневыми пятнами покрылось и вся она какой-то раздутой смотрелась…
Ни в какое сравнение с молодой Морозовой не шла, которая улыбалась загадочно, подолом покачивала и синющими глазами постреливала. Понял царь — задержится в гостях, навеки погибнет. Утонет в этих двух омутах. Дабы от греха удержаться — несколько раз перекрестился, вроде, как хозяина благословить хотел. А тот и рад стараться, кинулся к столу приглашать. Но Алексей Михайлович, ссылаясь на занятость, прочь отправился и, усаживаясь в царский возок, бросил сквозь зубы:
— Как только закончатся свадебные торжества, вместе с молодой женой жду во дворце! Глеб Иванович, ясное дело, приосанился. Честь-то великая! Сам царь призвал! А вот Феодосия, услышав подобное, почему-то забеспокоилась. Сердце, словно птица, где-то в горле забилось. В ушах сразу напутствия матушкины зазвучали. В канун свадьбы поучала дочь честь супружескую беречь. А как ее сберечь, когда вокруг столько соблазнов...
Ох, как она теперь понимает жену деверя, подругу свою Анюту Милославскую, которая постоянно про соблазны, что при дворе ждут, твердит, при этом крестится и через плечо сплевывает, словно беса отгоняет...
Вспомнив все это, Феодосия перевернулась на другой бок и окончательно открыла глаза. Одного этого оказалось достаточно, чтобы пред ней, склонившись в низком поклоне, мгновенно возник отряд из девок-служанок. Видимо, давно из укромного места за хозяйкой подглядывали и ждали, когда знак подаст. Сами беспокоить не решались.
Молодая боярыня от неожиданности вздрогнула. Никак не могла привыкнуть к своему положению. В отцовском доме все самой делать приходилось. Здесь же не успеешь бровью повести, как со всех сторон угодить спешат. Вот и сейчас, одна холопка серебряный кувшин с водой и таз для умывания принесла. Другая с полотенцем руках застыла. Третья с костяным гребнем и зеркалом в руках предстала. Остальные три на вытянутых руках наряды держали, чтобы могла выбрать тот, в который сегодня облачится. Об этом обычае супруг во время поездки к Османам прознал и он ему очень по душе пришелся.
Немного подумав, Феодосия указала на тончайшего льна белую нижнюю рубаху, украшенную по вороту нежным кремовым кружевом. Затем приказала падать длинный темно-зеленый сарафан с рукавами и фиолетовую телогрею, расшитую золотом.
На голову решила водрузить шелковый волосник в тон сарафану, который сверху покрыла белым убрусом… На лицо немного положила белил, брови черной краской подвела, румянами щеки слегка подкрасила. Посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно вздохнула — красота несравненная!..
Но тут же вздохнула. От мысли, что придется во дворец ехать, настроение мгновенно испортилось. Согласно своему высокому положению, в списке боярынь она седьмой значилась, следовательно, при дворе бывать просто обязана. Но каждый раз словно на каторгу туда ехала. Придумывала разные отговорки, на свое нездоровье ссылалась
Не любила она царский двор, где злобой и завистью все дышало. К самой царице с большой нежностью относилась и всегда готова была ее у себя принять, а вот к ней не особо заходить нравилось… Кожей чувствовала, как окружающие завидуют. Вот и сейчас в груди схватило только от одной мысли, что ей предстоит. Требовалось успокоиться и привести мысли в порядок. Она подала столпившемся в опочивальне служанкам знак оставить ее. Общаться с Богом и спрашивать у него совета мудрого Феодосия Прокофьевна предпочитала в одиночестве. Так ей казалось, что Господь лучше услышит.
Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 28
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке