Как и следовало ожидать, свадьба, что закатил в своем любимом поместье Зюзино, боярин Глеб Иванович Морозов, надолго всем запомнилась. По Москве потом долго разговоры ходили, как неприлично богато и шумно старый боярин, не успев жена его представиться, пиршество обставил. Уже одно то, что пожилой жених приехал за своей юной невестой в карете из серебря, запряженной дюжиной породистых лошадей, да еще и в сопровождении более сотни слуг, всем покою не давало. Но больше всего обсуждали момент, когда жених под ноги невесты бросил дорогую шубу соболиную, отороченную белым горностаем. Причем, сложно было понять, что гостей более изумило — небрежный жест боярина или поведение его юной избранницы. Другая бы растерялась, замерла в изумлении. — А эта бесстыдница, — шептались сплетницы, — твердо ступила маленькой ножкой, и, горделиво голову под фатой приподняв, по меховому ковру прошлась. — Что не говори, достойную пару себе Морозов нашел. Молода да спесива! — завистливо говорили друг другу